Нора Робертс - Лик огня

По противоположной стороне улицы ехал на роликах двоюродный брат Рипли Деннис. Его майка с надписью «Ред Сокс» развевалась как флаг.

«Все нормально, — думала Майя. — Привычно, просто и нормально».

Она сделает все, чтобы так было всегда. Увидев ее, Зак тут же вскочил из-за стола.

— Майя… — начал он.

— Я здесь не для того, чтобы устраивать тебе нахлобучку.

— Приятно слышать. Потому что Нелл об этом уже позаботилась. — В доказательство он потер уши. — Мы ничего не собирались от вас скрывать. Просто хотели сначала обсудить ситуацию. Разбираться с неприятностями на острове — моя работа.

— Мы обсудим это позже. Ты можешь проверить Ивена Ремингтона?

— Проверить?

— Удостовериться, что он находится там, где нужно. Узнать, насколько успешно идет его лечение. Как он ведет себя в последнее время и каков прогноз.

Зак хотел спросить, в чем дело, но выражение лица Майи заставило его прикусить язык.

— Могу сразу сказать, что он сидит под замком и выйдет еще не скоро. Навожу о нем справки два раза в неделю. — Он нагнул голову. — Неужели ты думаешь, что я мог об этом забыть?

— Не ершись. Ты можешь получить отчет о его состоянии?

— У меня нет доступа к медицинским картам. Для этого нужно получить ордер и послать официальный запрос. А что?

— Он все еще участвует в этом. Даже сидя в камере, обитой войлоком.

Зак быстро обошел стол и положил ладонь на руку Майи.

— Он представляет собой угрозу Нелл?

— Нет. — «Интересно, что чувствует человек, которого так любят?» — подумала Майя. Когда-то она считала, что знает это. — Не непосредственно. Не так, как прежде. Но его используют. Хотя он сам может и не знать этого.

Что и требовалось выяснить.

— Где Рипли?

— На посту. — Его хватка усилилась. — Ей грозит опасность?

— Зак, Нелл и Рипли уже сделали то, что от них требовалось. Но я должна поговорить с ними. Ты не мог бы передать, чтобы вечером они пришли ко мне? Часам к семи.

Чак разжал руку и погладил Майю по плечу.

— У тебя неприятности?

— Нет. — Ее голос был спокойным и звонким. — Ситуация под контролем.

Она верила в это безгранично. Значение веры в себя нельзя было переоценить. Сомнения, вопросы и страхи только уменьшали силу. Именно в тот момент, когда она требовалась больше всего.

Видение пришло само собой и оказало на нее сильное влияние. Посмотреть на это сквозь пальцы было нельзя.

Майя тщательно готовилась. Время для спешки и внешних эффектов было неподходящее, хотя она ценила мгновенные озарения.

Теперь казалось, что многое из случившегося в тот день должно было подготовить ее. Ее утренний гнев, торопливость и, конечно, секс. Освобождение от физической тяги самым приятным на свете способом должно было подготовить ее к тому, что будет дальше.

Она скрупулезно выбирала травы и масла для ритуального омовения. Роза — для психологической мощи и интуиции. Гвоздика — для защиты. Ирис — для мудрости, позволяющей правильно толковать видения.

Запечатлев свой вопрос при свечах, она погрузилась в воду, омывавшую тело и волосы и очищавшую разум.

Майя умастила кожу кремами собственного изготовления, облачилась в длинную и просторную белую мантию, а затем тщательно выбрала заклинания и подвеску. Дендритный агат для защиты путешественников, аметист для обострения третьего глаза. В ее ушах висел малахит, усиливающий провидческий дар.

Она собрала свои инструменты и взяла жезл с лунным камнем, вделанным в его конец. Курения и свечи, колбы и морскую соль. Зная, что это может ей понадобиться, она выбрала тонизирующее средство для восстановления сознания.

А потом пошла в сад набираться сил и ждать сестер.

Они пришли вместе и увидели, что Майя сидит на каменной скамье рядом с кустом синей аквилегии.

— Мне нужна ваша помощь, — сказала она. — Все расскажу по пути на поляну.

Едва они вошли в полутемный лес, как Рипли остановилась.

— Тебе не следует этого делать. Полет сделает тебя слишком уязвимой, слишком беззащитной.

— Именно поэтому мне и нужен круг.

— Это должна сделать я. — Нелл тронула руку Майи. — Ивен теснее всех связан со мной.

— Именно поэтому тебе этого делать нельзя, — возразила Рипли. — Связь слишком тесна. Я уже однажды делала это и сделаю теперь.

— Ты летала без подготовки, без защиты и пострадала. — Майя шла дальше, напоминая себе, что все дело в терпении. — Видение пришло ко мне, причем само собой. Мне им и заниматься, к чему я полностью готова. Ты еще недостаточно владеешь этим искусством, — она погладила Рипли по плечу. — А ты, сестренка, недостаточно опытна. Но даже если не обращать на это внимания, мы все знаем, что это мое дело, так что давайте не будем даром тратить время.

— Мне это не нравится, — сказала Рипли. — Особенно после того, что сегодня ночью случилось с Сэмом.

— В отличие от некоторых мужчин мне не нужно доказывать свой героизм. Мое тело останется в круге.

Она положила сумку на поляну и начала чертить круг.

Нелл зажгла свечи. Она была спокойна, потому что именно это от нее и требовалось.

— Скажи мне, что делать, если что-нибудь пойдет не так.

— Все будет в порядке, — заверила ее Майя.

— А если?

— Тогда ты меня вытащишь. — Она подняла взгляд и увидела, что верхушки деревьев засветились; взошла луна. — Начинаем.

Майя сбросила с себя мантию и осталась в одном ожерелье. Она протянула руки сестрам и запела заклинание, которое должно было освободить ее сознание от бремени тела. И позволить взлететь.

— Открой окно, открой дверь. Я хочу парить как птица, видеть как зверь. Мой дух, поднимись над морем в небо, мои чувства, летите туда, где никто еще не был. Воля твердая сильна, пусть исполнится она.

Пришло медленное и приятное ощущение бесплотности и освобождения от оболочки, приковывавшей дух к земле. Майя избавилась от нее как птица, расправившая крылья. И на мгновение позволила себе насладиться этим ощущением.

Дар был чудесным, но Майя знала, что узы, привязывающие ее к земле, очень непрочны. Радость полета не должна заставить ее забыть о реальности.

Она летела над морем, от поверхности которого отражались лучи звезд, напоминавшие кусочки хрусталя на черном бархате. Из глубины доносилась песня кита, и эта музыка несла ее к далекому берегу.

Жизнь влекла ее вперед, оставляя внизу шум машин, отзвуки бесед, аромат деревьев и запахи готовящейся еды.

Она слышала недовольный плач новорожденного и последний вздох умирающего. Быстрые и нежные прикосновения пролетавших мимо душ. Окутанная светом, она искала тьму.

В нем жила ненависть. Безбрежная и глубокая. Но теперь Майя видела, что не вся эта ненависть принадлежит ему. То, что было Ивеном Ремингтоном, представляло собой протухшую смесь, оскорблявшую обоняние. Однако Майя, следя за санитарами, охранниками, врачами, ходившими по клинике, в которой лежал Ремингтон, понимала, что никто из них не ощущает другой вони, исходившей от этого человека, более глубинной.