Юлия Панченко - Возмездие (СИ)

Третий не знал, не верил, что я настолько хладнокровна. Не предполагал, что в скором времени его ждет небывалый сюрприз.

Мы сняли номер в гостинице, быстро распаковали нехитрые вещички, вымылись с дороги.

Я заказала кофе в номер и пока его варили, сгрызла ноготь на указательном пальце левой руки. Черт возьми, не подозревала, что нападет такой мандраж — впору было успокоительное пить, потому что сердце уже тогда колотилось в горле, а я ведь еще не знала, как буду осуществлять задуманное.

Третий вышел из ванной с влажными еще волосами и пока одевался, посматривал с большой долей иронии.

— Что, струсил, зайчишка серенький? — улыбнулся Мидас совершенно неуместно, словно имел в виду катание на горках, а не убийство.

Я предпочла пожать плечами, но руки от лица убрала подальше — чтоб не изгрызть все ногти — при таком-то внимании.

— Как ты думаешь поступить? Набросишься на бывшего и задушишь голыми руками, а потом сошлешься на состояние аффекта? Или нет, ты заколешь его ржавым ножичком из тех, которыми шпроты открывают. Угадал? — Третий глумился совершенно непостижимым образом, но это возымело интересный эффект.

Я вдруг совершенно успокоилась. И решение, что было мною принято в тот миг, показалось правильным, логичным.

— Осмотримся сперва, — буркнула в ответ, чтоб не расслаблялся.

Принесли кофе, который мы пили второпях.

Третий продолжал посматривать с ехидцей, словно не верил мне ни на грош. Я решила пропускать мимо ушей эти его прибаутки.

На улице смеркалось — прибыли мы под вечер, пока купались и вовсе сумерки на плечи опустились.

— Что ты собираешься делать? — поинтересовался Третий, когда вышли на улицу.

— Мы идем в гости к моему мужу, — ответила я, пряча лицо от ветра.

— С ума сошла! — восхитился Мидас, и вдруг засмеялся. — Ладно, посмотрим, что выйдет из этой сумасшедшей затеи.

А ведь затея, в самом деле, была сумасшедшая.

Убить человека только потому, что кто-то так хочет, и взамен получить возможность убить еще двоих.

Мы шагали по городу — размеренно, будто бы и не торопясь. От гостиницы до моего бывшего дома было всего пять остановок, поэтому, не сговариваясь, отправились пешком. Третий город знал не хуже моего, поэтому ориентировался споро, и никаких лишних вопросов не задавал. По пути я зашла в аптеку, как раз разболелось горло. Третий остался у входа — покурить. Провизор отпустила мне пастилки, даже не взглянув в лицо — видно, озабочена была чем-то.

До моего дома оставалось метров сто, и ноги туда идти отказывались, поэтому я все замедляла шаг, замедляла, и вышло так, что вроде бы не иду уже, а натурально плетусь, почти, что на месте перетаптываюсь.

Стоит ли говорить, что такое ребячество подняло Третьему и без того неплохое настроение.

В окнах бывшей квартиры горел свет. Не могу сказать, что почувствовала, когда увидела это. Были видны бежевые плотные шторы в зале — я покупала их, когда мы съехались, но еще не расписались. Сколько времени прошло, сколько произошло событий, в корне меняющих и характер, и душу, а шторы — надо же, всё те же.

— Я позвоню в дверь, а ты — приготовься. Когда Вадим откроет, твои действия будут зависеть от его реакции. Пустит в квартиру — замечательно. Если же — нет, тогда сделай так, чтоб пустил. Зазноба его — живет отдельно, но вполне может коротать время и у него. Сделай так, чтоб не пищала, если выйдет вслед за Вадимом.

Мы стояли у подъезда, я крутила на пальце ключ от домофона — он так и остался на связке ключей. Не думала, что пригодится — но, вот ведь как.

Третий на инструктаж отреагировал забавно — округлил глаза и приложил кулак к груди.

— Будет сделано.

— Хватит валять дурака, — разозлилась я, потому что не до шуток было, ой как не до шуток.

Беда Третьего была в том, что он так и не понял, что я серьезно. Он продолжал думать, будто я струшу и убегу, едва к звонку потянется рука.

Я поднесла серый пластиковый кругляшок в форме медиатора к кодовому замку, и тяжелая дверь отворилась с небольшим писком.

В подъезде пахло знакомо — тетя Валя с первого этажа к вечеру жарила для мужа картошку, и дух стоял на весь этаж. Сколько помню, муж тети Вали вечером ел картошку — ею пахло из окон летом, а зимой запах сочился в подъезд…

На второй этаж поднялись мигом. И вот она — знакомая железная дверь с круглым набалдашником на ручке. Коврик у двери яркий.

Все, как и было несколько лет назад.

Третий поглядывал на меня с любопытством, и в его глазах так и мелькали искорки неверия пополам с ехидством. Но, не смотря на веселье, видно было, что он подобрался, настроился.

Я не стала тянуть, просто взяла да и зажала пальцем звонок. Трель раздалась на всю площадку. Кивнув головой — то ли в знак уважения, то ли просто, потому что мышцу потянуло, Третий встал рядом и приготовился действовать.

Дверь открыл Вадим.

Окинул нас быстрым взглядом и глаза его при этом натурально округлились, из чего я сделала вывод — не ожидал. Воспользовавшись секундным замешательством, я потеснила бывшего мужа и зашла в квартиру, Вадим, не ожидавший такого поворота, пошел за мной, наверняка, с намерением разразиться гневной речью. Третий двинулся за ним.

— Что тебе надо? — очнулся от первого удивления муж, когда я уже находилась в зале.

— Я пришла за вещами. Все добро, что мы нажили, просто не могло уместиться в те две скудные сумки.

Обернулась к мужу и посмотрела на него — отстраненно, как будто со стороны.

Мой бывший — красавчик, который знает себе цену, оттого самолюбив и чрезмерно горд. За прошедшее время он почти не изменился, разве что стрижку сменил и немного похудел. Наверное, его новая зазноба не печет грибные пироги и не запекает мясо с овощами. Не изобретает новенького меню на каждый вечер, чтоб ни дай боже, не повториться. А я, как дура — так старалась, голову морочила, что бы он потом плюнул мне в лицо.

Это все подумалось как-то мельком и осело на задворках сознания.

Эпицентр мыслей роился вокруг дела, за которым мы прибыли. Конечно, это был отнюдь не поход за вещами.

Но, бывший этого не знал, оттого и надул щеки.

— Что-то не припомню никакого нажитого добра. Разве что ремонт за общие деньги делали, а обставлял квартиру я сам. Или ты за окном пластиковым пришла, да еще и любовничка своего прихватить не забыла? Для моральной поддержки, так сказать, — злоба в голосе Влада так и хлестала.

Будь я менее черствая, наверняка бы прочувствовала.

Сам бывший стоял посреди коридора и выглядел скверно, по моему мнению: лицо побелело, глаза сузились, руки в кулаки сжались, того и гляди — кинется драться.

Третий за спиной Влада расслабленно оглядывал коридор, будто ему скучно было: руки небрежно сунуты в карманы брюк, губы вот-вот начнут насвистывать мудреный мотивчик. Весь вид его говорил о том, что он — простой зритель и принимать участие в надвигающемся шоу не намерен.