Яна Егорова - Русский [СИ litres]

Знаю. Видел я все, Жук не прав. Не настолько уж я идиот, прекрасно понимаю, откуда возле моей стрекозы взялся Мирон. Она с самого своего приезда с кем-то активно переписывается, жалуется на меня. Могу предположить, защиты у него искала. От меня. У Мирона.

Глупая моя, маленькая стрекоза. Даже не представляет, какой подарок мне сегодня сделала. Когда пожелала удачи, а потом, когда спряталась за мной от своего «спасителя». Даже не представляет, что я ее готов защищать до последней капли крови. Так уж получилось, что я влюбился в нее. В нежную девочку из другого мира. Где нет бандитов, нет вечной войны государственных спецслужб с бандитами, нет грязи, крови, предательств. Сам виноват, затащил ее сюда, она брыкается, прячется. И сама себя обвиняет в моих же неурядицах. Такова уж судьба у нас обоих.

Но она моя, моя, я почувствовал это, как только впервые увидел ее. Для этого не надо строить логические умозаключения, не надо ничего сравнивать. Я почувствовал, как моя бессмысленная жизнь внезапно окрасилась миллионом разноцветных красок, как изменились звуки, запахи – все. Каждый день с того момента, как я увидел свою своенравную стрекозу, жил только мыслями о ней. Теперь она здесь. С ее приезда прошло всего несколько дней, а она уже сидит на моем диване, в моих объятьях и виновато ковыряет мою татуировку. Ее нежный пальчик обласкал кожу под ней и сделал меня самым счастливым на свете. Теперь и на войну не страшно.

Растаял оттого, как она повисла у меня на шее и подарила горячий поцелуй. Ее хрупкое тело утонуло в моих ладонях и показалось, рана сама по себе начала заживать, пока… Пока она вдруг не отстранилась и сказала нечто, что я не готов был услышать ни в тот момент, ни в какой-либо другой:

– Я думаю, будет лучше, если я постараюсь побыстрее съехать отсюда. Ты… ты должен позвонить отцу и сделать этот анализ. Вы должны познакомиться и постараться наладить отношения. Для тебя это важно.

– Т-тебе здесь настолько не нравится? Хочешь, чтобы мы с т-тобой жили где-то в другом месте? – сделал вид, что не понял. Естественно, не прокатило.

– Нет. Я должна съехать одна. Тебе надо наладить свою…

Не стал ее дальше слушать.

– Лена, я ее уже н-наладил. Ты в моих руках. Если ты не сбежишь от меня этой н-ночью, а перед этим хорошенько поешь – сделаешь меня с-самым счастливым…

Она молчала. И не смотрела на меня. Нам нужно поговорить. Нужно, понимая это, только поэтому отважился на страшный для меня шаг – выяснить то, как она ко мне относится.

– Или… я т-тебе настолько не нравлюсь, поэтому ты убегаешь?

Молчание. Снова молчание и взгляд в пол.

– Н-но… ты же отменила с-сегодня свою в-встречу с друзьями? Я п-подумал, это т-ты из-за меня…

Замер, ожидая, что скажет. Знаю, что в любом случае не отпущу. Однако, для меня это очень важно. То, что думает она. Что чувствует уже сейчас. Я хочу понять, все ли делаю так, как надо. Не хочу пугать ее, хочу, чтобы пряталась за моей спиной, а не бросалась за чужие в побеге от меня.

– Я… мне расхотелось гулять, – убито прошептала моя голубоглазая стрекоза.

Все понял. И сорвался с места. Она променяла их на меня. Значит, я докажу, что она сделала правильный выбор!

– П-пойдем, – поднялся вместе с ней, взял за маленькую ручку и потянул за собой.

– Куда? – услышал ее удивленный голосок у себя за спиной и обернулся.

– Отвезу тебя куда-нибудь. П-погуляем. Х-хочу, чтобы ты увидела город и п-повеселилась. Идем.

Довольно ей уже киснуть в моем обществе. Должен показать ей, что и со мной может быть весело.

Что только со мной может быть хорошо. Потому что ни с кем другим я ей «хорошо» испытать не дам!

…я бы отдал ей кольцо. Рано еще. Очень рано. Слишком рано.

Мирон вернулся на Рублевку жутко раздраженным. Снова этот Русский! Снова закатился ему под ноги, прямо под ботинки из крокодильей кожи. Вечно болтается там, никак отстать не может! И перед отцом постоянно подставляет. Теперь еще девчонку прямо из-под носа увел, патриот недоделанный. Типа честный такой.

Выскочив из белого джипа, парень взлетел по ступенькам и, сплюнув перед входом, вошел в дом.

Отца нет. Его новая жена опять на Мальдивах. Прекрасно, пока поляна свободна и можно покайфовать. Хотя, какое тут!

Это случилось несколько месяцев назад. Он ехал тогда с вечеринки, накатил не по-детски. И алкоголя, и шырнулся. Вообще не понял, как рулем крутил. Главное, охрану прогнал, зачем, спрашивается? Ну, их можно обвинять сколько угодно, а только он Мирон Митрофанов, в пьяном угаре часто пострашнее своего папочки будет. Судя по всему, и в тот раз, что-то такое вытворил, что оба телка домой отправились, смиренно отдав ему ключи от тачки.

Мчался тогда по дороге. Темно было – в глазах луна, сменяющаяся дивным закатом. А в реале ночная дорога и пешеходный переход впереди. Не видел он. Проехал. Был какой-то удар о капот, но он не стал останавливаться. Так и помчался до дома. Каким чудом добрался. Почти добрался. В тот момент, когда остановился у ворот отцовского дома, дверь с его стороны открылась и его за шкварник, прямо за куртку кто-то выволок наружу. Через час он очнулся в полицейском участке.

Как потом выяснилось, он сбил какого-то старика. Майора на пенсии, что ли. А Соколов бал там неподалеку и погнался за ним, чтобы остановить, дальше, не разбирая, приволок Мирона в участок. Придурок. Уже утром папочкины адвокаты вытащили его и вернули домой. Скандал был… Кстати говоря, папа все уладил, не захотел широкой огласки. А через месяц майор забрал свое заявление. Как только вышел из больницы. Еще через пару дней отправился к праотцам. Съел что-то не то, говорят. Грибы левые в лесу насобирал…

Мирон знал методы папы. Тот и не скрывал ничего от сына. Раз уж накосячил – разборки останутся в семье, а внешних скандалов и пыли вокруг их фамилии быть не должно.

И все бы хорошо. Но с тех пор Митрофановы обрели кровного врага – Соколова. Друзей у этого гада много. Начались проверки одна за другой. Папочка в бешенстве, за все винит его, а он-то тут при чем?

Заика долбаный. Принципы у него. Деньги с. ка не взял.

Папочка все уладил, но теперь из-за русского гов…ка грозится лишить сына содержания. А как без бабла?

– Ты, Мирон, мальчик у меня большой, – сказал папашка при последнем их разговоре на эту тему, когда примчался домой раньше времени, по причине тотальной проверки у себя в офисе. С ОМОНом, разумеется. Где впереди всех кто шел? Угу. Он самый. Соколов. – Мальчик большой, где наркоту свою покупать знаешь? Вот. Придумай, как меня избавить от своих проблем. Мои ребята с ним не справляются. Так что…

– А убрать его никак нельзя? – с надеждой спросил сын у отца.

– Убрать? Как ты думаешь, – отец наклонился тогда к нему и выдохнул густое облако дыма от своей сигары прямо тому в лицо, – если бы его можно было убрать, я бы этого не сделал? Хрен ты его уберешь. Он сейчас во главе толпы ментов, если с ним теперь что-то случится – хана мне. Тот майор, которого ты на дороге задел – такая х…ня. Соколов этот очень уж любит всем помогать. Безвозмездно. Честный мент. Но при этом не без мозгов. Соломку себе качественно подстелил. Мне, знаешь, какие люди звонили? Уберем его – и нас уберут. Нет, тут надо думать другие пути дорожки, как его обезвредить.