Тереза Ромейн - Исполнение желаний

Хавьер редко сюда заглядывал. Этот зал напоминал ему о непреодолимой скуке, которую он терпел, когда очередной гувернер, указывая на портреты предков Хавьера, отчитывал своего нерадивого ученика за то, что он позорит их память.

Теперь-то Хавьер знал, какими «добродетельными» были его достопочтенные предки.

А, вот и Луиза. Она шла по коридору, стройная, элегантная, в платье цвета весенней листвы. На ее пальце красовалось его кольцо. Мисс Оливер выглядела восхитительно. Так, что дух захватывало.

«Успокойся, – приказал себе Хавьер. – Ты ведь не на свидание с любимой пришел». Действительно, цель их с Луизой встречи была отнюдь не сентиментального свойства. Они пришли сюда для того, чтобы нейтрализовать Локвуда.

Вначале они услышали гулкие шаги на лестнице, а потом увидели и самого маркиза, неслышно ступавшего по ковру.

– А, это ты, кузен. – Голос Локвуда звучал зловеще и вкрадчиво. – Я, кажется, пришел раньше, чем надо? Помешал вашему рандеву? Ради этого стоило подняться с постели раньше полудня, надо признаться.

Жуткая гримаса Локвуда только отдаленно напоминала улыбку. Казалось, ему стоит огромных усилий вот так растягивать рот.

Хавьеру не было жалко своего родственника, хотя с учетом того, что должно сейчас произойти, можно было бы и посочувствовать маркизу.

– Локвуд, я знаю, что ты любишь обо всем узнавать в числе первых, но при твоем режиме сна и бодрствования сегодня тебе не повезло.

– Ты считаешь, я должна ему сказать, любовь моя? – Луиза подняла глаза на графа. Пожалуй, это простодушно-наивное выражение он видел на ее лице впервые.

– Если ты этого хочешь, голубка. – Хавьер умильно улыбнулся ей.

Локвуд в раздраженном нетерпении переминался с ноги на ногу.

– Вижу, я был прав, – сказал он хрипло. – Между вами что-то есть. Как же мне удержаться и не рассказать об этом всем прочим?

– О чем рассказать? – одновременно спросили Хавьер и Луиза, повернув головы к Локвуду, и в недоумении моргнули. Оба играли отменно.

– О том, что мы собираемся пожениться? – наморщив лоб, спросил граф. – Мы объявили об этом за завтраком. Реакция дам была особенно бурной. Удивительно, как тебя не разбудил шум.

И это было правдой. Хотя для того, чтобы поднять гостей ранним утром, пришлось применить все способы убеждения, включая личное обаяние и подкуп свежеиспеченными булочками. Но дело того стоило, если судить по реакции на новость о помолвке. Бо́льшая часть гостей была искренне за них рада, а что до тех, в чьих поздравлениях чувствовалось скорее удивление, чем радость, так это вполне ожидаемо. В искренней радости Джейн сомнений не было. Она восприняла новость с восторгом.

Локвуд не сразу переварил услышанное.

– Хавьер…

Ага, этот злобный елейный голос остался прежним. Очевидно, Локвуд намерен нагнать на графа страху.

– Я ведь говорил тебе, что произойдет, если ты сделаешь предложение мисс Оливер.

Хавьер мигом сбросил маску потерявшего от счастья голову сентиментального простака.

– Говорил. Но я не сказал тебе, что произойдет, если ты будешь угрожать мне или моей будущей жене. – Хавьер окинул Локвуда взглядом, полным ледяного презрения. – Мисс Оливер – моя невеста. Любые посягательства на ее честь и достоинство я приравниваю к посягательствам на мою честь и достоинство с соответствующими последствиями. – Хавьер сделал паузу, чтобы маркиз уяснил смысл его слов. – Я мог бы добавить, Локвуд, – продолжил он, – что тот, кто угрожает женщине благородных кровей, которая является нареченной его родственника, считается обесчещенным. Таким образом, отвечать тебе придется не только передо мной, но и перед всем обществом.

Локвуд оправился быстро.

– Одно слово в нужные уши, и я все еще могу…

– Да прекратите же, Локвуд, – сказала Луиза. – Мы – лорд Хавьер и я – устали от ваших угроз. Похоже, вы возомнили, что у вас есть на нас черное досье, включающее две позиции.

– Три, моя голубка, – поправил ее граф, вернувшись к роли влюбленного простака.

Локвуд, даже прекрасно понимая, что Хавьер играет, злился. И граф не мог не уступить желанию немного поиграть на нервах того, кто принес ему так много бед.

Луиза с трудом удержалась, чтобы не рассмеяться.

– Булочка, – умильно глядя ей в глаза, произнес Хавьер.

– Да, милый, ты прав, в том досье не две, а три позиции, – согласилась она. – Во-первых, твой кузен думает, что он в состоянии меня запугать. Вернее сказать, думал. Надеюсь, тебе удалось его в этом разубедить. – Луиза нежно улыбнулась нареченному. – Во-вторых, он полагает, что в той книге, которую нам удалось расшифровать, содержится намек на то, что ты не приходишься сыном предыдущему графу.

– То есть я отчасти ублюдок? Временами я действительно им бываю, – чистосердечно признался Хавьер.

Луиза тайком наступила ему на ногу.

– В-третьих, он верит, что ты боишься за свою репутацию.

– Он все еще здесь, – напомнил о себе Локвуд. – И вы правы. Я все еще могу тебе навредить, Хавьер.

Граф больше не корчил из себя дурака. Смерив маркиза взглядом, он вдруг заметил, что тот надел шейный платок цвета лаванды. Что тут сказать?

– Как и я тебе. – Хавьер кивком указал на портрет у себя за спиной. – Узнаешь этого парня?

На портрете в полный рост был изображен темноволосый молодой человек в наряде Цезаря. С лавровым венком на голове, в боевом облачении, но в мирном окружении. Ничем не примечательный портрет, если бы не самодовольная ухмылка на физиономии Цезаря. Словно он один знал, как весь мир оставить в дураках.

Локвуд раздраженно взмахнул рукой.

– Это ты, кто же еще? Не понимаю, зачем ты мне его показываешь.

– Ошибка, – сказал Хавьер и отошел в сторону. – Это портрет моего отца. Он заказал его по случаю вступления в брак с моей матерью. А как насчет того джентльмена в парике, который висит рядом с ним? Надень на меня парик, я и за него тоже сойду. Это мой дед. Будем дальше углубляться в генеалогию?

Локвуд прищурился так, что глаза превратились в узкие щелки. Бедняга слишком сильно напрягает зрение. А зачем? Вот оно, доказательство, прямо перед его носом.

– Думаю, этого достаточно, – сказала Луиза. – Видите ли, Локвуд, ваш кузен, да-да, он действительно ваш кузен, в мое отсутствие провел кое-какое расследование. Он опросил слуг, которые служили еще старому графу и помнят его. Граф, по их словам, был не слишком разборчив в связях, но вот графиня… Нет, за ней никаких грехов не водилось. И родить она могла исключительно от мужа.

– По словам слуг! – с язвительной насмешкой произнес Локвуд. – Слова слуг ничего не стоят. Я все еще могу…

– Ты о книге? Я так и думал. – Хавьер посмотрел на портрет родителя. Старый развратник, наверное, получил бы удовольствие, наблюдая эту сцену. – Сдается мне, собрание портретов, самому старому из которых больше ста лет, куда более весомое свидетельство, чем несколько строк из старой книги. Но если ты мне не веришь, то хотелось бы спросить, помнишь ли ты почерк своего отца? Ты, кажется, что-то говорил о его увлечении историей?