Юлия Панченко - Возмездие (СИ)

Подошла к зеркалу, взглянула на отражение без приязни, сгребла в кулак ключи от машины и поехала в ресторан.

Я знала расписание Третьего наизусть. Знала, что застану его там, в компании очередной блондинки, если конечно он не надумал изменить вкусам за такой маленький срок.

Он ужинал за своим — привычным уже столиком. Напротив, клюя листики салата, устроилась длинноногая красавица. Я удовлетворенно усмехнулась про себя — хорошо, что догадливость осталась на высоком уровне.

Знакомый метрдотель, смотря по-прежнему с какой-то отеческой внимательностью, провожая, спросил, желаю ли отдельный столик. Я не желала.

Вблизи девица оказалась так себе: нос был явно длинноват, рисунок губ недостаточно капризен. Нельзя сказать, что отметила я это со злорадством, скорее с долей удовлетворения.

Села бесцеремонно — рядом с ней, на диванчик, и, скрестив руки на груди, уставилась на Третьего.

— Тебе было весело? — спросила, выгнув бровь.

Стыдно признаться, но мне было до чертиков неприятно, что он, судя по всему, не очень-то и скучал, в то время как я — разрывалась между остатками гордости и желанием его увидеть.

Третий принялся молча разглядывать меня, отставив в сторону приборы. В глазах его мне почудилось мелькнувшее раздражение пополам с облегчением и некоторая доля удовлетворения.

Девица же, не донесла до рта бокал с вином: так и сидела — выпучив глаза и часто моргая. На ее лице было написано явное возмущение и острое недовольство от прерванной трапезы.

— Артёмчик, — протянула, отвернувшись, и спросила так, будто вместо меня было пустое место:

— Кто это?

Вопрос, как я и думала, остался без ответа. Третий умел ставить на место и молчанием, и поворотом головы.

Пользуясь паузой, я сказала:

— Если договор еще в силе, то знай — я согласна. Если что, ты знаешь, где меня найти, — сказав, поднялась, и ушла, высоко подняв голову.

Метрдотель любезно подал верхнюю одежду и напоследок покровительственно улыбнулся — похоже, это уже вошло в привычку.

Выйдя из ресторана, я шумно выдохнула, почувствовав небывалое облегчение.

— Чертов сукин сын, — пробормотала себе под нос, — все нервы вымотал.

Он заявился спустя полтора часа. Я как раз допивала вторую чашку чая, и дожевывала имбирное печенье, купленное, по пути домой. На свежем воздухе аппетит разыгрался зверский.

Идя отпирать дверь, подумала, что Третий явно не торопился — небось, доужинал в спокойной обстановке, и успел «потанцевать» девицу на заднем сидении джипа. Парковка близ ресторана — самое то для таких дел: укромная, обделенная светом фонарей.

Третий был слегка хмурым, а в остальном — вполне довольным — как котяра, досыта объевшийся сметаны. Я кивнула ему и, махнув рукой, прошла в комнату.

Налила чаю, протянула кружку, поставив ее на стол, а потом только спросила:

— Так что, уговор в силе? Я убиваю Вадима, ты отдаешь адреса?

Третий стоял в излюбленной позе: небрежно оперевшись о косяк и сунув руки в карманы.

— Я не только даю адреса, но и помогаю дельным советом, — ухмыльнулся он.

В ответ на небывалую, неожиданную, даже, щедрость, я лишь подняла бровь. После, кивнула, не став тянуть многострадального кота за хвост:

— Заметано.

Я думала, что он уйдет, как только мы договоримся, но Мидас по-прежнему стоял и наблюдал за мной. По его лицу блуждала глумливая ухмылка, и мне захотелось стереть ее, во что бы то ни стало.

— Соскучилась? — спросил лениво.

— С чего бы? — поднеся чашку к губам, спросила я.

— Не ври, — Мидас отлепился от стены и прошел вглубь комнаты. — Я, вот, жуть как скучал.

Заслышав такое, я рассмеялась.

— Видела я, как ты скучаешь!

— Ты о девушке? — поднял брови он. — Брось, это просто антураж.

— О, теперь это так называется? — протянула я и отставила прочь пустую чашку.

Закинула ногу на ногу.

— Ты ревнуешь? — проникновенно спросил Третий, блуждая близ кресла напротив.

— Шутишь? — улыбнувшись, поинтересовалась я. — У меня тоже был «антураж» — даже несколько. Позавчера с барменом, а дня три назад с топ-менеджером из нашей конторы.

Мидас моргнул, и лицо его враз переменилось — из черт исчезло веселое легкомыслие. Только на губах осталась кривая, приклеенная улыбка.

— Думаю, что тебе не стоит так шутить, — мрачно изрек он.

— Отчего же? — подняла брови я.

Нутром чувствовала — перегибаю палку, но остановиться уже не могла.

— Оттого, что оговоренные полгода еще не прошли. Я не привык делить своё с кем-то другим.

— А мне казалось, что сделке конец, — я притворно поднесла ладонь к губам в недоуменном жесте.

И снова Мидас оказался рядом в мгновение ока. Выдернул меня из кресла — сильным рывком, и я впечаталась в его грудь, громко щелкнув зубами.

— Я скажу, когда ей придет конец, — зло сощурив глаза, сказал Третий, и больно укусил меня за губу.

Я схватила его за воротник рубашки, расцарапав кожу на ключицах и укусила в ответ. Не знаю, какой демон овладел мною в тот момент — какая-то дикая, первобытная сила заставила слизать выступившую кровь с губы Третьего и лизнуть снова. И снова. Его руки прижали меня с такой силой, что затрещали ребра.

Мы сплелись языками и принялись целоваться, как сумасшедшие. Во рту перемешалась наша кровь, но ржавый привкус только добавлял огня — той самой специи, от которой напрочь сносило голову.

Третий вытряхнул меня из домашнего платья, нижнего белья. Сунул два пальца между ног, отчего я неприлично громко застонала. Повращал ими внутри, а когда я уже готова была расколоться, вынул их и демонстративно облизал, сунув пальцы в рот. От этого действия ноги у меня подкосились совершенно.

— Сладкая девочка, — сказал Третий, глядя мне в глаза. — Я так хочу тебя, что вот-вот спячу…

Счастливчик Третьему обрадовался. Забрался к нему на живот, пока мы расслабленно валялись на полу, и принялся мурчать, меся лапами кожу.

— Ты понимаешь, что мне придется вернуться? — я повернулась лицом к Артему, решив хотя бы изредка называть его по имени.

Пусть даже про себя.

— Вряд ли это займет много времени. Пара дней в пути, день на заказ, и дорога обратно. Меня заботит другое — ты понимаешь, что придется убивать? Думаешь, это так легко и просто? — Третий почесал кота за ухом, чем вызвал новый шквал урчания.

Мне ответить было нечего. Одно дело представлять, другое — делать.

— Расскажи мне о нем, — вдруг попросил Третий.

Он повернулся набок, подставил под голову руку. Кот клубком свернулся возле живота, щекоча мехом кожу.

Я устала удивляться переменам в настроении любовника и его странным просьбам, потому только спросила:

— Что именно?

— Не интимные подробности, если ты об этом, — скривился Третий, снова явив миру собственническую злость, — поведай о привычках, пристрастиях. Ты, наверняка, успела вдоль и поперек изучить муженька. Интересно узнать подробности, которые впоследствии могут помочь делу.