Юлия Панченко - Возмездие (СИ)

Первый жил в соседней области, в крупном городе.

Второй на юге, практически рядом с моей родной станицей. Третий адрес — не имеющий ни улицы, ни номера дома, оказался больше похожим на координаты и те так же располагались вблизи моего былого пристанища.

***

Около полугода назад.

Город, в котором жил Первый, не отличался от областных собратьев — был таким же серым, хмурым и безликим. Я глубже надвинула капюшон и заспешила к метро.

Плана как такового у меня не было — думала понаблюдать несколько дней за распорядком Первого, а потом уж решить, как действовать.

Остановилась в простом отеле, окна которого выходили на транспортную развязку — поближе к заветному дому. Даже сидя у окна, я могла видеть жилище врага, пусть и находившееся в некотором отдалении.

Дня через два, терпению пришел конец, потому что Первый не появлялся. Признаться, я даже засомневалась — верные ли адреса написал Третий.

В груди заныло от воспоминаний и от возможного предательства. Стиснуло так, что пришлось присесть. Непослушными руками взяла телефон и набрала заветный номер.

Он поднял трубку едва ли не на последнем гудке.

— Слушаю, — сказал веселым голосом.

На заднем плане послышался звон бокалов и женский смех.

— На чертовой бумажке настоящие адреса, или когда ты их писал, что-то в твоей голове снова переклинило? — зло поинтересовалась я, имея в виду его переменчивую натуру.

— А, это ты, — лениво протянул Третий, — я занят.

Мне пришлось проглотить грубость, хотя зубы заскрипели явственно.

— Ответь честно, — вздохнув, выдавила я.

— Да настоящие они, что тебе еще? — повысил голос Артем, а потом добавил: -

Говори быстрее.

— Ничего, — буркнула я, и вызов сбросила.

Казалось бы — нервничать не из-за чего, но в тот миг я почувствовала громадное напряжение, а еще — отчетливое желание убивать.

В доме по нужному адресу жила женщина, вполне годящаяся Первому в матери. Утром она спешила на троллейбус, а вечером неторопливо брела к дому, уныло глядя под ноги.

В один из вечеров я не выдержала — заявилась в гости. Чем такое поведение могло грозить — бог знает, но сидеть и смотреть, как ничего не происходит, я просто не могла.

Когда открылась дверь, я не дала возможности хоть что-то сказать. Нахмурилась и сурово доложила:

— Из военкомата.

Спасибо погоде — теплая куртка не позволяла рассмотреть — есть ли под ней форма. Впрочем, женщина даже не поинтересовалась ни удостоверением, ни званием, да и личностью в целом. Она вздохнула, скрестила руки на груди и устало спросила:

— Что еще вам надо?

— Предъявите документы, — нагло потеснив женщину, я протиснулась в прихожую.

Она растерялась и обернулась на стационарный телефон, стоящий на комоде поблизости.

— Я полицию сейчас вызову, — сказала неуверенно.

— Я сама полиция, — напирала я, не давая опомниться, — покажите список прописанных по этому адресу граждан.

Пока женщина хлопала глазами, я заметила фотографию в ажурной рамке — она стояла на полке рядом с комодом. На снимке молодой парень сидел на корточках в обнимку с высунувшей набок язык овчаркой. Сам мужчина улыбался залихватски — видны были и ямочки на щеках, и искрящиеся весельем глаза. Только у меня, от взгляда на фото, мороз по коже пошел. Разом заныли давно зажившие царапины, ушибы, укусы. Засосало под ложечкой от скрутившегося в животе страха. Я хорошо помнила, какой обманчивой может быть эта улыбка, и каким жестоким умеет быть обладатель этих веселых глаз.

На снимке без сомнения был Первый, только лет на пять-семь моложе, чем я помнила.

Пока я шарила глазами по другим фотографиям и пыталась справиться с накатившей паникой, женщина принесла паспорт и, пролистав книжку, сунула мне ее под нос.

— Здесь прописана только я и Миша — сын. Но вы и так это прекрасно знаете! Это из-за вас он не возвращается домой! — в голосе было столько отчаяния и боли, что я отступила на шаг к входной двери.

Попытавшись вернуть былую наглость и уверенность, сдвинула брови к переносице и поинтересовалась:

— В чем дело?

Женщина шмыгнула носом, но разом взяла себя в руки — подбоченилась и яростно прошептала:

— После вашей чертовой армии он остался работать по контракту в пограничных войсках — или как это там у вас называется. А потом, домой так и не вернулся. Исчез! — с этими словами она вдруг с немалой силой схватила меня за руку и вытолкала за дверь. — Ненавижу! — крикнула напоследок, а потом я услышала удаляющиеся всхлипы и причитания.

По дороге к гостинице меня била крупная дрожь. Непонятно — впечатлилась ли я слезами безутешной матери, воспоминаниями бесчинств ее сына, или же разочаровалась в том, что своими руками отомстить уже не смогу…

Третий трубку не брал, хотя я звонила почти непрерывно. В скором времени телефон вообще оказался выключенным — оператор бесстрастно говорила мне о недоступности абонента.

В номере, едва успела переступить порог, на меня накатило — да с такой силой, что я забилась в угол и закрыла голову руками.

— Смотри, как стонет, а? — засмеялся Второй и грубо схватил за волосы.

— Слышу-слышу, — вталкиваясь вовнутрь, пробубнил Первый, а потом достал член и, потеснив напарника, провел им по губам. — Давай-ка, не глупи, открывай рот. Ну, как, нравится? Шире рот открой, и голову запрокинь. Да, вот так, — бормотал он. — Да, да, вот так.

Второй, сплюнув на пальцы и сунув их между ног, где уже саднила и кровоточила рана, занял место Первого…

Приступ длился около пары минут, но мне показалось — вечность! Вот так — наяву, а не во сне, этого не случалось уже очень-очень давно. Я и забыла, как страшно переживать заново ужас, беспомощность и то самое ощущение подчинения — когда готова умереть, только бы всё прекратилось.

Колкие слезы текли по щекам, а я размазывала их и не могла взять себя в руки. В душе разгорелась такая ненависть, такой силы злоба, что ногти впились в ладони до кровавых лунок. Вскочив, я заорала, что было сил, и скинула на пол подвернувшийся под руку торшер, швырнула сумку в противоположный угол комнаты. Я орала и крушила всё, что могла достать, опомнившись лишь тогда, когда в двери настойчиво постучал администратор.

— В чем дело? — поинтересовался извне женский голос.

— Все в порядке, — прохрипела я и прислонила голову к двери, — весь ущерб оплачу.

За дверью потоптались, но через пару минут сопение стихло, и я поняла, что осталась одна.

Счастливчик выполз из-под кровати и теперь сидел копилкой на подоконнике, смотря ошалелым, круглым глазом — такой буйной кот еще меня не видел.

— А ты думал что? — сиплым голосом спросила я. — Я тебе давно говорила: мне лечиться надо.