Джессика Соренсен - Одиночество Калли и Кайдена

– Калли, дай мне знать, если нужно, чтобы я остановился, – выдыхает он мне в губы.

– Не останавливайся, – шепчу я, сердце бьется сильно, но ровно. – Я никогда этого не хотела.

Блестящие глаза Кайдена широко раскрыты, он покусывает мою нижнюю губу и гладит живот. Через секунду его пальцы уже внутри меня, как вчера. Я взлетаю и забываю обо всем, это восхитительно. Как будто мой ум наконец покинул область тьмы и я снова вижу свет. Мне хочется большего. Мне нужно больше, но я не знаю, как об этом попросить.

Трусь бедрами о его руку, а он ощупывает меня изнутри, тяжело дышит мне в рот, пока я провожу зубами по его губам, прикусываю их и отпускаю. Совершаю волнообразные движения всем телом, мне нужно больше. Пряди его каштановых волос щекочут мне лоб. Грудь Кайдена вздымается, он вынимает из меня пальцы.

– Калли, где черта? – спрашивает он, глядя мне в глаза, снова берет меня за запястье и прижимает мою руку к постели. – Мне нужно знать, где остановиться.

– Я не хочу, чтобы ты останавливался, Кайден, – мотаю я головой и смотрю на него. – Это точно.

Зрачки его сужаются, по мере того как он проникается сказанными мной словами.

– Калли, я…

Стук сердца замедляется, напряжение спадает. Образы прошлого встают перед глазами, но быстро исчезают, когда Кайден приподнимает бедра, чтобы расстегнуть пуговицы и скинуть джинсы. Через несколько секунд он уже без одежды, но в презервативе, снова ложится на меня – голым телом на голое тело, и целует страстно, отчаянно, вкладывая в поцелуй все. Наши руки сцеплены у меня над головой. Нервное напряжение и предвкушение обострили чувствительность, и я ощущаю каждый мельчайший оттенок этого момента: шершавость ладоней Кайдена, гладкость кожи на груди, соприкасающейся с моей грудью, влажность его языка у меня во рту, нежный трепет во всем моем теле. Оно горит желанием, и на коже выступают капельки пота. Я раздвигаю ноги, и тело Кайдена сливается с моим. Когда он проникает в меня, я чувствую боль, но одновременно с этим невидимые оковы, сжимающие мне запястья, ломаются и рассыпаются на куски.

Кайден делает медленный вдох, я обхватываю ногами его бедра, и он постепенно углубляется в меня. Он прерывает поцелуй и смотрит мне в глаза, гладя по щеке, потом замирает и последним толчком полностью входит в меня.

Все мое тело и весь ум полностью раскрыты ему навстречу. Он целует меня. Сначала, когда он начинает двигаться взад-вперед, я чувствую жжение и уже готова просить, чтобы он перестал, но боль пропадает, мышцы расслабляются, и я откидываю голову на подушку.

Этот момент я запомню навсегда, потому что он принадлежит мне.

Никогда в жизни мне не было так страшно. Ни когда на меня орали, ни когда били, ни даже когда я давал сдачи отцу. Я и раньше занимался сексом, много раз. Все это было для развлечения, и только, даже с Дейзи. Я думал, что так и должно быть. Но когда Калли смотрит на меня, доверяет мне, я теряюсь. Никто на меня так никогда не смотрел, никто не вызывал у меня таких чувств, какие я испытываю сейчас. Как будто каждый мой шрам снова сочится кровью, и эта боль реальна, но я не могу остановиться.

Я целую ее яростно, закидываю ее руки за голову и вхожу в нее. Это так приятно, пусть бы никогда не кончалось. Ее глаза затуманены, зрачки расширены, губы приоткрыты. Она постанывает от удовольствия, выгибает шею и приподнимает бедра в такт моим движениям. Я выпускаю ее руки и глажу грудь, ощущая мягкость кожи, покрываю поцелуями шею. Ее пальцы обследуют каждый мой шрам, оставляя за собой горячую полосу, и это сводит меня с ума. Она выгибает спину и вскрикивает, через мгновение я вторю ей, зная, что обратного пути для меня нет. То, что я сейчас чувствую, необратимо. Я к этому стремился, жаждал, нуждался, и теперь повязан. Я никогда не смогу от этого отказаться.

Пока мы восстанавливаем дыхание, говорю себе, что все будет хорошо, что я справлюсь, и на мгновение возникает уверенность: да, я смогу.

Испуская прерывистый вздох, выскальзываю из нее и перекатываюсь на спину. Запускаю руку в волосы. Следуя за моим движением, Калли поворачивается на бок, кладет голову мне на грудь и закидывает на меня ногу.

– Ты в порядке? – наконец осмеливаюсь я задать ей вопрос, перебарывая смятение мыслей.

– Более чем. – Калли кивает, рисуя мизинчиком линии у меня на животе.

– Калли, мне нужно кое-что тебе сказать. – Я закрываю глаза и прижимаю подбородок к ее голове.

– Что не так? – Она приподнимает голову и смотрит на меня. – Я… Я… сделала что-то неправильно?

– Нет, дело не в тебе, а во мне. – Я прикасаюсь кончиком пальца к ее нижней губе. – Ты кое-чего обо мне не знаешь, и, думаю, нужно тебе рассказать.

– Ты заставляешь меня нервничать. – Калли садится, и мой взгляд падает на ее тело, такое хрупкое, как и ее сердце.

– Прости. – Я сдаю назад, потому что меня обуревает чувство стыда.

– Кайден, ты можешь рассказать мне все. – Калли хмурится. – Осуждения не будет.

– Знаю, – честно говорю я и по-хозяйски беру ее за талию, приподнимаю и усаживаю на себя, так что ее ноги оказываются по бокам от моих бедер. – Мы поговорим об этом, но немного позже.

Облизав губы, я кладу ладонь ей на затылок и подвожу ее рот к своему, а другой рукой глажу ее живот, берусь за грудь, потому что хочу вернуться и прожить снова тот единственный в моей жизни момент покоя и гармонии.

– Думаю, мне надо заглянуть в дом, – говорю я, читая седьмую эсэмэску от мамы. – Иначе она придет сюда и увидит все это.

– Что увидит? – невинно спрашивает Кайден, переворачивает меня и оказывается сверху.

Он хватает губами сосок, а потом начинает водить вокруг него кончиком языка. Я ахаю, в бедрах возникает сладкая боль от желания снова ощутить его внутри себя.

– Ты добиваешься, чтобы нас застукали?

– И что? – Кайден отстраняется от меня с улыбкой, но щека у него красная и опухшая.

– Я не шучу. – Я делаю строгое лицо. – Она придет сюда со своим ключом и откроет дверь.

– Ладно, ты победила. – Он смеется, все равно не до конца веря мне, однако освобождает меня из объятий. – Я тебя отпущу, но мы вернемся к тому, на чем остановились, как только ты уладишь все дела со своей матерью.

Тихо посмеиваясь, я заворачиваюсь в простыню и лезу в сумку за одеждой. Я немного стесняюсь даже после того, что мы сделали. Мне удается одеться, не снимая простыни. Кайден не задает вопросов по этому поводу, встает и надевает джинсы и рубашку.

Я выглядываю в окно – небо темное. Все кажется совершенным, нетронутым, как будто я держу нить жизни в своих руках.