Эвелина Пиженко - Звезда по имени Любовь

— Ну, как ты? — низкий голос Веры в телефоне немного встряхнул её сознание.

— Плохо. Ужасно хочу его видеть…

— Не истязай себя. Он не стоит твоих слёз.

— Я знаю… Ничего не могу с собой сделать. Люблю…

— Убей… — Вера немного помолчала, потом выдохнула, — Убей её!

— Кого?.. — Люба застыла от неожиданных слов сестры, — Кого убить?!

— Любовь. Убей её… Чтобы и следа не осталось! — в голосе Веры послышались истеричные нотки, — И никогда… Слышишь?.. Никогда никого не люби!..

— Ты что, плачешь?.. — услышав в трубке всхлипы, Люба тревожно нахмурилась, — Вер?..

— Всё уже, прошло, — Вера шмыгнула носом, — Нормально…

— С Серёгой не помирились?

— Помирились…

— А чего тогда плачешь?

— Да потому, что козёл он. Всё равно козёл.

— Ну, чего ты, Вер? Помирились же.

— Ты думаешь, надолго?! — Вера снова повысила голос, — Я уже ничему не верю, Любаша! Не верю, и всё!..

— Вер, успокойся… — Люба постаралась говорить как можно мягче, — Всё наладится, вот увидишь. Пройдёт! Тем более, что Морозова уехала, и больше не приедет.

— Ну, и что, что уехала?! Люба, ну, и что?! Есть телефоны, есть интернет, включит и будет опять таращиться! У него работа такая, целый день можно в интернете сидеть, да он так и будет делать, я не сомневаюсь! Я и знать не буду!

— Мне кажется, ты себя накручиваешь.

— А как не накручивать, Люба?! Если я каждую секунду думаю, что он снова на неё любуется! Я ему так и сказала утром, я ему всё высказала!..

— Так вы же помирились…

— Ну, и что?! А веры-то нет!..

— Ну, он же не изменяет…

— Да лучше бы изменял! — Вера снова расплакалась, теперь уже не скрывая этого от сестры, — Лучше бы изменил и пришёл, виноватый… А так — ни с ней, ни со мной… И вроде не виноват ни в чём…

— Не надо, чтобы изменял, — Люба угрюмо разглядывала рисунок на линолеуме, — ты не представляешь, как это тяжело. Даня мне изменил… это очень тяжело…

— Да и плевать на твоего Даню!.. Любаша, плевать!.. И хорошо, что изменил, поверь! Пусть лучше сейчас всё встанет на свои места, пока вы никто друг другу, поверь! Обожглась один раз, зато теперь будешь умнее, не будешь позволять себе влюбляться! Слышишь?! — Вера почти перешла на крик, — Любаша, слышишь?! Никогда не позволяй себе любить! Любви не бывает, запомни это, сестрёнка!.. не бывает! Вот карьеру сделать — это да!.. Это на всю жизнь! А любовь… Любовь — это на минуту… на секунду!.. Ты выходишь замуж и думаешь, что это счастье — навсегда!.. А это — всего на один миг! Понимаешь?! На один единственный миг!.. он промелькнул, и — всё! И ты лежишь в постели, одна… Ты даже мужика себе не можешь завести, потому, что у тебя, вроде, есть муж… который сидит в соседней комнате и пол ночи таращится на какую-то сучку… А ты ревёшь и ревёшь в подушку, потому, что понимаешь, что ты бессильна… во всём — бессильна… Потому, что у тебя ребёнок, работа, домашние обязанности, что ты не можешь каждый день делать стильную причёску, и что ты не такая яркая и ослепительная, и, что даже, если ты наденешь самое шикарное платье и сделаешь самый гламурный макияж, он всё равно не обратит на это внимания!.. потому, что будет тупо смотреть на неё в монитор!.. и, что этот кошмар будет продолжаться, пока она жива!..

— Вер… — ошеломлённая истеричным монологом сестры, Люба, наконец, решилась позвать ту шёпотом, — Вер… Ты что?!

— Ничего… — та приглушила голос, — Плюнь, Люба… А, ещё лучше, отомсти… Наизнанку вывернись, но отомсти!..

— Как?..

— Добейся своего… Слышишь?.. Он тебя променял?.. Променял! Променял на какую-то сучку, которая и мизинца твоего не стоит! А ты поднимись над ними обоими! У тебя все данные есть… Слышишь, Люба?! Я не могу, у меня нет такого таланта, а ты — можешь! Слышишь, Люба?! Забудь всё — честь, честность, достоинство… всё это хорошо для тех, у кого есть надёжный тыл. Они могут себе позволить быть честными и порядочными… красивыми… яркими… — Вера говорила с нескрываемой обидой, так, как будто имела в виду конкретного человека, известного ей одной, — А мы себе такого позволить не можем… и поэтому о нас всегда будут вытирать ноги! Не позволь сделать это с собой, слышишь?! Не повторяй мою судьбу! Поняла?!

— Поняла…

Затяжная осень, к которой все уже как-то привыкли, закончилась неожиданно: буквально за пару дней земля покрылась пушистым белым ковром, который, вопреки утверждениям, что первый снег, как первая любовь, быстро сходит на нет, так и не растаял, а, напротив, за прошедшую ночь стал ещё толще и пушистее.

Супермаркет, куда по дороге на работу забежала Люба, находился напротив её гостиницы. Пополнив счёт телефона, она уже собиралась толкнуть тяжёлую стеклянную входную дверь, когда, взглянув сквозь неё на улицу, невольно вздрогнула: на крыльце гостиницы, видимо, только что выйдя оттуда, стояли Даниил и Анжелка. Глядя друг другу в глаза, они обнимались и что-то весело обсуждали. Почувствовав, как непрошеная, мелкая дрожь охватывает всё тело, Люба застыла на месте.

Половина восьмого утра… Даниил и Анжела провели ночь в номере гостиницы — других вариантов, объясняющих их присутствие здесь, не было. Сам Даниил жил вместе с родителями и двумя младшими сёстрами в двухкомнатной квартире, и Люба помнила, как он не раз сетовал на то, что им негде провести ночь «на всю катушку»… он именно так и говорил — «на всю катушку»… Сейчас она понимала, что для него это значило одно: секс… Но тогда ей казалось, что он, и в самом деле, любит её, и только поэтому стремится к уединению. Встречаться у неё было тоже проблематично, и Даня не раз предлагал снять номер в гостинице, но Люба не соглашалась — она бы не смогла объяснить матери своё отсутствие до утра. Провести в постели целую ночь он так её и не уговорил.

А с Анжелкой, значит, получилось…

Дождавшись, пока они уйдут, Люба резко толкнула дверь и выскочила на улицу. В голове снова всё загудело…

Сволочь… мразь… тварь… Он же знал, что она работает именно в этой гостинице!.. Да, это самая лучшая гостиница в городе… самая дорогая… Но он знал, что Люба может их увидеть!.. Знал, и всё равно привёл сюда эту тварь!..

Тварь!.. Тварь!.. Тварь!..

Она за считанные секунды пересекла улицу и ворвалась в вестибюль. Мигом преодолев лестницу, оказалась на втором этаже и, забежав в служебную комнату, расплакалась.

Господи, ну, почему она не вышла из дома на десять минут позже?!

— Любаша, ты уже пришла? — дежурная по этажу Ирина, крашеная блондинка лет сорока, заглянула в помещение, — Доброе утро!

— Доброе утро, — отвернувшись, чтобы женщина не увидела её заплаканного лица, выдохнула Люба.

— Чайник только вскипел, — Ирина кивнула на столик у стены, на котором стояли чайник, чашки, ваза с печением и конфетами, — сейчас приду, чайку попьём.