Эмма Скотт - Однажды я выберу тебя

У Морриса появился небольшой животик, но лицо оставалось гладким, без морщин, почти мальчишеским. Его волосы – светлее, чем у нас с Рэйчел – казались встрепанными, а рубашка слегка помялась, как будто он только что проснулся.

«Он ничуть не изменился», – подумал я, внезапно ощутив тоску по прошлым временам. Если бы президент пригласил брата в Белый дом, Моррис появился бы слегка взъерошенным, моргая, словно крот, только что вылезший из-под земли.

Разница в возрасте между мной и братом с сестрой была настолько велика, что, казалось, будто мы относимся к совершенно разным ветвям семейного древа.

– Макс, – Рэйчел обняла меня, и я почувствовал запах ее духов, лака для волос… все незнакомое. Она подняла руки, словно хотела коснуться моего лица, но потом отступила. – Вид просто потрясающий. Ты так вырос.

Моррис сердечно пожал мне руку.

– Отлично выглядишь, братишка.

– Вы тоже прекрасно выглядите, – проговорил я, когда мы заняли свои места. Мы с Моррисом устроились по бокам кабинки, Рэйчел – посередине. – Я ждал вас только на следующей неделе.

Моррис указал большим пальцем в сторону сестры.

– Ее идея.

Рэйчел быстро взглянула на него.

– А Мо сразу же согласился. Потому что мы почувствовали, что не можем больше ждать ни дня.

«Нечистая совесть не смогла ждать…»

Я отбросил злую мысль.

– Я рад. Здорово вас увидеть.

Мы принялись болтать на отвлеченные темы вроде работы. Рэйчел назначили редактором журнала в Роли [23] Роли – город в США, штат Северная Каролина. – что-то вроде «Город и деревня». Мо управлял отделением банка в Манхэттене, хотя выглядел так, будто не смог бы справиться и с командой Малой лиги.

Они спросили о возвращении в Сиэтл и текущей работе, очевидно, решив, что безопаснее не углубляться в прошлое дальше чем на месяц.

Как только принесли наш заказ, Моррис принялся за еду, а мы с Рэйчел вяло ковырялись в тарелках.

– Мне хотелось бы сделать лучше, – немного помолчав, проговорила она. – Не приходить сюда, а пригласить тебя к себе домой. Завернуться в одеяло, улечься на диван, чтоб иметь возможность поговорить и поплакать. И если нужно, ты мог бы накричать на меня.

Я облегченно вздохнул, когда в сердце что-то разжалось.

– Мне бы тоже хотелось. Но обошлись бы без криков.

Рэйчел покачала головой, возя по тарелке лингвини в чесночном масле.

– Я их заслужила, – она ткнула вилкой в сторону набивающего рот Морриса. – И он тоже.

– А? – Взгляд Морриса пробежался между нами. – О, крики. Точно. – Он указал подбородком в сторону Рэйчел. – Мы выбрали это место, потому что ты боялась сцен.

– Ради бога, я не собираюсь ничего устраивать, – пробормотал я, и доброе чувство, что возникло внутри пару мгновений назад, исчезло.

– Я знала, что не станешь, – проговорила Рэйчел, глядя на Мо. Она повернулась ко мне. – Я боялась, что сама устрою сцену. – Она шмыгнула носом и промокнула салфеткой уголки глаз.

– Скорее всего, папа думает точно так же, – произнес поглощенный едой Моррис. – От него веяло подобными мыслями, когда он сказал нам… ну, то, что сказал.

Я нахмурился.

– Что он вам сказал?

– Папа просил передать тебе приглашение, – пояснила Рэйчел.

Внутри все сжалось, и я отложил вилку.

«Вот. То самое. Чего я ждал все эти годы…»

Я с трудом сглотнул.

– Какое приглашение?

– На ужин в честь Дня благодарения.

Слова врезались мне в грудь, и я почувствовал какую-то легкость. Надежду с оттенком боли. В последний раз я ужинал с семьей в День благодарения, когда мне было пятнадцать. Я представил, как мы все собирались за столом, и на глаза навернулись слезы. Но изображение обуглилось по краям, повредилось и выцвело за те годы, что я провел в изгнании.

– День благодарения… – пробормотал я, коря себя за то, как невнятно прозвучали эти слова. До него оставался месяц, но все же… – Мне бы хотелось. Это было бы… мило.

«Это было бы всем».

– Отлично! Он уже заказал столик в том новом ресторане в «Пайке». «Харвест-Инн».

Сердце сжалось в груди, и я обмяк на стуле.

– Не дома?

Рэйчел покачала головой.

– Не в этом году. Можешь кого-нибудь привести?

Я моргнул.

– Кого-нибудь привести?

– Думаю, это поможет.

– Он выгнал меня, потому что застал парня в моей комнате. И кого, он думает, я приведу на ужин? К тому же я увижу его впервые почти за семь лет. И он хочет встретиться в общественном месте? В ресторане?

– В ресторане, потому что…

– Дай угадаю. Чтоб избежать сцен, – проговорил я. Во мне пылал гнев, превращая мысленные образы нашего примирения в пепел. – Чертовски смешно. И будет ждать целый месяц? Какого хрена?

Рэйчел накрыла мою руку своей.

– Это лучшее, что он может сделать.

Я отдернул руку.

– Этого недостаточно. Он очень боится меня увидеть. Но на встречу я должен привести с собой пару?

– Он хочет исправить ошибку и двигаться вперед. Если ты кого-то приведешь, этот человек…

– Парень, Рэйчел. Я бы привел парня.

– Этот парень стал бы желанным гостем.

– И это вроде как должно все исправить? То, что папа готов позволить дорогому мне человеку сидеть с ним за обеденным столом? – Я закатил глаза. – Какой герой. Просто чемпион ЛГБТК.

– Макс…

– Все это полная хрень.

– Просто спроси себя, – вклинился Моррис в своей обычной монотонной манере, – хочешь ли ты наладить отношения с папой. Потому что лучшей возможности не представится.

– Что за чушь, – проговорил я. – Нам нужно сесть. Поговорить. А не вести себя так, словно ничего и не было.

Рэйчел подняла руки.

– Ты когда-нибудь видел, чтобы папа садился и разговаривал? С кем-нибудь? Когда-нибудь? – Она повернулась к Моррису. – А ты?

– Не-а, – пробормотал он, наматывая на вилку горку спагетти.

– Ни со мной, – произнесла Рэйчел. – Ни даже с мамой. Это не его стиль. Он никогда не поддавался эмоциям. Просить его измениться и начать выражать свои чувства просто нереально.

Я скрестил руки на груди, а нога под столом нервно подергивалась от раздражения и отчаянной потребности, от которой не получалось избавиться.

– А если я приду один? – процедил я сквозь стиснутые зубы.

Они обменялись взглядами.

– Конечно, можно и так, – проговорила Рэйчел. – Но я приду с Тедом и мальчиками. А Мо захватит Анжелу с ребенком, правда? Было бы просто здорово, если бы и ты кого-нибудь привел. Для равновесия.

– Равновесия?

– Ты понял, о чем я говорю. Хорошо бы папе увидеть тебя в… состоянии стабильности.

– Точно. Чтобы показать, что бывших бездомных геев-наркоманов тоже можно любить.

Глаза Рэйчел наполнились слезами.

– Ты же понимаешь, что речь не об этом.

Я сменил позу и провел руками по волосам.

– Чувствую, он просит намного больше, чем следовало бы, учитывая обстоятельства. Но у меня ведь нет выбора?