Джеки Коллинз - Бестия. Том 2

Через год они поженились. Все свершилось очень просто, в Сити-холле. Пятилетний Стивен ликовал и путался под ногами.

Бернард придумал легенду. Это даже доставило ему удовольствие. Согласно этой легенде, Кэрри была африканской принцессой, с которой он познакомился в Кении во время сафари. Просто удивительно, сколько людей попалось на удочку.

Театральный мир был шокирован. Бернард Даймс женился! На негритянке! А скандальные слухи о ее прошлом! Но кто знает, может, это и неправда?

Бернард Даймс не отвечал на вздорные вопросы.

Несколько стройных, элегантных блондинок в ярости носились по всему Нью-Йорку. Они потратили столько времени и сил, пытаясь его заарканить! Что в этой черной девушке такого, чего им недостает?

— Я боюсь, — сказала Кэрри.

— Чего? Прошлого? Оно позади. У тебя теперь есть защитник.

Она слушалась мужа. Он мудрый человек. Кэрри не могла до конца поверить в свое счастье. Год назад он взял их со Стивеном к себе. Поселил в своем коттедже на Файр-Айленде, где она впервые в жизни наслаждалась уединением и покоем. В конце недели приезжал Бернард с подарками для Кэрри и ее сына. Постепенно мальчик оттаял, вылез из своей скорлупы и снова превратился в нормального болтунишку.

Временами на Кэрри нападал страх перед Боннатти. Бернард убеждал:

— Твои контакты с этими людьми кончены. Они больше не смогут до тебя дотянуться, не смогут причинить тебе зло. Поверь мне!

И она поверила.

Коттедж Бернарда был расположен на Оушн-Бич, где отдыхала разношерстная, космополитичная публика. Все здесь было Кэрри по душе, а Стивен и вовсе наслаждался жизнью. Он особенно радовался еженедельным посещениям Бернарда, и, конечно, Кэрри тоже. Она не могла дождаться вечера пятницы, когда он приезжал на своем маленьком автомобиле: высокий, необыкновенный человек, который обращался с ней по-человечески и неизменно выказывал доброту и заботу. Он никогда не делал сексуальных поползновений, даже спал в комнате для гостей, а она со Стивеном — в самой лучшей спальне. Сначала это радовало Кэрри, но потом она начала испытывать беспокойство. Может, с ней что-нибудь не так? Почему он ее не хочет? Из-за прошлого?

Полгода спустя она не выдержала и пришла к нему ночью в длинной прозрачной ночной рубашке. Блестящие распущенные волосы развевались за плечами. Бернард тихонько похрапывал во сне.

Она села на краешек кровати и осторожно дотронулась до его лица.

— А? — встрепенулся Бернард.

Как ни странно, Кэрри вдруг застеснялась.

— Бернард, ты меня не хочешь? — прошептала она.

Он сел на кровати и взял ее лицо в ладони.

— Хочу, Кэрри. Очень хочу на тебе жениться.

Она была удивлена и счастлива. Возможно, в глубине души она знала, что так будет. Ей хотелось сделать эту ночь самой лучшей ночью в его жизни.

Он оказался сдержанным любовником. Нежным, нетребовательным и быстро кончил.

Ее это ничуть не смутило. Она блаженствовала в его объятиях. Волшебнее этой ночи у нее не было!

И вот она — миссис Бернард Даймс. Ей тридцать один год, и она может, наконец, начать жить по-настоящему.

Открытие «Миража» вылилось в яркий, экстравагантный праздник. Верный своему слову Бой пригнал целый самолет звезд экрана, и это привлекло большую прессу, как предсказывал Бой.

Естественным следствием явился бурный успех. Важные шишки со всей Америки просили зарезервировать номер.

Джейк торжествовал.

— Я же говорил тебе, что открываю золотой рудник, — хвастливо заявил он Джино по телефону несколько месяцев спустя. — Отель процветает. В нем единственном не бывает свободных номеров. Что скажешь?

— Это все очень хорошо, — бесстрастно ответил Джино. Он поставил на ключевые посты своих людей и из их отчетов сделал вывод, что мешок с золотом мог быть еще более полным, если бы не прореха. Джейк определенно приворовывает. Ну и болван же он!

— Мог бы проявить больший энтузиазм, — посетовал Джейк. — Я вкалываю не покладая рук, и все наживают на этом целые состояния. Синдикат должен мной гордиться!

— Он и гордится, Джейк. Не беспокойся, вкладчики оценят тебя по заслугам.

Бой удовлетворенно хмыкнул.

— Вот как?

— Вот так, — Джино повесил трубку и подивился про себя наивности Боя. Такой смышленый парень в одном отношении и такой простак — во всех остальных. К сожалению, придется его проучить — чтобы другим неповадно было. Нельзя обкрадывать своих. Если хочешь жить, конечно.

Ход его мыслей был нарушен стуком в дверь. Вошла няня Камден с Лаки.

— Мы идем баиньки, мистер Сантанджело.

Джино взглянул на малышку и широко улыбнулся. Несколько месяцев отроду, но уже — шикарная особа!

— Э, да она с каждым днем становится все красивее! Не иначе, собирается стать кинозвездой.

— Да, мистер Сантанджело, — сухо поддакнула няня. Все отцы, у которых она работала, были убеждены в исключительных способностях своих дочек.

— Спи спокойно, моя радость, — пропел он. Няня унесла девочку.

Всего через несколько минут в гостиную их нью-йоркского дома ворвалась Мария. Этот дом явился небольшим подарком Джино ей и себе, потому что он не горел желанием проводить зиму в Ист-Хэмптоне. Что касается Марии, то она как раз не возражала.

Она была похожа на прекрасную белокурую принцессу из сказки — в высоких сапожках на меху и облегающем пальто, отделанном каракулем.

— Джино! У меня чудесная новость!

Он улыбнулся — как всегда, когда она входила в комнату.

— Что такое, моя прелесть?

Ее щеки разрумянились с мороза, прекрасные голубые глаза сияли.

— Я опять беременна! На этот раз я подарю тебе сына. Обещаю!

Джино захлебнулся от восторга.

— Ты шутишь?

Он чуть не задушил ее в объятиях. У нее был холодный нос, и она потерлась о его щеку, как щенок в поисках тепла и защиты.

— Правда, чудесно? — она вздохнула. — Я так счастлива!

Он расстегнул ее пальто и сжал в руках тонкую талию.

— Что за ажиотаж вокруг мальчишек? Мне лично все равно — мальчик, девочка или двойня…

— Тебе нужен сын, — возразила она. — Все мужчины помешаны на сыновьях.

Он сильнее сжал талию жены.

— Черта с два!

— Ой, Джино, мне больно!

Он отпустил ее талию и стал гладить груди.

— Так лучше?

— Джино! Не сейчас!

— Почему?

— Кто-нибудь может войти.

В ней жило неистребимое целомудрие, и ему это нравилось.

— Это наш собственный дом.

— Ну да, — она попыталась улизнуть. — Но сейчас день… по дому шастают люди…

Он сдержал смех.

— Так запрем дверь.

Мария застенчиво улыбнулась.

— Ну ладно.

Он не ожидал такой уступчивости. Они женаты год и два месяца, и его по-прежнему неудержимо влекло к ней. Ей была присуща естественная сексуальность, но и некоторая скованность. Это сочетание сводило его с ума.