Колин Гувер - Верити значит истина

Джереми ничего не говорит, но он смотрит на меня ещё с большим любопытством, чем до этого. Я встала, готовясь уйти, расстроенная итогами встречи, но ещё больше разочарованная тем, что мой первый день был трагедией во многих случаях. Я готова прийти домой и принять душ.

– Мне нужна минута, чтобы всё обсудить с моим клиентом, – произносит Кэри, быстро вставая.

Аманда кивает, закрывая свой портфель.

– Мы уйдём,– говорит она. – Условия подробно описаны в документе. У нас есть два писателя для этой работы, и, если вы считаете, что не подходите, постарайтесь сообщить нам решение не позднее завтрашнего дня.

Джереми являлся единственным человеком, который не сдвинулся с места, не сказав ни единого слова за всё время. Аманда наклоняется вперёд, пожимая мою руку.

– Если у вас появятся любые вопросы, вы всегда сможете обратиться ко мне за помощью.

– Спасибо, – говорю я. Аманда и Годдамит Бэрон выходят, но Джереми так и продолжает смотреть на меня. Кэри переводит взгляд с меня на него, ожидая, что Джереми уйдёт. Вместо этого, он наклоняется, сосредоточившись на мне.

– Мы могли бы поговорить наедине? – спрашивает Джереми у меня, смотря на Кэри не для разрешения, а как будто отстраняя его от должности.

Кэри обращает свой пристальный взгляд на него, застигнутый врасплох его наглой просьбой. К тому моменту, как Кэри поворачивает медленно голову и прищуривается, я понимаю, что он хочет услышать мой отказ. Он почти говорит: «Ты можешь верить этому парню?».

Единственное он не осознаёт, что я ощущаю сильное желание остаться в комнате с Джереми. Я хочу, чтобы здесь никого не было, особенно Кэри, потому что у меня очень много вопросов, которые мне нужно задать ему. О его жене, почему он обращает на меня внимание, и из-за чего его жена не может дописать оставшиеся серии книг.

– Всё в порядке, – говорю Кэри.

Вена на его лбу вздувается, когда он пытается скрыть своё раздражение. Его челюсть напрягается, но он сдаётся и выходит из конференц-зала.

Сейчас здесь только Джереми и я. Снова.

Мы уже третий раз остаёмся одни в комнате с того момента, как пересеклись на улице этим утром. Но это первый раз, как я ощущаю нервозность. Я уверена, что это заметно, но он выглядит таким же спокойным, как и час назад, когда помогал мне вычистить следы происшествия.

Он облокачивается на стул, проводя рукой по лицу.

– Господи, – бормочет он. – Встречи с издателями всегда такие безжалостные? Я тихо смеюсь.

– Я не знаю. Обычно, я решала такие вопросы через электронную почту.

– Теперь я понимаю почему. – Он встаёт и берёт бутылку воды. Может быть, это потому что я сейчас сижу, а он такой высокий, но не помню, чтобы я ощущала себя маленькой в его присутствии. Зная о том, что он женат на ВеритиКрауфорд заставляет чувствовать себя более некомфортно, чем, когда я стояла рядом с ним в юбке и бюстгальтере.

Он продолжает стоять, прислонившись к стойке, скрестив ноги.

– С тобой всё нормально? У тебя было не так много времени, чтобы прийти в себя после произошедшего на другой стороне улицы.

– У тебя тоже.

– Я в порядке. – Он снова повторяет это слово. – Я уверен, что у тебя есть определённые вопросы.

– Тонна, – признаю я.

– Что тебе бы хотелось узнать?

– Почему твоя жена не может дописать эту серию книг?

– Она попала в автомобильную аварию, – говорит он. Его ответ лишён эмоций, будто он заставляет себя отстраниться от любых чувств прямо сейчас.

– Извини. Я не знала об этом. – ёрзаю на стуле, не зная, что сказать.

– Поначалу мне и в голову не приходило, чтобы кто-то другой закончил её работу. Я надеялся, что она сможет полностью вылечиться. Но… – он остановился. – Теперь мы здесь.

Его поведение имеет смысл сейчас. Он казался сдержанным и тихим, но сейчас осознаю, что это способ скрыть свою боль. Осязаемое горе. Я не уверена это из-за того, что случилось с его женой или то, что он сказал мне ранее в уборной комнате – смерть дочери. Но этот мужчина явно не понимает ничего, и ему приходится принимать решения, с которыми не каждый человек сталкивается в жизни.

– Прошу прощения.

Он кивает, больше ничего не говоря. Возвращается на своё место, заставляя меня задуматься, а если он думает, что я всё ещё обдумываю предложение. Я не хочу больше тратить своё время.

– Я ценю предложение, Джереми, но честно говоря, это не то, чего я бы хотела. У меня плохие взаимоотношения с публичностью. Я даже не уверена, почему издательство твоей жены обратилось ко мне.

– «Найти путь в конце», – произносит Джереми. Я напрягаюсь, при упоминании моей книги.

– Это была одна из любимых книг Верити.

– Твоя жена читала одну из моих книг?

– Она сказала, что ты станешь следующей звездой. Я дал редактору твоё имя, потому что Верити считает твой стиль очень похожий наеё. Если кто-то и собирается закончить серию книг, я хочу, чтобы был тот человек, который уважает её работу.

Я качаю головой.

– Вау... Я польщена, но... я не могу.

Джереми молча наблюдает за мной, раздумывая, почему у меня не такая реакция, как у остальных писателей. Он не может понять меня. При обычных обстоятельствах, я бы гордилась этим. Мне не нравится быть легко разгаданной, но эта ситуация ощущается неправильно. Я чувствую, что мне нужно быть более открытой, потому что этим утром он был очень вежлив со мной. Я даже не знаю с чего начать.

Джереми наклоняется вперёд, его глаза были полны любопытства. Он рассматривает меня, а потом опираясь на стол, встаёт. Я подразумеваю, что встреча окончена и я тоже начинаю вставать из-за стола, но он не идёт к двери. Подходит к стене, увешанной наградами в рамках, поэтому я снова опускаюсь на стул. Устремляет взгляд на премии, отворачиваясь от меня. Только, когда он проводит по одной из них, я понимаю, что это одна награда его жены. Он делает вдох и снова поворачивается ко мне.

он.

–

Ты когда-нибудь слышала о людях, которых называют «Хроники»? – спрашивает

Я качаю головой.

– Я думаю, что Верити относится к этому числу. После того, как умерли наши

дочери, она сказала, что мы – хроники, так как склонны к постоянным трагедиям. Одна ужасная ситуация за другой.

Я пристально смотрю на него, разрешая его словам проникнуть в меня. Он говорил ранее, что потерял дочь, но почему он сказал «Дочери»?

Он делает глубокий вдох, выражая своё поражение.

– Да. У нас были близняшки. Мы потеряли Честин за шесть месяцев до того, как умерла Харпер. Это было... – Он снова перестал скрывать свои эмоции. Он закрыл лицо руками и повернулся к креслу. – Некоторым семьям достаточно везёт, что они никогда не испытывают такую трагедию. Но есть и другие, которые знают, что несчастье их поджидает. Всё может измениться, и это случается. И становится только хуже.