Александр Слепаков - Вся история Фролова, советского вампира

Утро застало его в кабинете.

Снегирёв привык не показывать раздражения подчинённым. Но на этот раз не мог удержаться от соблазна засунуть розы в корзинку для мусора собственноручно. Причём розами вниз.

Почему погибли все четверо? Если бы хоть один был ранен, он бы рассказал, что случилось. Картина маразматическая какая-то. Двое ехали почему-то на «пятёрке». А куда делась их «Волга», почему они пересели на «пятёрку»? Или их положили рядом с «пятёркой», а «Волгу» забрали? И где «Волга»? А самое главное, где она? Как это вообще могло случиться? Там же были подготовленные люди, не ж**ошники какие-то. Двое погибли в машине от удара об дерево. В смысле от удара машины об дерево. А другие два, которых нашли рядом с «пятёркой», с ними вообще непонятно. Огнестрельных, ножевых ранений нет. Надо ждать вскрытия. Но, на первый взгляд, попали на своего брата, убиты кулаком. У одного переносица провалена. Спецподразделение? Но кто?

Это проклятое какое-то направление, этот Усьман. Она по телефону с подругой договаривалась туда поехать. Что за подруга? Переводчица какая-то. Около пятидесяти лет. Если это её «пятёрка», то где две женщины? Неужели она погибла? Кто её убил? Кто убил моих людей? Из Усьмана информация. Видели, как две женщины приезжали на машине. На «Ладе». На какой «Ладе» – не разглядели. Вроде брали лук у фельдшера. Какой лук? И почему у фельдшера? Репчатый лук. Мешок на двоих на зиму. В чулки засовывать. Потом агентура кормила корову, гусей, поросёнка и кур и больше ничего не видела. Опирались не на неё. А на группу из четырёх человек. Двое работают. Двое обеспечивают. Достаточно вроде на двух женщин, учитывая, что каждого из этих четырёх достаточно на восьмерых мужчин. Что происходит, это выяснится, и все будут наказаны. Переводчицу уже ищут. Но где же Она? Куда делась Она? Дома её нет. Как и переводчицы. Ищут. Пока данных нет…

Телефон зазвонил опять. Дежурный офицер сообщил:

– Звонит Иевлева Тамара Борисовна. Соединять?

Снегирёв заставил себя сделать паузу и сдержанно сказал:

– Да. Прошу вас.

В трубке её голос:

– Здравствуйте, Модест Алексеевич. Извините, что вас беспокою. Но тут неприятность приключилась. Хотела посоветоваться.

– Рад вас слышать. Пожалуйста, говорите.

– Нас вчера с подругой ограбили на дороге, – начала Иевлева взволнованным голосом. – Мы ехали из хутора Усьман, это тут, недалеко от Багаевки. Какие-то двое мужчин остановили на грунтовке, отобрали машину, личные вещи, и ещё в багажнике был мешок лука. Мы сейчас в Багаевку поедем, в милицию заявление писать. А вчера мы с дороги пешком вернулись в Усьман, и было уже поздно. Я на всякий случай вам звоню. Может быть, вы сможете помочь, как-то нажать на милицию. Чтобы они нашли машину. А то подруга очень расстроена, что её машина пропала. А это я её уговорила ехать.

– Вы откуда звоните? – спросил Снегирёв.

– На хуторе же, с почты звоню, – ответила Иевлева.

– А как выглядели грабители? – не удержался Снегирёв.

– Какие-то молодые, – вспоминала Иевлева. – Так, без особых примет. У одного тёмно-серая куртка, рубашка в сиреневую полоску, помятая, польские джинсы, туфли чёрные, отечественные. Волосы русые, глаза карие. Роста среднего. Другой в свитере, связанном английской резинкой, тёмно-синего цвета. Брюки тёмные. Туфли не видела, он не с моей стороны был. Да, ещё усы у него. Только усы, бородки нет.

Он отметил про себя особенности женского восприятия, позволяющие запомнить столько подробностей.

– В котором часу? – спросил он.

– В семь часов тридцать две минуты, – не задумываясь, ответила Иевлева. – Они отъехали, я сразу на часы посмотрела.

– Но, самое главное, с вами ничего не случилось?

– Нет, надо честно сказать, нас пальцем не тронули. Но мы так испугались и никакого сопротивления не оказывали. Они вышли на дорогу перед машиной. Нам пришлось остановиться. Выходите, говорят, и подруге нож показали. Большой чёрный нож. Я таких никогда не видела. Она весь вечер тряслась, валерьянку пила.

– Так, все понятно, – сказал Снегирёв. – Идите с подругой в контору совхоза. Вас в Багаевку в милицию отвезут. Там вы дадите подробные показания. Постарайтесь вспомнить как можно больше. А я вышлю за вами машину, сделаем всё, что можно. Машину подруги, я так думаю, найдём. А вот как будет с луком, не знаю, возможно, преступники его успели съесть.

– Тогда вы и преступников легко найдёте. – Он по звучанию её голоса понял, что она улыбается на том конце провода. – У них будут глаза, красные от слёз.

– У них без всякого лука будут глаза, красные от слёз, когда мы их найдём, – обнадёжил её Снегирёв, – это я вам обещаю. Мне нравится, что вы не теряете чувства юмора. Я надеюсь, мы встретимся сегодня, и вы подробнейшим образом расскажете мне о вашем приключении.

Снегирёв положил трубку и подумал: «Кто ты, молодой человек в свитере, связанном английской резинкой? Откуда ты взялся? Не ты ли перехватил моих людей под землёй? Ты становишься на моём пути как тень – где тебя искать? Одно мне непонятно, по правилам оперативной работы ты должен был высадить женщин из машины, отвести их в лесополосу и аккуратно зарезать этим своим чёрным ножом. Потому что они видели твоё лицо. Но ты не сделал этого. Или у тебя свой план, или, что маловероятно, но возможно, тебя вообще нет. Но тогда что случилось на дороге? А не водят ли меня за нос? Надо эту подругу-переводчицу как следует допросить».

Снегирёв налил себе полрюмки армянского коньяка, пригубил и закурил американскую сигарету «Кэмел». Мечтательно задумавшись, он смотрел в потолок. В голове его проходили чередой разные фамилии, черты биографии, эпизоды проведённых операций.

Сильвия Альбертовна курила, по своему обыкновению, сигарету «Честерфилд» и смотрела сверху на панораму вечернего города. Слева был Будённовский проспект, там гремел трамвай, проезжали машины. Справа был зелёный массив большого парка. Ещё в значительной степени зелёный, но уже и жёлтый и красный. Для встречи была выбрана крыша Дома офицеров, поскольку события последних дней были тесно связаны с офицерами Советской Армии. В особенности с одним офицером. Очень высокого ранга. Дом офицеров выходил задней своей стеной к парку, это было удобно, с этой стороны пожарная лестница и минимум потенциальных свидетелей.

– Вас допрашивали? – спросила Иевлева.

– Полтора часа, – ответила Сильвия Альбертовна. – Много спрашивали про вас. Я сказала, что сама в ужасе от этого вашего романа с деревенским милиционером. Не понимаю, как это могло случиться. Сказала, что вы женщина со странностями, любите экзотику, что, кстати, недалеко от истины.

Сильвия Альбертовна затянулась, выпустила дымок.