Эмма Скотт - Свет между нами

– Это было самое сложное, что я делал в своей жизни. Сложнее всех трюков для «Планеты Х», но я справился. Я не пропустил ни одного твоего выступления. Ни одного.

Я беззвучно шевелила губами, пока наконец не задала один из сотен вопросов:

– Иногда мы задерживались в городе на несколько дней. Чем ты занимался?

– Писал.

– Писал?

– Я пишу книгу. При помощи той программы, о который ты сказала Люсьену. Не знаю, хорошо ли получается, но на душе у меня спокойно, когда я пишу ее. Возможно, это именно то, что мне сейчас нужно.

– Но я все равно не понимаю. Ты в Европе около шести недель, но до сегодняшнего дня даже не пытался связаться со мной? – моя радость от встречи с ним сменилась замешательством. – Я так сильно скучала по тебе, а ты был рядом все это время.

Обнимающие меня руки напряглись.

– Я не позволял себе связаться с тобой, хотя одному богу известно, как сильно этого хотел. Я слышал тебя, даже когда ты была одной скрипкой из десятка, клянусь, я все равно слышал тебя. Это было сладкой пыткой.

Я легла на спину и уставилась в потолок.

– Даже не знаю, что сказать, Ной. Счастье? Я счастлива, так безумно рада видеть тебя, что, наверное, свечусь. Но ты был так близко, все это время ты был рядом со мной, среди слушателей в концертных залах, а я понятия не имела. Это справедливо? Что ты знал, где я и чем занимаюсь, а я – нет?

– Я писал тебе, чтобы ты не волновалась. Это все, что пришло мне в голову, чтобы тебе стало хоть немного легче. Но мне тоже было нелегко, поверь. Это было мукой – знать, что ты в одном со мной зале, но я не могу тебе об этом сказать. – Ной покачал головой. – Это было выматывающе. Я так устал… Столько раз хотел сдаться и просто попросить кого-то направить меня к тебе. Даже когда ты все еще была на чертовой сцене, мне хотелось помчаться к тебе, схватить, целовать при всех и никогда больше не отпускать.

Он говорил о тоске, но необъяснимое удовлетворение не покидало его глаз.

– Но это было бы эгоистично. Я бы испортил твое выступление только из-за того, что больше не мог выносить все тяготы. Мне пришлось очень тяжело. Нужно было продолжать путь, несмотря на множество досадных помех, поворотов не в ту сторону, пропущенных автобусов и поездов, обращение за помощью к совершенно незнакомым людям. Я с трудом находил тебя, а затем сидел и слушал твою игру, зная, что концерт закончится и мне придется возвращаться в гостиницу в одиночестве. И на следующий день в очередном чужом городе начинать все заново, пока я не буду готов. Пока не избавлюсь от пожирающих меня изнутри злости и горечи. Я вынужден был пройти через это, Шарлотта, чтобы перестать бороться со своей слепотой. Чтобы… отпустить прошлое. Я делал это ради тебя и ради себя. Ради нас, – он придвинулся ближе. – Ты простишь меня?

– Мы лежим в одной постели… – фыркнула я, и из глаз чуть снова не брызнули слезы. – Я так сильно скучала по тебе. Мое сердце болело, все нутро болело…

– Я тоже скучал по тебе, детка. И поверь, никогда не переставал думать о том, какие чувства, должно быть, испытываешь ты. Тебе было бы намного больнее, если бы ты осталась со мной таким, какой я был. Я знаю это столь же ясно, как свое имя.

– Хорошо, – прошептала я. – Если благодаря этому мы с тобой сейчас вместе, то я рада, что ты сделал это. Если это принесло мир в твое сердце, то, конечно, я прощаю тебя. Возможно, тут нечего прощать.

– Есть. Прости меня, Шарлотта. Это последнее, о чем я тебя попрошу. И спасибо тебе. За то, что ждала.

Ной поцеловал меня сладко и чувственно, но, отстранившись, скользнул по мне странным душераздирающим взглядом.

Я погладила его по щеке.

– Ты чего?

– Я примирился со своей слепотой, но не могу проститься со своей мечтой. Если бы я мог хотя бы на секунду прозреть и увидеть что-то одно, то это была бы ты. Мне хватило бы всего секунды. И я бы навсегда сохранил в сердце твой образ.

Я с нежностью поцеловала его, купаясь в нашей любви. Казалось, мы были разлучены целые годы, и теперь я наслаждалась тем, что Ной рядом со мной и говорит то, что никому больше не говорил. Только я видела эту чуткую сторону его натуры. Безумная радость смела все оставшиеся сожаления. Думаю, я знаю, как исполнить его мечту.

– Тебе не нужно видеть, как я выгляжу. Я могу показать тебе, что ты делаешь со мной, Ной. И покажу…

Мы лежали лицом к лицу. Я запустила пальцы в его шелковистые волосы на затылке и притянула к себе. Другой рукой я взяла его ладонь и приложила пальцы к своим губам.

– Чувствуешь мое дыхание? Какое оно прерывистое?

Ной кивнул, его взгляд поискал мои глаза и, как всегда, промахнулся. Но он не был пуст, о нет. Его прекрасные ореховые глаза были полны мысли. Мне нравилось, как его взгляд все время искал мой, но не находил. Потому что это Ной, он такой, какой есть. И я люблю его всей душой, каждой клеточкой своего тела.

– От тебя у меня перехватывает дыхание, Ной. И сейчас ты чувствуешь, как я пытаюсь его восстановить, но не могу. Не в такой близости от тебя.

Он сглотнул, на его горле подпрыгнул кадык.

Я поборола желание поцеловать его и, сдвинув его руку на свое сердце, продолжала говорить, касаясь его губ своими.

– Чувствуешь, как громко оно стучит? Как сильно оно бьется о ребра? Оно постоянно вытворяет такое, стоит тебе зайти в комнату, стоит мне увидеть тебя или услышать твой голос… Оно так бешено бьется, что, боюсь… – мой голос перешел на шепот, – боюсь, оно может разбиться.

– Шарлотта…

Я сдвинула руку Ноя еще ниже, на живот.

– Тут порхают бабочки. Ты чувствуешь их? Это приятное волнение… от возможности быть с тобой, коснуться тебя, поцеловать или просто поговорить. Так или иначе, когда я с тобой, они всегда тут.

Он кивнул, его лицо искажали тоска и желание.

– Я люблю тебя, Ной. Душой, сердцем и телом. Всем своим существом. Люблю так сильно, что тебе необязательно это видеть. Ты можешь это почувствовать, – в горле пересохло, и я сглотнула, переместив его руку еще ниже и прижав пальцы между своих ног. – Чувствуешь? – выдохнула я ему в губы. – Чувствуешь, что ты делаешь со мной?

– Да, – сдавленно выдохнул Ной. – Боже, да, – он накрыл мои губы своими, но я дала ему лишь секунду, после чего отстранилась.

Я опрокинула его на спину и села сверху, оседлав. Ной тут же сжал мои бедра руками, удерживая на месте. Он прерывисто, рвано дышал, и его мускулистая грудь вздымалась и опадала.

Я взяла его член в свою руку и нежно заскользила по нему ладонью. Он уже был налит и готов, и я медленно вобрала его в свое тело. От приятного ощущения его внутри себя у меня вырвался тихий стон.

Ной глухо застонал, откинув голову с несказанным наслаждением на лице, и сжал меня еще крепче, впиваясь пальцами в кожу. Я вращала бедрами неспешно, мучительно медленно. Склонившись над ним, дразня, провела губами по его губам и пробежалась по ним языком. Ной хищно зарычал, схватил меня рукой за волосы и, дернув на себя, ворвался в мой рот своим. От его жадного и неистового поцелуя по телу разлился жар.