Анна Беннетт - Случайный граф [litres]

Фиона была рада сбежать в гостиную с дамами после десерта, но как только старшие женщины остались достаточно далеко, чтобы их не услышать, Лили и Софи засыпали ее вопросами.

– Граф всегда так неприветлив? – спросила Лили, присев на край изношенного дивана. – Мне он показался довольно угрюмым за ужином.

– Он не был груб, – размышляла вслух Софи, – но я надеялась, что он будет более обходителен, по крайней мере, по отношению к тебе. – Вы поссорились?

– Вовсе нет, – заверила их Фиона. – Он просто очень сдержан. Не выставляет чувства напоказ.

Лили скептически изогнула свои темные брови:

– Он написал тебе романтическое стихотворение и прислал великолепные цветы. Недвусмысленно заявил о своих намерениях.

Господи . Как она могла забыть? Она сама создала у всех ложное впечатление, что Грэй с ума по ней сходит!

– Он, должно быть, занят своими обязанностями хозяина, но я не обижаюсь.

Софи нахмурилась:

– Ты заслуживаешь внимательного поклонника, Фи.

Фиона почувствовала необходимость защитить его:

– Он упомянул, что хочет покатать меня в своей коляске.

Лили фыркнула:

– Возможно, тебе стоит отказаться от этого приглашения. Просто чтобы он понял: ты хочешь, чтобы за тобой ухаживали по-настоящему.

Фиона кивнула головой, как будто обдумывала совет. Она стояла у камина и смотрела на портрет, висящий над ним. Если она не ошибалась, на нем была изображена вдовствующая графиня в молодости, возможно, в возрасте Фионы. На других стенах висели классические картины с пейзажами, но портретов матери и отца Грэя почему-то не было… как будто их никогда не существовало.

– Мои дорогие, – матушка подошла к Фионе, Лили и Софи, обняв их, как утка-мать утят, – как вы себя чувствуете? – Она задала этот вопрос так, будто они прожили неделю в заброшенном доме без еды, пережидая снежную бурю.

– Мы в порядке, матушка. – Фиона погладила ее по руке.

– Ты моя умница. – Ее глаза увлажнились. – Держишься молодцом, как всегда. Но пока мы все вынуждены это делать. Как только ты выйдешь замуж за графа, сама позаботишься о том, чтобы этот дом и мебель привели в порядок.

О боже. Матушка забегала вперед.

– Вообще-то, я не уверена, что он…

– Тем временем, – продолжила матушка, – мы должны вести себя так, как будто отсутствие комфорта не причиняет нам ни малейшего беспокойства. Если вы в состоянии, мои дорогие, я предлагаю вам забыть о влажных разводах на стенах или о дверях, падающих с петель, или… с другой стороны, лучше нам вообще воздержаться от разговоров о таких вещах. – Она окинула гостиную взглядом с явным беспокойством.

– Сомневаюсь, что граф ожидает от нас, что мы не будем замечать недостатки дома, – сказала Фиона, – но я согласна, что нам не следует постоянно говорить о них.

– Только подумай, Фи, – размышляла Лили вслух, – однажды ты можешь стать графиней.

– Такое возможно, – признала Фиона. – Я надеюсь, что мы все сделаем отличные партии.

Проблема заключалась в том, что шансы Лили на такое развитие событий упадут до нуля, если шантажист раскроет ее секрет, о котором не знает даже сама Лили. Ни один джентльмен не станет ухаживать за дочерью хозяйки борделя.

Фиона подумала про записку вымогателя. Только бы вечерний ветерок не унес ее по саду или через лужайку прямо под ноги другому гостю! Прижав кончики пальцев ко лбу, она сказала:

– Я очень устала. Как вы думаете, будет невежливо с моей стороны пойти наверх пораньше?

– Вовсе нет. – Софи обвила своей тонкой рукой плечи Фионы. – Я провожу тебя до спальни.

– Нет, спасибо, – быстро ответила Фиона. – Я бы предпочла выскользнуть незаметно, если не возражаешь. Принесешь мои извинения графине и своей матушке? Я уверена, что почувствую себя лучше, хорошенько выспавшись.

– Конечно, – ответила Софи, – они всё поймут, как и джентльмены.

Лили ласково обняла Фиону:

– Иди, отдыхай. Когда я присоединюсь к тебе через пару часов, я надеюсь, ты уже будешь крепко спать.

– Спасибо за понимание. – Фиона поцеловала матушку в щеку и поспешила наверх.

Но она не собиралась ложиться спать. Не раньше, чем найдет записку.

Она сменила туфли, накинула синий плащ поверх платья и схватила фонарь, прежде чем выйти на улицу.

Она планировала быстро вернуться к русалке той же дорогой… но во тьме все изменилось до неузнаваемости. Лили вернется в комнату через час или около того, а Фионе, вероятно, понадобится больше времени, чтобы отыскать потерю.

Поэтому она вернулась в свою спальню и придумала новый план. Она подождет, пока все уснут, и выберется в сад до рассвета.

Это ужасно рискованно, но она должна попытаться.

Потому что Фиона никогда не простит себе, если кто-то из гостей выяснит правду.

А правда в том, что женщина, которая родила Лили и оставила ее на пороге дома Хартли, – мадам, пользующаяся в Лондоне самой дурной славой.

Вернувшись тем вечером в свою комнату, Грэй налил себе стакан бренди в награду за то, что большую часть времени ему пришлось провести, общаясь с гостями. Он искал Фиону после ужина. И почувствовал укол разочарования, когда узнал, что она поднялась к себе.

Это было неожиданное для него чувство. И очень опасное.

Он до сих пор не знал, в какую игру она играет, но чувствовал себя очарованным. Ее красотой и остроумием в первую очередь. Но, кроме этого, ее удивительной вдумчивостью и уникальным видением мира.

Но он не мог позволить себе отвлекаться на нее. Ему нужно было оставаться верным своей цели. Вернуть Крепости былую славу.

До того как мир его бабушки уйдет во тьму.

Еще шесть дней. Столько ему оставалось потерпеть. Тогда Фиона поймет, что ее усилия напрасны. Она навсегда покинет Крепость и сосредоточит свое внимание на ком-то другом.

Им обоим так будет лучше.

Но сегодня он был не в состоянии уснуть от волнения и возбуждения и, взяв стакан бренди, вышел на небольшой балкон с видом на террасу, наслаждаясь тишиной и уединением.

Он оперся бедром на железную балюстраду и охватил взглядом чернильно-синее звездное небо и линию деревьев вдалеке. Позволил ему скользнуть за пределы полукруглой террасы в сад, темный, дикий и прекрасный. По крайней мере, в глазах Фионы… а теперь и в его глазах.

Время, проведенное с ней у фонтана, казалось волшебным и нереальным, как будто русалка наложила на них мощное заклинание. Он чувствовал его остаточное действие даже сейчас, без сомнения, виной этому были в том числе бренди и лунный свет.

Возможно, сад и был зачарован, но гораздо более вероятно, что он был пьян от желания.

Он улыбнулся, глотая бренди, и вдруг замер.

Слабый свет проникал сквозь густую поросль сада, и вокруг него шелестели листья. Может, это нимфа или фея… но, скорее всего, женщина, будь она неладна. А именно, Фиона.