Дорофея Анисимова - Исповедь Розабеллы (СИ)

О реальности мы забыли на время, не решались упоминать, чтобы не испортить атмосферу доверия и покоя.

Конечно, я не простила его… не могла до конца поверить… боялась быть вновь обманутой и преданной.

Мне нужно было время, и Максим дал мне его. Он не настаивал на чем-то большем, не требовал от меня чего-то запредельного. Да и какое право он имел?

Правильно, никакого.

Теперь, как бы удивительно это не звучало, правила устанавливала я, и от меня же зависело, будут развиваться наши отношения или нет.

Да и один немаловажный вопрос мешал моему счастью: Кто же тогда похитил моего брата, и кому это было нужно?

Винить Максима я перестала, да и считала ли я его виноватым когда-либо или искала повода для встреч?

Максим просил не беспокоиться и возложить эту проблему на себя и, после долгого спора, я сдалась.

Слишком устала от всего, и переложить на него хоть одно это, было сущим облегчением.

На следующий день, после откровений, мы разошлись, договорившись встретиться вечером. Я отправилась домой, где мама мигом кинулась ко мне с вопросами. Ей многое не было известно, и она приняла новость о воссоединении с Максимом с радостью и веселой улыбкой.

Открытым стоял так же вопрос и об учебе. Свое решение о заочном обучении я отбросила, после уговоров возлюбленного.

Пришлось подавать заявку на академ.

Конечно, многие сокурсники и некоторые преподаватели хотели знать причины моего ухода, но, после всего того, что со мной случилось, я просто напросто перестала доверять людям. Кроме родных и близких.

Проходило время. Мы с Максимом проводили вместе не так уж и много времени. Он решал вопрос о разводе, а я старалась как можно больше времени уделять своей семье.

Самое удивительное было то, что Андрея я не видела с тех пор, как Максим похитил меня. Если честно, ощущала себя преданной и обманутой близким человеком. Обида пряталась где-то в глубине души, вырываясь наружу в те моменты, когда одиночество тяготило сердце, а грусть охватывала душу.

Как бы то ни было, Андрей стал для меня лучшим другом и человеком, который понимает меня и может поддержать в любой момент. Максиму я пока не решалась открыться полностью. Казалось, будто мы поменялись ролями, и теперь я играю роль холодного, бесстрастного мачо с тайным прошлым.

Спустя два месяца после перемирия, Максиму пришлось покинуть Москву и поехать в Питер с Натальей, которая, к моему удивлению, вела себя тихо и спокойно.

Возможно, она не подозревала о том, что ее муж проводит все свое свободное время со мной и моей семьей, развлекая брата походами в аттракционы и гуляя с мамой по паркам. Он постоянно приносил, польщенной вниманием, женщине цветы и одаривал подарками Стаса, заставляя меня даже ревновать. Чего, естественно, я не показывала. Он и так излишне самоуверен и самовлюблен.

Я же, тайно ото всех, отговариваясь срочными делами, посещала клинику, расположенную недалеко от квартиры.

Боли не так тревожили меня в последнее время, но здоровье все же необходимо было сберечь. Известие о неизлечимой болезни тяготило и никак не желало покидать мысли, все больше и больше мешая вздыхать свободно.

Алекс, который много раз названивал мне, прося о встрече, исчез уже после месяца.

Просто перестал звонить, беспокоить просьбами, что очень удивило меня.

Еще удивительнее было то, что я не отказывала ему во встречах, понимая, что этот мужчина знаток своего дела, но стоило наступить назначенному дню, как Алекс звонил и сообщал о срочных делах и переносил все на другой день.

И вот, он исчез, оставив меня глубоко озадаченной. Ведь Алекс точно хотел сообщить мне что-то важное по последнему разговору.

Когда встретиться в очередной раз нам помешал срочный пациент, требующий операции, он позвонил мне на сотовый, чтобы предупредить:

— Мне очень жаль, Роза, — начал он, стоило мне только поднести трубку к уху, не здороваясь, — но человеку требуется срочная операция.

Я только вздохнула и улыбнулась, слушая оправдания независимого врача, и поспешила успокоить:

— Не волнуйся, Алекс, все в порядке, — я оглядела кафе, где мы условились встретиться, и продолжила, — здесь очень уютно, а я давно не появлялась на людях. Как раз, с пользой проведу время, не заморачиваясь никакими думами о неизлечимой болезни…

— Кстати о неизлечимой болезни, — прервал мой монолог врач и каким-то взволнованным голосом заявил, — все не так, как сообщили тебе тот врач, Роза. Не знаю, на каком основании он сделал этот вывод, — по ту сторону послышался чей-то голос, зовущий хирурга, и Алекс, ответив, что подойдет через минуту, поспешил закончить, — именно на эту тему я хотел с тобой поговорить. Слишком все странно. Помнишь, ты сдавала анализы? Так вот, они дали мне совсем иной результат. Оказывается…

Что там оказывается, я так и не поняла, ибо связь прервалась, и послышались длинные гудки, оповещающие о завершении разговора.

Тогда я не обратила внимания на это обстоятельство, но исчезновение Алекса наталкивало на тревожные мысли. Я несколько раз посещала его клинику, но того и след простыл. Коллеги ничего не знали, они сами были удивлены тем, что всегда ответственный врач пропал, ничего никому не сказав.

Но, вскоре, и это перестало меня волновать. Ну, кто знает, какие возникли у мужчины проблемы. Ведь и у Алекса своя жизнь, которая требует внимания.

Другие проблемы оттеснили эти мысли. Однажды, консультируясь с лечащим врачом, я чуть не попалась на глаза Максиму. Зачем и почему он посещал больницу, я так и не отважилась спросить. Это вызвало бы подозрения и лишние вопросы.

С того момента я и забросила свое лечение, подумав, что пока боли не мучают меня, ничего страшного не случится. Просто опустила руки.

Тихая мелодия сотового заставила меня очнуться от воспоминаний, и я оторвала взгляд от созерцания ночного неба, наполненного многочисленными яркими звездами. Нажав на кнопку принятия звонка и, приложив мобильный к уху, ответила:

— Алло.

— Роза, это Валя, — произнес знакомый голос, — я звоню, чтобы предупредить о том, что не смогу прийти сегодня.

— Да? Что-то случилось?

— Нет, нет. Просто тут такое дело, — голос детектива звучал приглушенно, — встретила знакомого и…

— Хорошо, я понимаю, — ответила я спокойно и поспешила попрощаться, — тогда до…

— До понедельника, Роза. Тогда тебе точно не отвертеться.

Послышались гудки.

Отключилась.

Оторвав трубку от уха и положив его рядом с собой, я прислонилась лбом к стеклу.

Облегчение. Вот, что я ощущала сейчас. Облегчение от того, что мне не придется пересказывать чужому человеку о своей жизни. Приход Валентины и так заставил меня вспомнить о прошлом, вновь испытать нелегкие чувства.