Кристин Волкер - Учебный брак

— Фромунда.

Он засмеялся. Мы оторвались друг от друга. Я посмотрела на него. Он посмотрел на меня. И я почувствовала…

Ничего.

Тодд Хардинг веселый, умный, храбрый, сострадательный, и мой друг. Вот и все. И никогда не будет кем-то большим. Но я честно надеялась, что таким он был для Аманды. Моя жизнь стала как кукушка из Cocoa Puffs [36] 36 Cocoa Puffs — производитель сухих шоколадных завтраков. На упаковке изображена кукушка. . Я действительно хотела, чтобы с Амандой случилось что-то кроме облысения, вскакивания прыщей или заражения ленточным червем. Что-то замечательное.

Мы с Тоддом вышли из автобуса, и он ушел искать Аманду. Я посмотрела вокруг в поисках папы, но его еще не было. Один за одним все садились в машины и уезжали. Я стояла посреди парковки. Не уезжала домой. В одиночестве.

Потом автобус отъехал.

На другой стороне улицы стоял Джонни Мерсер. Опирался на свою машину. Улыбался мне.

По моей коже снова побежали мурашки. Я улыбнулась в ответ.

— Подвезти? — спросил он.

Я поплотнее закуталась в пальто и попыталась выглядеть как можно более мило, пока шла через холодную стоянку к Джонни.

— Что ты здесь делаешь? — спросила я.

— Я увидел автобус. Подумал, что, может быть, ты захочешь поесть пиццу.

Звук его голоса согревал холодный декабрьский послеполуденный воздух.

— Звучит неплохо. Где Мар?

— Ей нужно было уйти домой. Какие-то дела.

— О. Ладно.

Я не была уверена, какие такие дела могли быть у Мар, о которых мне не известно, но не стала задумываться над этим. Я была жутко голодна, а пицца звучала фантастически.

Я достала телефон и позвонила папе, сказать, что ему не нужно торопиться забирать меня, поскольку он, очевидно, забыл.

Джонни открыл передо мной дверь машины, и я села. Его машина пахла… корицей. И чем еще… персиками? Но не настоящими персиками, а фальшивым запахом отдушки. И еще гвоздикой? Странно. Вероятно, Джонни Мерсер любит печь. В своей машине.

— Прости, здесь немного пахнет… фруктами, — сказал он, когда сел, словно прочитав мои мысли. Возможно, я громко принюхивалась, не осознавая этого.

— Это не плохо, — сказала я. — Даже вкусно.

— Моя мама продает свечи, — сказал он. Он ткнул пальцем назад. Восемь или девять белых ящиков были сложены на сиденье. — Это ее машина.

— Много свечей, — сказала я.

— Немного. Здесь только образцы. Ты должна увидеть комнату для гостей. Она битком набита. Весь второй этаж пахнет как магазин открыток.

Пока мы пристегивались и Джонни заводил машину, стояла тишина. Радио заорало, и он потянулся уменьшить звук. Должно быть, он слушал станцию старомодной музыки, потому что играла песня группы Styx «Come Sail Away» [37] 37 Styx— американская рок-группа, пик популярности которой приходится на 1970-е и 1980-е. Come Sail Away — песня из альбома The Grand Illusion. Эта композиция вышла в 1977 году и стала одним из крупнейших хитов группы, заняв 8 место в рейтинге поп-синглов и способствуя получению альбомом «The Grand Illusion» платинового статуса. . Я знала это только потому, что Styx— любимая группа моего отца. Он все время слушает их пластинки. Поэтому я знала «Come Sail Away» очень хорошо. Песня начинается как баллада о сбрасывании мантии повседневных обязанностей ради свободной и полной приключений жизни, а заканчивается, непонятно почему, похищением инопланетянами. Все равнооо.

Джонни мотнул головой и включил альбом Radiohead [38] 38 Radiohead — британская рок-группа из Оксфордшира. . Он барабанил пальцами по рулевому колесу. Интересно, он нервничает, потому что мы наедине? Но знаете, что самое странное? Я тоже немного нервничала. Что было непонятно. Это же не свидание или что-то в этом роде.

Мы лишь ехали в его машине.

— Могло быть и что-нибудь похуже свечей, — сказала я.

— Согласен.

Мы выехали со школьной парковки. Когда мы оказались вдали от территории школы, от нашей главной социальной почвы, вдали от комфорта нашего знакомого, общего окружения, настроение изменилось. Мы оказались снаружи. Вне мира. Вместе.

Через пару минут я сказала:

— Например, твоя мама могла бы продавать гуано [39] 39 Гуано — разложившиеся естественным образом остатки помёта птиц или летучих мышей. летучих мышей на удобрение. Это было бы похуже, чем свечи.

Джонни фыркнул:

— Ага.

Мы остановились на светофоре. Джонни молчал.

Вот дерьмо. Я пыталась немного поднять настроение, но с таким же успехом могла рыгнуть вслух. Я была такой идиоткой. Ну почему мне всегда нужно превратить любую неловкую ситуацию в шутку? Не могла я просто промолчать?

Чтобы сделать все еще более непростым, заиграла «Creep» [40] 40 Creep — первый (не считая EP Drill) сингл английской рок-группы Radiohead с одноимённой песней, выпущенный в 1992 лейблом Parlophone. Песня вошла также на дебютный альбом группы Pablo Honey (1993). . Отлично. Эта песня подвела итог. Какого черта я вообще здесь делаю? Одетая в форму чирлидера. Накрашенная. В машине с парнем. Наедине. Кем, я думала, я являюсь? Я не более чем человек со странностями, и мне здесь не место.

Затем Джонни сказал:

— А знаешь, что было бы еще хуже?

Я нерешительно вдохнула и спросила:

— Что?

— Она могла бы продавать помои на свинофермы.

Я с облегчением рассмеялась. Он подхватил игру. Убедившись, что я в порядке. И меня вдруг осенило, что, возможно, Джонни думал то же самое о себе, когда заиграла та песня. Ну, не про форму и макияж, а все остальное.

И, может быть, это сумасшествие, но мне пришла в голову мысль, что мы просто два чудака, которым на удивление комфортно вместе.

— Знаешь, что могло быть хуже? — сказала я. — Она могла продавать совиные гранулы [41] 41 Совиные гранулы — комочки из трудноперевариваемых материалов, таких как кости, шерсть и перья, которые изрыгают совы. .

Я грела руки над теплом приборной панели.

— Совиные гранулы?

— Кусочки совиной блевотины. Полные птичьих и мышиных костей. Школы используют их для научных занятий.

— Не используют.

— Используют.

— Отвратительно.

Я потихоньку бросала на него косые взгляды. Его соломенного цвета волосы были длинными и спутанными и висели прямо над его бакенбардами. Я наблюдала, как моргают его длинные ресницы, когда он повернулся и посмотрел прямо на меня. Я быстро отвернулась, чтобы он не заметил, что я пялюсь на него, но было слишком поздно. Я знала, что он все видел.

Кварталом дальше он сказал:

— Знаешь, что могло быть хуже? Она могла продавать мертвых лягушек.

Я засмеялась немного громче, чем нужно было, и кивнула:

— Фуу, да. Для препарирования, конечно.

— Конечно.

Мы улыбнулись и провели оставшуюся часть поездки, пытаясь превзойти друг друга в придумывании наиболее отвратительных вещей, которые могла продавать его мама. Я думала, что сделала его ведрами горбуши, но он выдал сырую свиную кожу, как раз когда мы добрались до «Восточного Джино».