Галина Романова - Не доставайся никому!

Она накричала на Макса, когда он так сказал. Накричала, заперлась в ванной и проревела там полтора часа, ругая себя за все. И за Аристова, которого предала. И за Максима, которому досталось совершенно ни за что. И даже за бедного Сашку, которому не звонила уже тысячу лет.

Алиса медленно обошла комнаты номера, осторожно трогая красивые дорогие вещи. Может быть, кто-то, да хотя бы и Тайка та же, попискивал бы сейчас от восторга, окажись она здесь. Роскошно, дорого, обслуга гостиницы даже склоняется в поклоне, здороваясь. Когда она вчера утром попросила горничную протереть лужу на лоджии после дождя, та едва языком ее вылизывать не стала, перепугавшись, что Алиса побежит жаловаться старшему по этажу.

И ей сразу сделалось неловко за испуг этой старательной женщины, за ее угодничество. И снова захотелось домой.

Алиса провела пальцами по телефонному аппарату, сняла трубку и после некоторого замешательства набрала Сашкин рабочий номер. Сказали, что он в отгулах. Позвонила ему домой. И он тут же, на втором звонке, ответил. Злым, заспанным и незнакомым голосом.

– Саш, ты? – спросила она.

– Я, а кто это?

– Ты дурак совсем, да? – обиделась Алиса и почувствовала, как в носу защипало. – Это я!

– Алиска… – выдохнул он со странным гортанным всхлипом. – Ты… Где ты? Я звонил тебе на домашний, ты не отвечаешь. На мобильный не стал звонить. Соседка сказала, что ты, что у тебя… Замуж выходишь будто, да?!

– Наверное.

Она пожала плечами, глянула на себя в зеркало. Господи, тут везде зеркала, на каждом шагу. Невозможно шагу ступить, чтобы не поймать себя в них – поникшую, удивленную, растерянную…

– Везет, – совсем с детской завистью произнес ее старинный друг. – Избраннику твоему везет, говорю. Ключи, кстати, я отдам, когда вернешься. Они мне теперь ни к чему. Да… Везучий он…

– Наверное, – снова повторила она.

– Что ты какая-то… Что-то не так? А, Алиска? – он шумно задышал в трубку. – Ты скажи, я тут как тут! Я готов!

– Саш, что там с Марией Ивановной? Ко мне приходил Савосин…

– Приходил?! – перебил он, как ей показалось, с ужасом. – Он приходил к тебе?!

– Ну да. А что такого-то?

– Нет, ничего, – она поняла, что Сашка надулся. – Что говорил?

– Сказал, твоя теща пыталась покончить собой. Правда?

Он молчал непозволительно долго. За это мучительно долгое время с ума можно было сойти от мыслей всяких страшных, а тут еще чайки дурацкие всю душу надорвали своим тоскливым криком.

– Сашка, не молчи! Это правда??? – закричала Алиса.

– Правда… Всем нужна правда… – он по-идиотски захныкал. – Где же ее на всех набраться, Алиска? Она ж у каждого своя…

И бросил трубку, сволочь такая. А ей что делать? Ну, просто собирайся и беги отсюда. Беги домой, в свой город, хватай Сашку за шиворот и вытрясай правду, которой он с ней не захотел делиться.

И Алиса даже принялась делать какие-то приготовления к бегству. Неловко озираясь по сторонам, будто из зеркал на нее смотрел с укором Макс, она стала собирать со стульев и полок шкафа свои вещи и класть их в распахнутый чемодан. Причем в чемодан укладывала не сразу. Подержит, подержит в руках какую-нибудь кофту, свернет, развернет, отряхнет, снова скомкает и тогда уже швыряет на дно чемодана. Он был почти доверху наполнен, когда в номер вошел Максим.

– Я не понял, малыш? – донеслось до Алисы от широких раздвижных межкомнатных дверей. – Ты что, сбежать надумала?

– Я? – Она принялась наматывать на кисть руки шелковые чулки с ажурными резинками в бусинках, тоже подарок Макса. – Почему бежать? Просто…

– Просто что?! – Максим в два шага оказался возле нее, больно ухватил за плечи, развернул к себе, уставился утомленными потемневшими глазами. – Тебе плохо со мной?

– С тобой – нет. Без тебя – да, – почти не соврала она.

Почему почти? Да потому что иногда и с ним ей бывало не то что плохо – нет, а все же неловко как-то. Она не знала, куда девать себя, куда девать свое безделье, не понимала – нравится или нет Максиму то, что она сидит и молчит. Смотрит телевизор, листает журнал, глядит на него и ничего при этом не говорит. Она не знала, как строить свое с ним счастье, и мучилась от этого.

Может, правда, надо было замуж за Сашку выходить, Тайка права? С ним все незатейливо и просто. И голову ломать бы не пришлось, и задаваться мучительными вопросами, а хорошо ли ему с ней сейчас, не кажется ли она ему наивной дурочкой, и не слышал ли он, как она утром сморкалась в ванной?!

– Алиса, давай поговорим, – Макс подвел ее к белоснежному огромному, опоясавшему полкомнаты дивану, усадил, сел рядышком, обнял. – Хочу спросить… Ты… Ты любишь меня? Нет!!! Погоди, не отвечай! Я не так спрошу! Ты… Ты жалеешь, что мы встретились?

– Нет.

Она боялась смотреть на него, боялась его вопросов и ответов своих тоже боялась, но была уверена: сейчас она ему врать ни за что не станет. Что может потом случиться, уже неважно. Важно сказать ему теперь правду. Она и так устала от барахтанья в страшной чужой лжи. Не добавлять же к этому свою неправду!

– Уже хорошо, – он чуть приподнялся, поправил полу ее халата, на которую уселся. Погладил Алису осторожно по коленке, вынырнувшей из-под полы. – А… А почему… Нет, не так. Ты вот могла бы сейчас отказаться от меня? То есть просто взять и все забыть?

– Нет, – мотнула она головой и тут же почувствовала всем сердцем, всей душой страшную пустоту, в которой может очутиться, если он уйдет. Повторила уже тверже, с напором: – Нет!

– То есть ты не хочешь, чтобы я уходил?

– Нет, конечно! – Алиса выдернула руки из карманов халата, схватила его пальцы, оказавшиеся очень холодными, сжала.

– Значит, я могу надеяться, что ты все же любишь меня? – Максим вздохнул и потянулся губами к ее щеке. – Ты любишь меня, маленькая моя?

– Да, люблю, – твердо, не колеблясь, ответила Алиса.

– Почему тогда все это? – Максим сердито ткнул пальцем в разверзшееся чемоданное нутро. – Почему ты решила сбежать?

– Я бы не сбежала, я бы непременно дождалась тебя, – неуверенно произнесла она, тут же вспомнила, что решила не врать, и поправилась: – Или позвонила бы, или записку оставила.

– Замечательно! – воскликнул Максим с сарказмом. Сорвался с места и закружил по комнате, что-то бормоча себе под нос. Потом остановился возле нее, сел на корточки. – Не хочу говорить банальностей, но многие тебе завидуют, милая! О том, как все сложилось в твоей жизни, в твоей судьбе, можно только мечтать!

– Я и мечтала, – Алиса погладила его по щеке, заглянула в глаза, а там такая усталость. Ни злобы, ни раздражения, только усталость. – Я мечтала о таком, как ты, о таких вот глазах, руках, о таком сердце, как у тебя, но…

– Но что? Что, черт побери, не так?! Все слишком быстро произошло или слишком хорошо?! И ты оказалась к этому не готова? Нужны препятствия? Нужна ломка душевная? Простота не для тебя?