Тиджан - Мой дорогой Коул

Его большой палец все еще лежал на моей руке. Жжение нарастало, руку начало дергать. Я заморгала, пытаясь прояснить мысли. Надо бы слушать и понимать, что он говорит, но, бог мой, как же больно. И Лайам… почему он говорит о Лайаме? Не потому ли Кэрол сделала это со мной?

– Кэрол? – позвала я и едва узнала собственный хриплый голос. – Кэрол, что происходит? Это имеет отношение к вашему сыну?

– Не надо. – Она начала всхлипывать.

Тот, что был рядом со мной, рявкнул:

– Уберите ее отсюда!

– Нет! Нет. Я ничего не скажу. – Она с кем-то боролась. – Нет!

Потом дверь открылась и захлопнулась, заглушив всхлипывания.

– Я ничего не скажу, обещаю.

– Заткните ее! Быстро!

Дверь вновь открылась и захлопнулась так, что я ощутила грохот через пол. Кэрол закричала, а потом все стихло. Наступила жуткая тишина.

– Не волнуйся. Твою свекровь не прикончили, просто заткнули. А теперь ты расскажешь мне, что твой муженек поведал тебе тогда.

– Что?

– Ты все слышала. Что он тебе сказал?

Я почувствовала, как большой палец прижимается к руке все крепче и крепче. Я ломала голову, силясь вспомнить что-нибудь, что говорил Лайам, но ничего не вспомнила.

– Он не… он не говорил о своих клиентах.

– Мне трудно в это поверить. – Еще один сантиметр. Палец заскользил туда-сюда.

Из моего горла вырвался хриплый крик. Я ничего не могла поделать с собой. Руки свело судорогой, все тело непроизвольно изогнулось. Боль просто раздавила меня.

– Все, что тебе нужно… – продолжал мой мучитель спокойным, тошнотворно спокойным голосом, – это рассказать мне, что сказал тебе Лайам. Перед самой своей смертью.

Перед смертью… Я прикусила язык. Бессмыслица какая-то. Все это – сплошная бессмыслица. Голова отяжелела, мысли едва шевелились. Шея ослабела так, что я уже не могла держать голову прямо. Я напрягала глаза, пытаясь разглядеть, понять, кто этот незнакомец, но не могла. Он оставался в тени.

– Эддисон, – пробормотал он. – Расскажи мне, что Лайам сказал тебе.

– Я не… – Мой голос звучал, как чужой. Я почувствовала вкус собственной крови. – Я не знаю. Клянусь. Он никогда не говорил о своих клиентах.

– Перестань, Эддисон.

Рука мужчины убралась с моего плеча, но сам он придвинулся еще ближе. Я почувствовала, как он прижался к моей руке. Слезы потекли по щекам. Теперь он говорил мягко, будто успокаивал:

– Я знаю, что он поделился с тобой. Ты можешь просто рассказать нам, и мы тебя отпустим. – Ладонь его прошлась вверх по моей руке, вызвав новую волну мучительной боли. – Но чтобы сделать это, нам необходимо знать, что твой муж тебе рассказал, потому что, видишь ли, мы следили за тобой. Целый год и три месяца мы наблюдали, с кем ты разговариваешь, с кем переписываешься, кому звонишь, с кем видишься – все-все. Когда ты думала, что была одна? – Его ладонь скользнула вниз по руке, и я содрогнулась. – Мы все время были рядом. Все те ночные кошмары? Мы гадали, что их вызвало. И они прекратились, не так ли? Когда ты переехала, то, что мучило тебя, исчезло, ведь так?

– Кто вы, черт возьми? Вы шпионили за мной?

Он рассмеялся. Его дыхание опутывало меня, душило.

– Ты так убивалась, когда он умер. Так грустно было наблюдать за тобой на месте преступления. Ты не могла пошевелиться. Ты стояла на углу улицы, твой пес безумствовал, а ты все смотрела на него, смотрела. – Его голос звучал почти обольстительно. – Должно быть, ты по-настоящему любила его. Его смерть здорово подкосила тебя, верно? Ты отправила из дома все его вещи, даже собаку. Избавилась от всего, что напоминало тебе о нем, не так ли?

Я судорожно вздохнула, почувствовав горячие слезы на своем лице. Они попали на ссадины, и я поморщилась. Вот только остановить не могла.

Лайам…

– Да. – Он убрал ладонь и провел по моей руке ножом. Вверх и вниз, как будто пытался успокоить меня. – Но ты должна поставить себя на наше место, Эддисон. Видишь ли, мы ничего не имели против того, чтобы ты жила. Ты ничего не сделала. Я имею в виду, нам вовсе не нужна еще и твоя смерть. И Кэрол, она сражалась за тебя как львица. Правда, правда. Мы собирались взять тебя в семью, сделать настоящей Бартел, но она была непреклонна. Сказала, что Лайам этого не хотел. Ты должна была остаться в стороне, но представь наше удивление, когда ты переехала в «Маурисио». Ты оказалась в самом сердце вражеской территории, и внезапно твои кошмары прекратились. Это навело меня на мысль, что ты, возможно, облегчила душу. Быть может, было что-то у тебя на сердце, от чего ты хотела избавиться? Это произошло, да? Ты рассказала Коулу Маурисио то, чего не должна была рассказывать?

– Я… что?

Рука с ножом замерла, потом он поднес нож к моему горлу и сильно надавил – не острой стороной, а тупой. Я не могла дышать, потому что он сдавил трахею.

Коул…

– Прекрати прикидываться, – зашипел он. – Отвечай! Ты рассказала Коулу Маурисио то, что твой муж сказал тебе?

– Нет…

Нож врезался еще глубже в горло, окончательно перекрывая доступ воздуха. Он заорал мне в лицо, обрызгав слюной щеку:

– Рассказала?

Я закашлялась, и все кашляла и кашляла. Он давил так сильно, что я уже не могла вымолвить ни звука. Я задыхалась.

В фильмах часто показывают, что перед смертью время как будто замедляется и вся жизнь проносится у тебя перед глазами. Возможно, предполагается, что эти воспоминания должны тебя утешить. Возможно, это мозг посылает свои последние импульсы, не знаю. Я слышала эти научные теории, но это не то, что происходило со мной.

Я не могла дышать, вот и все. Я… просто… не могла… дышать. Глаза мои закатились, тело задергалось. Руки метались во все стороны. Несмотря на боль, я вырвалась из пут. Спина выгнулась дугой, но голова по-прежнему была пригвождена к месту… а потом я стала падать…

Я с грохотом ударилась об пол. И уже ничего не могла делать. Меня трясло. Сознание ускользало. Воздуха по-прежнему не хватало. Перед глазами все поплыло, и голоса как будто отдалились. Я словно слышала их сквозь туман.

Свет… такой невыносимо яркий… он прожигал меня насквозь. Потом его загородили лица. Торопливые шаги приближались. Я чувствовала, как они сотрясают пол. Пронзительно закричала женщина. Послышались крики, звуки борьбы, кто-то упал.

А потом Кэрол оказалась рядом со мной на полу. В глазах ее стоял ужас, лицо было бледным. Я бы рассмеялась, если б могла. Она напугана, а я умираю. Какое-то движение в дверях. Чьи-то руки трогали меня, усаживали снова на стул, загораживая бьющий в лицо свет. Дверь в коридор открылась, оттуда в комнату упал круг света. На одно короткое мгновенье я увидела его… увидела мужчину, который допрашивал меня. Увидела его спину, потом профиль, когда он вышел в коридор и повернул.