Колин Гувер - Верити значит истина

Я не жалею о том, что написала её, потому что моим единственным намерением было в конечном итоге помочь другим писателям, но я сожалею о том, что написала о смерти Харпер через несколько дней после того, как это произошло. Мой разум был в таком тёмном пространстве, хотя, иногда, как писатель, единственный способ очистить свой ум – это позволить темноте выплеснуться на клавиатуру. Это была моя терапия, как бы трудно тебе это ни было понять.

Кроме того, я никогда не думала, что ты это прочтёшь. Кроме этой первой рукописи, ты никогда не читал ничего из того, что я написала.

Так почему ты решил прочесть именно это?

Она никогда не предназначалась для того, чтобы кто-то читал и верил. Это было упражнение. Вот и всё. Способ проникнуть в тёмную скорбь, снедавшую меня и устранявшую её с каждым ударом клавиатуры. Возложить всю вину на вымышленного злодея, которого я создала в этой автобиографии, был одним из способов, который помогал мне.

Я знаю, что тебе трудно читать это письмо, но оно не может быть сложнее, чем рукопись в ту ночь, когда ты её нашёл, и, если мы когда-нибудь придём в место прощения, тебе нужно продолжать читать, чтобы узнать абсолютную правду о той ночи. Не та версия, которую ты обнаружил через несколько дней после смерти Харпер.

Когда я взяла Харпер и Крю на озеро в тот день, я пыталась быть хорошей для них. В то утро ты упомянул, что я больше не играю с ними, и ты был прав. Это было так тяжело, потому что я очень скучала по Честин, но у меня также было двое прекрасных детей, которые всё ещё нуждались во мне, и Харпер действительно хотела пойти к воде в тот день. Вот почему она убежала наверх в слезах, потому что я сказал ей: «Нет». Я никогда не ругала её за отсутствие эмоций, как это было сказано в рукописи. Я использовала художественную свободу для развития сюжета. Это оскорбление, что ты веришь, что я буду так разговаривать с одним из наших детей. Это оскорбление, что ты веришь в эту рукопись или что я была способна причинить им вред.

Смерть Харпер была несчастным случаем. Её смерть была несчастным случаем, Джереми. Они хотели поплавать в каноэ, и в тот день было так красиво. И да, я должна была надеть на них спасательные жилеты, я понимаю это. Но сколько раз мы плыли в этой лодке без них? Озеро не было таким глубоким. Я понятия не имела, что рыболовная сеть находится под водой.

Если бы не эта чёртова рыболовная сеть, я бы нашла её и помогла выбраться на берег, и мы бы все смеялись над тем днём, когда лодка перевернулась.

Я даже не могу выразить, как мне жаль, что в тот день я не сделала всё по-другому.

Если бы я могла вернуться, я бы вернулась, и ты это знаешь.

Когда ты добрался туда, вытащил её из воды и обнял, мне захотелось вырвать своё сердце и скормить его тебе, потому что я знала, что у тебя больше нет своего. Я не хотела жить ни секунды после того, как увидела твою боль. Боже Мой, Джереми. Потерять их обоих…

Я видела, как твоё подозрение пришло в голову через несколько ночей после смерти Харпер. Мы были в постели, когда ты начал задавать мне все эти вопросы. Я даже не могла поверить, что ты думаешь, будто я сделала что-то подобное специально, и даже, если это была мимолётная мысль, я видела, как любовь, которую ты испытывал ко мне, покинула твоё тело и улетела, словно её никогда и не было. Всё наше прошлое... все важные моменты, которые мы разделили вместе. Это просто ушло.

Потому что, да, я сказала Крю задержать дыхание. Я велела ему задержать дыхание, когда каноэ перевернулось. Я пыталась помочь ему. Я думала, что Харпер будет в порядке, потому что мы играли в этом озере много раз раньше, поэтому я сосредоточилась на нём после того, как мы упали в воду.

Я схватила его, и он запаниковал, поэтому я попыталась вернуться на причал как можно быстрее, пока он не заставил нас обоих тонуть. Не прошло и тридцати секунд, как я поняла, что Харпер не рядом с нами.

И по сей день я виню себя. Я была её матерью. Её защитницей. И я решила, что с ней всё будет в порядке, поэтому сосредоточилась на Крю на тридцать секунд дольше, чем следовало. Я тут же попыталась отплыть назад и найти её, но каноэ отодвинулось ещё дальше из-за всплеска воды. Я даже не могла найти, куда она ушла под воду, а Крю всё ещё боролся с паникой. Я знала, что, если не вытащу его на берег в этот самый момент, то мы все трое утонем. Я искала её всем своим существом, Джереми. Ты должен мне поверить. Каждая частичка меня утонула в этом озере вместе с ней.

Я не виню тебя за то, что ты подозреваешь меня. Я, вероятно, позволила бы своему разуму исследовать все возможные сценарии, если бы роли поменялись местами, и она утонула под твоим наблюдением. Это естественно, предполагать худшее в людях, даже, если это предположение только на долю секунды.

Я думала, что ты проснёшься на следующий день после нашего разговора в постели и поймёшь, как нелепо было твоё косвенное обвинение. Я даже не пыталась изменить твоё мнение той ночью, потому что была слишком полна горя, чтобы спорить с тобой. Прошло всего несколько дней с тех пор, как она умерла, и я, честно говоря, просто хотела умереть. В тот вечер я хотела зайти в озеро и присоединиться к ней, потому что её смерть

была моей виной. Да, это был несчастный случай, но, если бы я заставила её надеть жилет, если бы я смогла схватить её и Крю вместе, она всё ещё была бы жива.

Я не могла уснуть, поэтому пошла в свой кабинет и открыла ноутбук впервые за последние полгода.

Представь себе это на мгновение. Мать, оплакивающая потерю обеих своих дочерей, пишет вымышленное сочинение, в котором обвиняет одну из них в убийстве другой.

Это было более, чем тревожно. Я это понимаю, поэтому и плакала всё время, пока печатала, но я подумала, что, может быть, если я выплесну свою вину и своё горе на этого вымышленного злодея, которого я создала, мне это поможет.

Я написала всё о смерти Честин. Я написала всё о Харпер, даже вернулась к началу рукописи и добавила предзнаменование, чтобы всё это соответствовало нашей новой мрачной реальности. В некотором смысле, это помогло облегчить небольшую часть моей вины и боли, будучи в состоянии обвинить эту вымышленную версию себя, а не принять вину в реальной жизни.

Я не могу объяснить тебе ум писателя, Джереми. Особенно ум писателя, который пережил больше потерь, чем большинство писателей вместе взятых. Мы способны отделить нашу реальность от вымысла таким образом, что кажется, будто мы живём в обоих мирах, но никогда в обоих мирах одновременно. Мой реальный мир стал таким тёмным, что я не хотела жить в нём этой ночью. Вот почему я сбежала от тебя и провела ночь, сочиняя о мире, более тёмном, чем тот, в котором я жила, потому что каждый раз, когда я работала над этой автобиографией, я находила облегчение в закрытии ноутбука. Я почувствовала свободу, выйдя из своего кабинета и закрыв дверь перед созданным мною злом.