Антон Леонтьев - Бизнес-ланч у Минотавра [litres]

Кирилл тихо заметил:

– Я и не отрицаю. Благодаря твоим разоблачениям, Лера, все в курсе его коррупционных схем и дружбы с ворами «в законе».

Лера, чуть успокоившись, продолжила:

– Твой отец погубил мою семью. И если хочешь, чтобы… – Она запнулась и продолжила: —чтобы все осталось в прошлом, причем окончательно осталось, то пусть он поможет найти Феденьку!

Кирилл, чьи руки все еще лежали на плечах Леры, произнес:

– Ну, мой отец отошел от дел. Ведь из-за твоих разоблачений он потерял работу, а потом у него было целых два инфаркта…

– Твой отец убил моего. Как и бабушку. И Лариску. – сказала Лера совершенно спокойно. – Не считаешь ли, что потеря хлебного места и два инфаркта за такое маловато?

Убирая руки с ее плеч, Кирилл молвил:

– Не считаю . Извини, но он помочь не сможет, да и не согласится. Я могу свести тебя с кое-какими людьми, но они опасны, да и ты попадешь в полную от них зависимость, если пойдешь с ними на сделку.

Она была готова пойти на сделку с самим Сатаной, лишь бы спасти Феденьку.

Спасти, если это вообще было возможно.

И ей катастрофически не хватало одного: времени.

А на налаживании контактов, встречи, реверансы, переговоры с криминальными авторитетами понадобится именно это самое треклятое время.

Время, которого не было ни у нее, ни, что ужаснее, у Феденьки.

Лера вздохнула, понимая, что надо идти до конца.

– Твой отец поможет, я знаю.

Кирилл качнул головой.

– Извини, но я даже твоего имени в его присутствии произносить не рискну. Не хочу, чтобы его накрыл третий инфаркт, который может стать для него фатальным…

Лера сказала:

– Он поможет. И ты убедишь его в этом.

Кирилл усмехнулся:

– Извини, но разреши полюбопытствовать, почему? Ты что, решишь мне предложить сейчас за спасение своей дочери свой холдинг? Или свои, пардон, не самые свежие прелести? Или и то и другое? Мне ничего не нужно!

Лера не верила, что это так, но дело было в ином.

Совершенно ином.

– Он поможет, потому что речь идет о его внучке. Его единственной внучке. А ты, Кирилл, потому что речь идет о твоей дочери. Ведь отец Феденьки – это ты!

Как Кирилл ни уговаривал ее, Лера настояла: к зданию заброшенного подмосковного ведомственного санатория, купленного буквально две недели назад через подставных лиц одним из продажных адвокатов Стаса Хрыкова, она поехала вместе с командой захвата, которая явно работала не на государство, а на частное лицо: какое именно, Лера и знать не хотела.

Собственно, ее это и не занимало.

С момента их разговора прошло десять часов.

Кирилл, сжав ее руку, сказал:

– Останешься здесь. Ты мне обещаешь?

И пощекотал по старой традиции ее ладонь своим мизинцем.

Кирилл поверил сразу: окончательно и бесповоротно. Лера думала, что он выгонит ее, решив, что она изобретает небылицы, лишь бы добиться его помощи, но тот, словно подозревая, что это так, немедленно связался со своим отцом, который лежал на плановом обследовании в одной из московских клиник.

Может, в самом деле подозревал?

Потом они поехали туда, и Кирилл беседовал с отцом около четверти часа, после чего вышел к Лере и сообщил:

– Он уже звонит куда надо. Но придется потерпеть…

Лере хотелось кричать во все горло, но вместо этого она отправилась с Кириллом в столовую клиники.

Они еще не успели расправиться с борщом, как завибрировал мобильный Кирилла.

Прочитав сообщение, мужчина сказал:

– Ага, что же, уже кое-что! Вышли на ребят одного мутного типа, который помогал Хрыкову бежать во время следственного эксперимента…

Дальше все завертелось как в калейдоскопе. Имена, пароли, явки…

Лере все было безразлично, она только то и дело считала минуты и секунды, складывавшиеся в долгие, тоскливые, кошмарные часы.

Секунды, минуты и часы пребывания Феденьки в лапах Стаса Хрыкова.

Старик Белогорко, отец Кирилла, наконец удостоил ее высочайшей аудиенции, и она шагнула в огромную палату.

Облаченный в серую пижаму, выглядел тот далеко не самым лучшим образом. Ну да, из-за нее.

Или из-за себя?

– Ну что, не думала, что так обернется, – спросил он безо всякого издевательства, и Лера ответила:

– Так и вы ведь тоже?

Она не знала, о чем говорить с убийцей отца, но, к счастью, зазвенел навороченный мобильный, лежавший поверх одеяла, которым был укрыт старик.

А после этого события вдруг обрушились на нее как снежная лавина. Лера только помнила, что они, изнывая от сводившего с ума безумия, ждали чьего-то звонка, потом куда-то ехали, и, несмотря на весь стресс, взвинченное состояние и тревогу за жизнь дочери, она на мгновение даже в машине, по пути к новой цели, прикорнула. А когда пришла в себя, то поняла, что ее голова покоится на плече Кирилла.

Лера быстро отодвинулась и спросила:

– Ну, что нового?

Кирилл же ответил:

– Пока ничего, но скоро, уверен, все прояснится. Ты пока поспи, тебе нужно…

Какой, однако, заботливый!

Впрочем, может, действительно заботливый?

Лера сделала вид, что не расслышала его реплики, хоть и чувствовала, что сон прошел не до конца, однако она боялась снова сомкнуть веки, задремать – и проснуться на плече Кирилла.

Наконец, когда Лера уже начала мириться с неизбежным, как ей казалось , позвонил очередной человек, и Кирилл произнес:

– Ну вот, мы знаем, где он сейчас! Я поеду, а ты останешься…

Лера, чью усталость в мгновение ока как рукой сняло, прервала его:

– Я еду тоже!

Кирилл мягко возразил:

– Это опасно…

– Ну, тогда сам и оставайся!

– Ну, это же моя дочь…

Лера закричала:

– Почему мы теряем время и не едем: она и моя дочь тоже!

Все эти обрывочные сцены прокручивались в ее голове, когда она, сидя в джипе, наблюдала за тем, как члены частной команды захвата бесшумно скользили по направлению к обветшалому, заброшенному, выглядевшему таким зловещим комплексу бывшего ведомственного санатория.

Заставив себя не смотреть по направлению к этому зданию, в котором находилась ее дочь, Лера таращилась на свой мобильный, считая секунды.

Прошла одна минута, две, три, четыре…

В церковь она не ходила, к религии относилась равнодушно, а тут вдруг начала молиться, изобретая свою собственную, личную, молитву.

Если Он существует, то услышит ее – непременно услышит!

Раздались выстрелы, Лера рванула дверцу, но стоявший с обратной стороны мрачный тип качнул головой, не выпуская ее из салона.

Мол, нельзя.

Лера, закрыв глаза, продолжила молиться, чувствуя, что слезы раскаленным потоком текут по ее глазам.

«Если Ты существуешь и забрал отца, бабушку и Лариску, и если Ты всемогущий, то оставь мне Феденьку!»