Дорофея Анисимова - Исповедь Розабеллы (СИ)

Я ничего не ответил. Просто, не знал, что сказать. Все так завертелось, так быстро перевернулось, что я не успел до конца все понять.

Мне нужно время, а этого, как видно, мне не дано. Опекун это понимает и только по этой причине решил довериться, открыться.

Но не слишком ли поздно.

-Максим, — я обратил свой взгляд на Дмитрия Анатольевича и вопросительно поднял брови. Неужели, есть еще что-то, о чем я не знаю? — обещание…

Ах, да! Я совсем забыл про это…

-Что я должен делать?

И плевать на вновь проснувшееся чувство тревоги… плевать на злость и гнев, бушующие внутри… Я обязан этому человеку своим безбедным существованием, а долги я отдаю всегда.

______________________________________________________________________________________

-Отвези меня домой, Максимка.

Голос Натальи вырвал меня из воспоминаний о том дне, и я перевел взгляд на свою жену.

Жена.

Я представлял ее совсем иной. Конечно, я не верю в любовь, преданность, безмерное счастье, хотя любовь н6ескольких людей так и всплывает перед глазами. Дмитрий и Катерина, мать и отец…

Но их совместная жизнь была совсем не такой, какой они хотели. Дмитрию и Катерине пришлось расстаться из-за взбалмошной дочери, а мои отец и мать так и не смогли сохранить свои чувства до последнего.

Они просто все опустили руки и, даже если, любовь и существует, она приносит лишь одни проблемы.

Обещание, которое я должен был осуществить, было исполнено на следующий же день после того разговора. Присутствовали священник, пара свидетелей, Дмитрий Анатольевич со своим лечащим врачом и, как же без них, жених с невестой.

Наталья была на седьмом небе от счастья, а я не мог даже смотреть на нее без отвращения.

Целый день пронзала меня радостными глазами, все дела переложив на слуг и ей было все равно, что гостей будет мало, что торжественной церемонии не следует ожидать. Значение для нее имел лишь тот факт, что теперь я в ее полной власти.

Но все было совсем не так. Зная свою дочь, Дмитрий Анатольевич знал, что она никогда не отступится от своего желания и сделает все возможное, чтобы добиться. Он уже давно придумал план, который дал бы возможность все уладить и не дать Наталье навредить окружающим.

Выслушав тогда его план, я сначала хотел отказаться, но немного поразмыслив, понял, что так будет лучше для всех. Да и клятву не вернешь.

Наталья так обрадовалась своей победе, что даже не обратила внимания на странного священника и нервных свидетелей. Подписывая документ, она не потрудилась даже пробежаться глазами по печатным буквам. Все это было нам на пользу.

В обратном случае, обман был бы раскрыт, и невеста догадалась бы, что ее ведут за нос. Ведь священником был артист, незнакомого мне, театра, а свидетели… до сих пор не знаю кто они, да и желания узнать никогда не было.

Документ заранее был подготовлен и проверен юристом. Все в нем совпадало с подлинным, но все-таки некоторые корректировки были внесены опекуном. В нем значилось, что Наталья является женой Максима Чернышевского, но перестает ею быть в том случае, если муж встретит свою родственную душу и изъявит желание жениться на ней. По пунктам брачного договора, Наталья не имела права вмешиваться в их жизнь и чем-то вредить обоим. В противном случае, она лишается всего наследства, оставленного ей отцом, и оно автоматически перейдет к возлюбленной Максима.

Такие же обязанности налагались и на Максима.

В договоре было еще много таких мелких пунктиков, но этот был самым главным. Дмитрий Анатольевич хорошо просчитал все, зная характер своей дочери. Наталья никогда не допустит того, чтобы наследство было передано ее сопернице.

-Ты слышишь меня, Макс?

И снова ее голос вернул меня в реальность.

-Ты не хочешь пообщаться со своей матерью? — спросил я, снова кидая взгляд на Катерину.

Наталья удивленно уставилась на меня и, пожав плечами, безразлично проговорила:

-У меня нету матери. Отвези меня домой.

Так как гости уже разъехались, а весь забронированный зал опустел, я согласно кивнул и произнес:

-Подожди меня у машины, я подойду.

Удивительно, но Наталья молча послушалась и поторопилась скрыться. Я усмехнулся: она не так спокойна, какой хочет казаться.

Надо попрощаться с последним гостем.

Подойдя к бывшей жене Дмитрия, я присел на рядом стоящий стул, и вперил взгляд в деревянный пол под ногами.

-Ты ведь все знаешь?

Низкий мелодичный голос был переполнен грусти и потаенной боли. Я не мог заставить себя поднять голову и посмотреть на нее, ибо знал, какую боль увижу в этих прекрасных глазах, виданных мной на фотографиях. Не мог, потому что не сдержался бы и проявил свои чувства.

-Да, знаю.

-Как она?

-В порядке.

-Береги ее, пожалуйста. Она все, что у меня осталось.

Ожидание ответа.

-Клянусь.

Облегченный вздох.

Скрип стула и звук удаляющихся шагов известили меня об одиночестве, и я устало прикрыл глаза. Сколько горечи и дрожи, сколько боли и тоски, было в этом милом голосе. Она потеряла своего возлюбленного… не могла даже присутствовать в последние минуты его жизни… но все еще любит и беспокоится за дочь…

Какой сильной она должна быть, чтобы сохранить в себе любовь и не вызвать к ней ненависть.

Смог бы я так?

Нет, никогда. Но сделаю все возможное, что в моих силах, чтобы не нарушить, теперь уже две, данные мной, клятвы.

____________________________________________________________________________________

POV Розабеллы.

Максим сидел на краешке постели, откинув голову назад и устремив взгляд в потолок. Было заметно, как вся эта история тревожила его существование все прошедшие годы. Даже у меня остался какой-то неприятный осадок на душе.

Откусив кусочек пиццы, и сделав глоток крепкого кофе, которые полчаса назад доставил курьер, я отставила их на небольшую тумбочку, стоящую у кровати и решилась задать, интересующий меня, вопрос:

-То есть этот договор был заключен, чтобы Наталья не могла причинять вред другим людям?

-Дело в том, что Наталья не может жить без каких-то побед, не знаю часть это ее болезни или же она по природе такая. Если бы все это время меня не было рядом, она натворила бы много бед.

Максим все еще не глядел на меня, да и голос был каким-то безразличным, что сразу же разозлило меня.

-А для чего же тогда созданы правоохранительные органы, Максим? Наталью уже давно надо отправить в психушку и…

-Не кричи, Роза. И так голова трещит немилосердно, — Максим, наконец, оторвал глаза от потолка и перевел их на меня. Несколько долгих секунд, он прожигал меня непонятным, тревожащим взглядом, затем продолжил, — именно поэтому, опекун и взял с меня обещание. Он не хотел, чтобы его дочь гремела в "психушке".

Он подчеркнул последнее слово и грустно усмехнулся.

-Максим, это ведь не отменяет того, что она твоя жена и…