Яна Егорова - Русский [СИ litres]

Как его обезвредить…

Как его обезвредить… Мирон лежал на диване в стометровой гостиной в доме отца и в тот момент, когда его осенила гениальная идея, не сразу понял, под кайфом он сейчас или в реале.

Девчонка! Ле-ночка. Она же искала защиты. Красивая девочка и попка ничего… Искала защиты, а Соколов как за нее… Горой! Ага, дорога она ему. А если именно на этом и переиграть…

В моей сумочке без конца пищал телефон. Я его не слышала.

Меня закружили в Москве.

Казалось бы, не происходило ничего сверхъестественного, мы не отправились в самый крутой ресторан Первопрестольной, меня не осыпали цветами и драгоценностями. Все было с точностью до наоборот. Человек, который по иронии судьбы не стал моим братом, катал меня по столичным дорогам, что-то рассказывал о городе, его истории. Где-то останавливался. Из этого почти ничего не услышала.

В ушах звучал лишь один звук – биение моего сердца, оно пульсировало у меня в пальцах, которые он почти всю дорогу грел в своей ладони. Андрей почти перестал заикаться. Этот недуг у него выскакивает только в те моменты, когда он поворачивается к своей пассажирке. Мы остановились лишь раз – на обед. Это все-таки был ресторан. Заведение престижное, видно и по современной мебели, и по дорогой посуде. Но этот факт оставил меня равнодушной. Зацепило очень сильно то, что его здесь знали. Владельцем оказалась молодая женщина. Слишком молодая. Женщина.

– Андрюша! Какие люди в нашем скромном заведении!!! – тетенька бросилась к нему на шею, при этом полностью проигнорировав то, что он держал за руку меня. – Не могла не выйти, чтобы не поприветствовать тебя лично!

– Привет, – отозвался Соколов, положив руку ей на спину в тот момент, когда брюнетка повисла у него на шее. На его шее!

Я думаю, если бы у меня на загривке была бы шерсть, то она бы уже точно встала дыбом. И злиться было из-за чего. Женщина была очень красива и стройна. Взрослой красотой и сексуальностью. Гибкое тело облачено в узкие кожаные штаны, черного цвета, почти латекс, шелковая белая блузка колышется на ней и открыто рассказывает всем, что на тетеньке прозрачный лифчик. Губы в яркой красной помаде… Она не была вульгарной. Она была изящно, эротично сногсшибательной.

– Привет, Ванесса, – повторил омоновец. – Познакомься, это Лена. Моя…

– Сестра! – опередила я его. За что получила недовольный взгляд от Соколова.

– Это моя девушка, – глядя мне в глаза и снова взяв мою руку в свою ладонь, твердо возразил боец.

– Так, сестра или девушка?

– А вы кто? – спросила ее в лоб.

– О, – округлила красивые карие глаза хозяйка заведения, – так ты еще не рассказывал?

– Пока нет, возможно, позже, – Андрей как-то подозрительно попытался отстраниться от этой темы, но брюнетка Ванесса ему не позволила этого сделать.

– Лена? Очень приятно, – она протянула мне свою ухоженную руку. – Я искренне рада, что наш богатырь наконец-то нашел свою судьбу. Он, разумеется, никогда не расскажет о своих подвигах. Расскажу я, исключительно из соображений, – и тут Ванесса метко ударила по самому больному, – чтобы в вашем конфликте мнений победил Андрей и ты из его «сестры» перешла в статус девушки. Да, Андрюша, я ведь правильно все поняла? – не дождавшись ответа с его стороны, старая знакомая понизила голос, чтобы остальные посетители модного заведения ничего не услышали, сказала:

– Андрей хороший парень, детка. Всегда придет на помощь. Любому. Так однажды случилось и со мной. Видишь ли, дорогая, это тело, – она красноречиво показала на себя, – могло бы не быть таким цветущим, могло бы прозябать где-нибудь в рабстве, или еще хуже, ужа давно гнить в земле-матушке. Когда мне было сложно, Андрюша единственный поверил мне и заступился. А теперь, смотри! Я здесь, я вышла замуж, а в этом пока еще плоском животе уже растет маленькая жизнь. Это коротко, звезда моя. Если твой рыцарь захочет – расскажет тебе подробнее. А сейчас, позвольте мне превратить ваш вечер в сказку!

– Она обычно не в-выходит в зал, – буркнул герой, когда хозяйка заведения оставила нас вдвоем за лучшим столиком. Меню не принесли, Ванесса обещала позаботиться о нашем настроении. – П-прости, я просто не слишком много знаю ресторанов в городе. Из тех, что знаю, этот самый красивый.

Удивительное дело. Мы оба молчали, каждый думал о своем и при этом, мне было очень тепло даже просто молчать в его компании. Андрей, богатырь. Смущен оттого, что его только что обвинили в героизме. Мой папочка часто водил нас с мамой в рестораны. Можно сказать, мы периодически только в ресторанах и ели. Он всегда оставлял чаевые. Щедрые. Персонал и из-за его знаменитости, значимости в определенных кругах, всегда был вежлив. Однако, даже не смотря на то, что его профессия подразумевает спасение человеческих жизней – такого почти никогда не было. Было, что благодарили, но его пациенты платили за это деньги, без денег хирург Егоров почти никогда не брался за операции.

А Андрей. Что-то мне подсказывает, что и Ванессе он помог бесплатно. Просто потому, что оказался рядом.

– Расскажешь? – все же задала вопрос, пока мы ждали еду.

– Не о чем здесь р-рассказывать, – хмыкнул омоновец, посмотрев на меня исподлобья. – Обычное дело. Я р-рад, что у нее все наладилось.

– Давно вы знакомы? – мне очень хотелось, чтобы он хоть немного начал раскрываться. Рассказал о себе что-то настоящее, где он сам, где он настоящий, а не то, что знают все.

– Лен, я р-расскажу тебе как-нибудь, но не с-сегодня. Я хочу, чтобы ты р-развлекалась.

На этом и закончили. Мне пришлось самой делать свои выводы. И, судя потому, как накрыли для нас стол – Ванесса была благодарна нешуточно. Здесь были и цветы, и свечи, и блюдо из морепродуктов для меня, мясное для Андрея. И закончилось все потрясающим десертом. Невидимый диджей сменил пластинку, и в зале заиграла романтическая музыка.

Прекрасно знаю, что я избалованный ребенок, но я умею ценить такие вещи. Не роскошь, с которой накрыли стол, а роскошь, с которой старалась эта женщина, чтобы отплатить добром за добро. В этом была магия вечера.

Позже, когда уже стемнело, Андрей решил еще немного меня покатать. Уже по ночной столице. Сердце все еще колотилось, ровно так, как и при свете. Ровно так, как и у него дома, когда сидела между его ног, в его мужественных, бескомпромиссных объятиях. Ровно так, как и сейчас, когда нас обоих окутала темнота. Эти несколько часов изменили меня…

Но не настолько, насколько еще предстояло изменить оставшемуся вечеру.

Мы проезжали через какой-то большой мост – Андрей произносил его название, но я как всегда отвлеклась. Внезапно, он ударил по тормозам и остановился прямо на мосту, хотя даже я знаю, что этого делать нельзя – ударил по кнопке аварийных огней и велел: