Колин Гувер - Верити значит истина

Я улыбаюсь Крю из-за его невинности, и снова начинаю сомневаться, помнит ли он тот день. Интересно, определит ли память Крю, какая терапевтическая программа лучше для него? Поскольку его собственный отец не знает, черезчто ему пришлось пройти из-за Верити, и только я знаю это, так как у меня есть рукопись. На мне лежит ответственность сказать Джереми, если я думаю, что его сын пострадал больше, чем он думает.

– Крю, – говорю я, протягивая руку к банке с арахисовым маслом и вращая её пальцами. – Могу я задать тебе один вопрос?

Он кивает мне.

Я улыбаюсь, желая, чтобы он чувствовал себя комфортно из-за моих вопросов.

– Ты плавал в каноэ?

На мгновение он останавливается, облизывая нож для масла. Затемговорит:

– Да.

Я наблюдаю за его выражением лица, в поиске подсказки, что я должна остановиться, но этого не происходит.

– Ты когда-нибудь играл в нём? На воде?

– Да.

Крю снова слизывает масло, и я чувствую облегчение от того, что его не слишком сильно беспокоит наш разговор. Может быть он ничего не помнит. Ему всего лишь пять. Его восприятие реальности отличается от взрослой.

– Ты помнишь, как ты был в каноэ? С твоей мамой? И Харпер?

Крю не говорит да или нет. Он смотрит на меня, и я не могу сказать боится ли он ответить на мой вопрос или просто не помнит. Крю опускает взгляд на стол, теряя зрительный контакт со мной, снова засовывая нож в банку и потом кладя себе его в рот.

– Крю? – говорю я, продвигаясь ближе к нему и нежно кладя руку ему на колени. – Почему лодка перевернулась?

Взгляд Крю снова возвращается ко мне, и он вытаскивает нож из своего рта для того, чтобы сказать:

– Мама сказала, что я не должен тебе говорить, если ты задашь мне этот вопрос.

Я чувствую, как кровь отливает от моего лица, когда он небрежно облизывает нож для масла. Я хватаюсь за край стола так сильно, что побелели костяшки пальцев.

– Она… Твоя мама разговаривает с тобой?

Крю снова смотрит на меня несколько секунд, не давая мне ответа, а затем качает головой с таким выражением в глазах, как будто он собирается молчать после этого.

– Крю? Твоя мама притворяется, что не может говорить?

Крю стискивает зубы, пока нож находится в его рту. Я вижу, как нож скользит между ними.

Кровь начинает стекать по его передним зубам на губы. Я толкаю свой стул назад так сильно, что он падает на пол, когда я хватаю ручку ножа для масла и вытаскиваю его изо рта Крю.

– Джереми!

Я прикрываю рот Крю рукой, оглядываясь в поисках полотенца, которое могло бы быть в пределах досягаемости, но ничего нет. Крю не плачет, но его глаза полны страха.

– Джереми! – Я кричу сейчас, отчасти потому, что мне нужно, чтобы он помог мне с Крю, а отчасти потому, что то, что только что произошло, напугало меня.

Джереми сейчас здесь, перед Крю, запрокинув голову и заглядывая в рот.

– Что случилось?

– Он... – я даже не могу это сказать. Я хватаю ртом воздух. – Он положил нож в рот.

– Ему нужно наложить швы. – Джереми подхватывает его на руки. – Возьми мои ключи. Они в гостиной.

Я бегу в гостиную и хватаю со стола ключи Джереми. Я иду за ними в гараж, к джипу Джереми. У Крю слёзы на глазах, как будто начинается боль. Джереми открывает заднюю дверцу и сажает его на заднее сиденье. Я открываю переднюю пассажирскую дверь, чтобы забраться в джип.

- Лоуэн, – говорит Джереми. Я оборачиваюсь как раз в тот момент, когда он закрывает дверь. – Я не могу оставить Верити здесь одну. Мне нужно, чтобы ты осталась. Моё сердце падает глубоко в желудок. Джереми помогает мне выбраться из джипа,

прежде чем я успеваю возразить. – Я позвоню тебе, когда врач осмотрит его. – Он выхватывает ключи из моей руки, и я застываю на месте, наблюдая, как машина выезжает из гаража. Он разворачивает джип и уезжает с подъездной дорожки.

Я смотрю вниз на свои руки, которые покрыты кровью Крю.

Я больше не хочу здесь находиться, ненавижу эту работу.

После нескольких секунд, прежде чем я понимаю, что не важно, чего хочу. Я здесь, и Верити тоже, и мне нужно убедиться, что её дверь заперта. Я бросаюсь обратно в дом, вверх по лестнице в её комнату. Её дверьраспахнута настежь, вероятно, потому, что Джереми в спешке бросился вниз. Она в своей постели. Одеяло наполовину снято с её тела, и одна из её ног болтается, как будто Джереми услышал мой крик, прежде чем он успел уложить её в постель.

Это не моя проблема.

Я захлопываю дверь и запираю её, а затем думаю о том, что я могу сделать дальше, чтобы обеспечить свою собственную безопасность. Я бросаюсь вниз, когда вспоминаю, что видела радио няню в подвале. Последнее место, где я хочу быть, – это подвал, но я преодолеваю свой страх, используя свет на своём мобильном телефоне, и спускаюсь по

лестнице. Когда я была здесь с Джереми, я не очень внимательно осматривала подвал, но знаю, что некоторые из ящиков, которые были сложены, были закрыты.

Посветив фонариком по комнате, я замечаю, что почти все ящики сдвинуты и открыты, как будто кто-то копался в них. Мысль о том, что это могла быть Верити, делает мою миссию ещё более неотложной. Я не хочу оставаться здесь дольше, чем нужно. Я направляюсь туда, где из коробки торчит радионяня. Она была прямо наверху, когда я заметила её в первый раз – в одной из немногих нераспечатанных коробок, которая была передвинута.

Как раз в тот момент, когда я собираюсь бросить свои поиски из страха оказаться здесь, внизу, я вижу коробку на полу в нескольких футах от себя. Я хватаю монитор и приёмник и,направляюсь обратно к лестнице, моёсердце тяжело стучит в ногах, когда я пытаюсь подняться по ступенькам.

Облегчение охватывает меня, когда дверь открывается и я убегаю.

Я распутываю шнуры, затем подключаю пыльный монитор к розетке рядом с компьютером Верити. Я бросаюсь обратно наверх, но прежде чем добежатьдо верха, останавливаюсь. Я оборачиваюсь, иду на кухню и беру нож.

Добравшись до комнаты Верити, я сжимаю в руке нож и отпираю дверь её спальни. Она даже не пошевелилась. Её нога всёещё свисает с кровати. Прижавшись спиной к стене, я подхожу к комоду и ставлю на него вторую половину монитора. Я направляю его на её кровать и включаю.

Я возвращаюсь к двери и, поколебавшись, выхожу из её комнаты. Я делаю шаг вперёд, всёещё сжимая нож, затем поднимаю её ногу так быстро, как только могу, и бросаю на кровать. Я набрасываю на неё одеяло, поднимаю перила кровати и захлопываю дверь, когда снова оказываюсь в коридоре.

Я запираю её.

К чёрту всё это.

Я задыхаюсь, когда добираюсь до кухонной раковины. Я смываю кровь срук, которая высохла на моей коже. Я провожу несколько минут, убирая кровь со стола и пола. Затем я возвращаюсь в офис и сажусь перед монитором.