Колин Гувер - Верити значит истина

Я думаю, мы оба в шоке. Я хочу успокоить его, но слишком боюсь говорить, двигаться или признать, что всё это реально.

– Чёрт, – говорит он. А потом ещё громче. – Чёрт!

И вот оно. Каждое воспоминание, каждая вера, всё, что он думал, что знает о Верити, погружается в него.

Он смотрит на меня и подходит к кровати. Его дрожащая рука откидывает мои волосы назад.

– Она умерла во сне, – говорит он, его слова тихие и спокойные. – Ладно? Я киваю.

– Утром... – его голос смешивается с дыханием, когда он пытается оставаться спокойным. – Утром я позвоню в полицию и скажу, что нашёл её, когда пошёл будить. Это будет выглядеть так, будто она задохнулась во сне.

Я не перестаю кивать. Он смотрит на меня с беспокойством, сочувствием, извинением.

– Прости, – говорит он. – Мне очень жаль. – Он наклоняется и целует меня в макушку. – Я сейчас вернусь, Лоу. Мне нужно привести в порядок комнату. Мне нужно спрятать рукопись.

Он опускается на колени и смотрит мне прямо в глаза, словно хочет убедиться, что я всё поняла, что я его понимаю.

– Мы легли спать как обычно. Мы оба, около полуночи. Я давал ей лекарства, а потом, проснувшись в семь, чтобы подготовить Крю к школе, обнаружил, что она не реагирует.

– Хорошо.

– Верити умерла во сне. – Повторяет во сне. – И мы больше никогда не будем обсуждать этот вечер.

– Ладно, – шепчу я.

Он медленно выдыхает.

– Хорошо.

После он покидает комнату, я слышу, как он передвигает вещи, ходит в зад и вперёд, сначала в свою комнату, затем в комнату Крю, потом к Верити, а вследующий раз

– в ванную.

Он заходит в кабинет, и идёт в кухню.

Теперь он снова в постели со мной, крепко держа в своих руках. Мы не спим. Нам обоим страшно, что же произойдёт следующим утром.

XXIV

ГЛАВА

СЕМЬ МЕСЯЦЕВ СПУСТЯ

Верити задохнулась во сне семь месяцев назад.

Для Крю – это было ударом, как и для Джереми. Я уехала в то утро, когда она умерла и вернулась в Манхэттен. У Джереми было много дел на этой неделе, и я уверена, что было бы ещё подозрительнее, если бы я осталась в их доме после смерти жены.

Мой план был одобрен, как и два последующих. Я сдала черновик первого романа две недели назад, и попросила продлить срок сдачи следующих двух романов. Это будет тяжёлая работа начинать всё сначала.

Наша дочь ещё не появилась на свет. Она родится только через два с половиной месяца, но я уверена, что с помощью Джереми смогу наверстать упущенное время в работе. Он отлично ладит с Крю, и он был великолепным отцом с девочками, поэтому я знаю, что он будет лучшим для нашей, когда она появится на свет.

Сначала мы были шокированы, хотя и не удивлены. Такие вещи случаются, когда вы не осторожны. Я беспокоилась, как Джереми воспримет это, снова став отцом после потери двух детей, так близко стоящих друг к другу, но, увидев его волнение, я поняла, что Верити ошибается. Потеряв одного ребёнка, или даже двух, не означает, что вы потеряли их всех. Горе Джереми по поводу смерти его дочерей отделено от его радости предстоящего рождения новой.

Даже после всего, через что он прошёл, он всё ещё лучший человек, который когда- либо был в моей жизни. Он терпелив, внимателен и гораздо лучший любовник, чем могла бы описать его Верити. После её смерти, когда мне пришлось вернуться в Манхэттен, Джереми звонил мне каждый день. Я отсутствовала две недели, пока всё не начало налаживаться. Когда он попросил меня вернуться, я была там в тот же вечер. С тех пор я была с ним каждый день. Мы оба понимали, что торопим события, но нам было тяжело расставаться. Я думаю, что моё присутствие принесло ему утешение, поэтому мы не беспокоились о сроках или о том, что наши отношения так быстро развиваются. На самом деле, мы даже не обсуждали это. Определение наших отношений невозможно объяснить. Мы влюблены, и это всё, что имеет значение.

Он решил продать дом вскоре после того, как мы узнали, что я беременна.

Он не хотел оставаться в том же городе, где они жили с Верити, и честно говоря, я не хотела оставаться в этом доме со всеми этими ужасными воспоминаниями. Мы начали всё заново три месяца назад в Северной Каролине.

С помощью аванса и страховки Верити мы смогли заплатить наличными за дом рядом с пляжем в Саутпорте. Каждый вечер мы втроём сидим около нашего нового дома и смотрим, как волны разбиваются о берег. Теперь мы семья. Мы не состоим из всех членов семьи, в которой родился Крю, но я знаю, что Джереми благодарен за то, что у его сына есть я, и скоро он станет братом. Крю, кажется, хорошо приспосабливается. Мы действительно лечили его, и Джереми иногда беспокоится, что это принесёт больше вреда, чем пользы, но я уверяю его, что хорошее лечение в детстве помогло мне. Я верю, что он легко забудет плохие воспоминания, если мы дадим ему достаточно хороших, чтобы скрыть другие.

Сегодня мы впервые за несколько месяцев переступили порог их старого дома. Это жутко, но необходимо. Я слишком близка к назначенному сроку, чтобы снова путешествовать, поэтому мы используем эту возможность, чтобы убрать дом.

Джереми уже получил два предложения о покупке дома, и мы не хотим, чтобы я возвращалась сюда на последнем месяце беременности.

Кабинет был самой трудной комнатой. Там было так много вещей, которые, вероятно, можно было бы забрать, но мы с Джереми потратили полдня, пропуская всё через измельчитель. Я думаю, мы оба просто хотим, чтобы эта часть нашей жизни закончилась. Была забыта.

– Как ты себя чувствуешь? – Спрашивает Джереми. Он заходит в кабинет и кладёт руку мне на живот.

– Я в порядке, – говорю я, улыбаясь ему. – Ты уже закончил?

– Да. Ещё несколько коробок на крыльце, и всё. – Он целует меня, как раз, когда Крю вбегает в дом.

– Прекрати бегать! – Крикнул Джереми через плечо. Я вылезаю из кресла и следую за Джереми. Он хватает одну из десяти коробок, оставшихся на крыльце, и начинает нести к машине. Крю пробегает мимо меня, чтобы выбежать на улицу, но останавливается и возвращается в дом.

– Чуть не забыл, – говорит он, бросаясь к лестнице. – Мне нужно забрать свои вещи с маминой комнаты.

Я смотрю, как он бежит наверх, к старой спальне Верити. Последний раз, когда я проверяла, она была пуста, но мгновение спустя он спускается вниз с бумагами в руках.

– Что это такое? – Спрашиваю его.

– Картины, которые я рисовал для мамы. – Он суёт их мне в руки. – Я и забыл, что она держала их в полу.

Крю снова выбегает на улицу. Я смотрю на фотографии в своих руках.

Старое знакомое чувство, которое я носила с собой, оставаясь в этом доме, вернулось. Страх. Всё начинает мелькать в моей голове. Нож, который лежал на полу в комнате Верити. В ту ночь, когда я увидела её на мониторе, она стояла на четвереньках, как будто копалась в полу.