Марго Генер - Частицы магии. Огонь

Подмирец нехотя кивнул, потом покосился назад, словно ища опору, но не найдя ее, просто отшагнул вправо, поближе к перилам.

Потом произнес, хмурясь:

– Такая красивая, и такая несговорчивая. А зря.

– Это мне решать, – выпалила я. – Ян нам все рассказал. Ты подлый, мелочный этот… как его… Шовинист!

Брови Клауса поднялись на лоб.

– Ого, – произнес он. – Даже так? Интересно, конечно, как ту не стать шовинистом. А он тебе не сказал, почему так?

– Все, все сказал! – крикнула я, раскаляясь все больше и пятясь к перилам. – Это ты сделал механизм, который нарушил нормальный ход вещей, ты все испортил! Ты все вечно крадешь, и у Яна крал! Я все знаю!

– Да? – ехидно сказал блондин. – Как это интересно получается. Выходит, я плохой? Значит, это я краду? Я вор? Фил, тут меня оскорбляют.

Он покосился вниз через перила, я шагнула вправо и увидела лодочку, похожую на ту, в какой приплывал рыбак, но впереди еще кабинка, в которой легко укроется несколько человек. На заднем краю сидит Фил, лицо расплылось в улыбке. Он весело помахал нам.

– Эй, Трехмирье, привет!

Я отшатнулась, сильнее разгоняя огонь по венам, кожа засияла, как раскаленный металл, глаза погорячели.

Лицо Клауса стало еще пасмурнее.

– Советую этого не делать, – сказал он, косясь в сторону островка.

– Девкам своим советовать будешь, – огрызнулась я изменившимся голосом, который теперь похож на рев Ферала.

Клаус заметно напрягся.

– При других обстоятельствах, решил бы, что ревнуешь, – произнес он. – Но поверь, в твоих же интересах не привлекать внимания агента, который прикидывается рыбаком.

Я еще больше раскалила ладони и бросила:

– Тебе-то что? Ты костюм. Давай, зови своих инквизиторских агентов. Но знай, я просто так не сдамся, можете хоть водой поливать. Даже если схватите меня, остальные стихии закончат начатое.

Пока говорила, глаза Клауса становились непривычно круглыми, а челюсть отвисала, как у деревенского дурака, лишь, когда вдалеке тревожно закричала чайка, он смог произнести:

– Костюм? Я? Да ты в своем уме, женщина?

– Не заговаривай мне зубы, – огрызнулась я, украдкой ища, чтобы можно было поджечь и швырнуть в негодяя. – Думаешь, я глупая совсем? Я слышала, как ты проговорился. Цветок вечности точкой сборки назвал. Что, думая, я спала? Но нет! Я все, все слышала.

Клаус пару секунд смотрел на меня, словно решает какую-то подмирскую задачу, потом проговорил неожиданно тихо:

– Думаю, ты не просто глупая. А очень глупая.

– Так ты от меня мало чего добьешься, – фыркнула я.

Блондин закатил глаза.

– Так и быть снизойду, – сказал он, – но только если поедешь с нами.

– Да ты спятил, – выдохнула я, изумленная наглостью. – не поеду я никуда. Попробуй, забери силой. Посмотрим, как долго сможешь противостоять жару.

Жар от меня валит действительно адский. Воздух исходит маревом, пол опалился до черноты, а ближайший лежак искорежило и превратилось нечто бесформенное и изогнутое.

Клаус всплеснул руками и выпалил:

– Как ты, дура, не понимаешь! Я не костюм! Не костюм!

– Ну конечно. А про точку сборки тебе птицы на хвосте принесли, да в уши напели. Нет уж, Клаус, дурачить будешь кого-нибудь другого. Скоро вернутся Ян с Лодином, тогда посмотрим, на чьей стороне преимущество.

– Какая недотепа, какая… – проговорил блондин, закрывая лицо ладонью и качая головой. – У тебя не возникало вопроса, как он так быстро собрался, нашел базу «Инквизито»? Почему агент инквизиторов следит за тобой из лодки, но ничего не делает? И все под рукой, все гладко, без сучка, без задоринки. Нет, не возникало?

– Просто Ян знает свое дело, – отозвалась я, чувствуя обиду за грязную клевету на пластинчатого.

Клаус сделал шаг ко мне, я угрожающе подняла руки, раскаленные, как первоклассная сталь. Подмирцу пришлось отступить.

– Не знаю, – начал он, – что тебе наплел Ян, но я никогда ничего не крал.

– Даже женщин? – поинтересовалась я.

– Он и об этом успел напеть, – произнес блондин, качая головой. – Ну так знай, та «Мисс Айскленд» была моей женой. И, если быть уж совсем откровенными, это он ее увел, а я вернул. Хотя и не очень успешно. Это, во-первых. А во-вторых, это тебя не касается. Главное, что ты должна понять, я не костюм и не агент «Инквизито».

В голове снова завертелся пчелиный рой, мысли отказались становиться ровными и носятся, как перепуганные белки. Верить подмирцам становится все сложнее, и желания все меньше. В который раз сомнение и тревога появилось в груди и поползло растекаться, как вязкая лава по камню.

Я спросила с вызовом, стараясь скрыть беспокойство:

– Тогда откуда знаешь про точку сборки?

Клаус всплеснул руками.

– Да потому, что это я сделал ускоритель, – выдохнул он. – Это я его собрал, и это я включил машину. Но ее работа вызвала сильные колебания в магнитных и других планах. Решил отключить, но Ян умудрился каким-то образом продать данные инквизиторам. Против них, уж извините, я бессилен. А тут вы с Лодином, как второе пришествие. Хотел с вашей помощью вернуть ускоритель. Так вы меня кружкой по голове…

– Хочешь сказать, ты белый и пушистый? – поинтересовалась я с подозрением, все еще держа руки перед собой.

– Все мы грешные, – отозвался Клаус. – Но суть не в этом. Я просто пытаюсь сказать, вы ошиблись с союзником.

– Агата, – неожиданно терпеливо произнес блондин, – просто поверь мне. Я, конечно, не святой. Даже наоборот. Но в сравнении с Яном – безобидная овечка с нимбом над головой.

Несмотря на заверения, доверия его слова не вызвали, а учитывая множественные обманы и подставки со стороны подмирцев, вообще захотелось броситься в воду и уплыть подальше. Да только далеко не получится. Во-первых, я не дельфин, а во-вторых, из-за острова все еще выглядывает нос лодки. Если рыбак действительно не рыбак, наше странное поведение может привлечь внимание.

Я опустила руки, но так, чтобы Клаус видел, что в любую секунду вскину и прижгу, едва сунется.

– Почему я должна тебе верить?

– Сложно сказать, – отозвался он, облокачиваясь на перила, словно тоже решил принять более непринужденный вид. – Но могу с уверенностью заявить. Мой брат затеял двойную игру, и себя не обделит. Уедем с нами. Хотя бы так можно будет что-то исправить. Кого-кого, а тебя я не обижу. Только не тебя. Агата…

Клаус осмотрел на меня так, что пламя под кожей невольно всколыхнулось и пошло волнами, заставляя меня светиться, как праздничная тыква. Лицо как всегда надменное, в синих глазах лед и жесткость, но я успела заметить в его взгляде нечто, от чего сердце застучало сильней.

Клаус смотрел на меня прямо и внимательно, словно мрачный рыцарь, спустившийся из Верхнего мира, чьих намерений я понять не в силах. Он говорил очень убедительно, но я окончательно потеряла веру в подмирцев, поэтому сказала: