Джун Зингер - Секс после полудня

— А ты хотел бы, чтобы я обращалась к тебе так же?

— Конечно, хотел бы. Если бы, правда, мое имя было Дональд.

— Но у тебя другое имя. У тебя имя — Джонатан. Но не беда, я тоже придумала оригинальную штуку. Я могу звать тебя Джон.

Джонатан расхохотался, а потом сказал:

— Кстати, о приобретениях… Знаешь, какой отель сейчас выставляется на продажу?

Она подумала с минуту.

— Отель «Бель-Эйр?»

— Правильно. И вероятнее всего, Коул Хопкинс тогда еще 322 знал об этом, хоть и заверял нас на свадьбе, что владелец и не думает продавать отель.

— Но зачем он нам так говорил? Просто ложь ради лжи?

— Может быть, и так. Ведь он сам о себе отзывается как о старой хитрой лисе. С другой стороны, может, он вовсе и не лиса, а обыкновенный сукин сын. Я предполагаю, что он сам положил глаз на этот отель и не хотел, чтобы в день торгов набежали лишние конкуренты.

— А ты? Ты хотел купить отель?

— Раньше хотел.

— Но теперь — нет? Разве уже поздно сделать заявку на участие в торгах?

— Нет, еще не поздно, но я не собираюсь покупать отель.

— Но почему же? Если ты заинтересован…

— Потому что в эти игры я не играю. Я сказал, что я никогда не буду переходить ему дорогу и пытаться перебить его цену. Никогда. И в случае с отелем тоже.

— Но если он тебе солгал, какие же у тебя могут быть перед ним обязательства?

— У меня обязательства перед самим собой: не быть таким сукиным сыном, как он!

— Знаешь, ты кто, Джонатан? Настоящий мужчина!

Он улыбнулся ей.

— Признайся, ведь ты всегда это за мной подозревала?

— Всегда. Просто не хотела говорить тебе о своих подозрениях. Не хотела, чтобы у тебя закружилась голова.

Джонатан взял с собой в постель «Архитектурный Дайджест», чтобы еще раз перелистать те страницы, где был помещен фоторепортаж о шале его приятеля в Аспене. Андрианна запаслась блокнотом и ручкой.

Джонатан спросил ее, что она собирается делать.

— Составлю список того, что должно быть сделано. Ты же меня знаешь: если я сразу не запишу, то потом половину забуду напрочь.

— Да, только смотри, как бы не переборщить, и к тому же соблюдай очередность: главное должно быть на первом месте.

— А что главное?

— Услаждение своего мужа.

— А как мне это сделать?

— В этом, я полагаю, тебе как раз и не надо давать никаких инструкций, — с этими словами он коснулся своей ногой ее ног под одеялом.

— Тут ты, пожалуй, прав.

Она отложила в сторону блокнот, а он — журнал.

Той же ночью, будучи не в силах заснуть, она осторожно — чтобы не потревожить Джонатана — выскользнула из постели и направилась в кабинет, прилегавший к спальне. Там она села за письменный стол, намереваясь все-таки поработать над списком.

Несмотря на то, что Джонатан рассмеялся в ответ на ее маленькую шутку насчет того, чтобы звать его Джон, она полагала, что ему это понравилось бы, во всяком случае он восхищался симпатичной Иваной почти так же, как восхищался ее мужем. Она чувствовала, что он считает Ивану идеальной женой для человека столь живой энергии, каким был Дон.

Она также вынуждена была признаться самой себе, что у миссис Трамп весьма нелегко было отыскать какие-либо недостатки. Она была не только идеальной женой, идеальной хозяйкой, идеальной управительницей над имениями мужа и идеальной матерью для своих троих детей, она была еще менеджером в одном из казино Дона и менеджером с недавних пор в «Плаца». Сверх всего этого, она еще устраивала всякие благотворительные мероприятия, которые служили также весьма неплохой рекламой ее мужу и прославляли его гордое имя.

Разве Джонатан не был достоин такой жены, какой была для Дона Ивана?

Она начала писать. В самой верхней части листка она вывела:

«Услаждать Джонатана всеми способами».

А остальное составляла по пунктам:

1. Больше заниматься местной благотворительностью с четкими контурами и очертаниями;

2. Больше проявлять интереса к бизнесу Джонатана. Предлагать свои услуги, где только будет доступно. Может, в одном из его отелей;

3. Как только завершится обстановка дома — чаще устраивать приемы гостей;

4. Разузнать о возможности «Архитектурного Дайджеста» сделать фото вышеупомянутого дома или дома в Малибу;

5. Уйти с курсов кулинарии и драматургии: нет времени;

6. Принимать больше витаминов. Не забыть — это важно;

7. Больше отдыхать.

В нижней части листа, в качестве особого пункта было приписано:

«Подумать о возможности иметь ребенка».

Она не забыла о своем обещании Джерри. Она будет ждать, пока об этом не заговорит сам Джонатан. Все же втайне от него она должна принять это решение первой.

Спустя неделю ей пришлось подновить свой список. Джонатан удивил ее покупкой шале в Аспене, который стал носить ее имя согласно документам на дом и на особой дощечке, укрепленной на фасаде.

Вот тебе, Ивана! Разве у тебя есть шале, носящий твое имя?

Она прибавила к своему списку: «Как можно быстрее обставить шале в Аспене и доставить туда кого-нибудь из „Архитектурного Дайджеста“, даже если придется для этого применить силу».

Подумав немного, она жирной чертой подчеркнула пункт о ребенке.

Она никогда не загадывала о своем будущем и не могла быть в нем уверенной, но одну вещь она знала наверняка: Джонатан, который столь доверчиво и открыто подарил ей свою любовь, заслуживал всего, что она могла ему дать, всего самого-самого лучшего. Он заслуживал настоящий, живой дар любви…

— Я буду с тобой откровенен, Андрианна, — сказал Джерри, глядя на нее из-за своего стола. — Тесты прошли нормально, и я пришел к выводу, что ремиссия у тебя все еще продолжается. Но, знаешь… Мне не нравится то, что я вижу своими глазами. Мне не нравится, как ты выглядишь.

— О, как мы сегодня не галантны, доктор! Между прочим, мой муж говорит, что я красивее обычного. Он сказал мне это сегодня утром.

— Значит, у него плохое зрение. А может быть, он просто настолько занят своей работой, что не успевает внимательно в тебя всмотреться. Если бы он это сделал, он бы увидел, что ты выглядишь крайне усталой, безжизненной и, наконец, бледной. Со своими запросами он совсем тебя замотает.

— Уж не начал ли ты всерьез критиковать Джонатана? Я обойдусь без этой критики. Если хочешь знать, у Джонатана вообще нет никаких запросов по отношению ко мне. Он не такой, как ты думаешь. Он идет навстречу малейшим моим желаниям. Да он только и делает, что балует меня! И я решила, только я сама, что он не должен быть обманут тем, что женился на женщине, которая…

Джерри хотел вставить какую-то реплику, но она не дала ему этого сделать и продолжала:

— Впрочем, ладно, тебе не надо рассказывать, ты и так знаешь… Но вот поверь мне: стоит тебе познакомиться с Джонатаном, как ты сразу увидишь, какой это замечательный человек, практически всегда добродушен, невзирая на то, какое у него на самом деле настроение. И великодушен. Настолько великодушен! А его щедрость? Тебе известно, что он дарит мне подарки на каждый праздник! Даже на такие, на которые не принято дарить. Даже на День Труда. А на Четвертое Июля он подарил мне красно-бело-голубой браслет с рубинами, сапфирами и жемчугом!