Роза Александрия - Плененная тьмой

– Я не знаю. Все началось с того, что к нам в бар пришел один посетитель, который хамил сначала Молли, а потом мне. Он даже хотел меня ударить, но его остановил другой посетитель. В общем, я не знаю, что произошло дальше, но на следующий день к нам в колледж заявился инспектор «Гарды» и сообщил, что тот мужчина, который доставал нас с Молли, погиб. Точнее, был убит.

– О Господи… – Мама закрыла рот ладонью, с ужасом глядя на меня.

– Я не знаю, кто его убил и зачем, но мне кажется, тот незнакомец, который его остановил, как-то причастен к его убийству.

– Но при чем здесь ты? Почему следят за тобой?

– Мне кажется, его люди, того мужчины, который, скорее всего, и есть убийца, следили за мной все это время, и вчера появились в баре…

– Нужно срочно звонить в «Гарду»! – вскричала мама, подскочив с дивана, но я схватила ее за руку, чуть не расплескав кипяток себе на колени.

– Нельзя, мама! «Гарда» ничего не сможет сделать с такими, как эти…

– Как это не сможет? На любую силу найдется еще большая сила! – вскипела она, явно озадаченная моим смирившимся лицом. – Чего ты сидишь? Нужно что-то делать!

– Остановись, мама! Я рассказала не для того, чтобы ты сейчас билась головой о стену. Мне нужно подумать, что с этим сделать, а пока пообещай мне успокоиться! – Я взглядом дала понять, что панику нужно отключить и взглянуть на проблему трезвым, незамутненным эмоциями умом.

– И что же делать? Что мы сами сможем сделать? Может, позвонить отцу? У него же были какие-то связи в кругах… – Мама резко замолчала, не окончив фразу.

– В кругах бандитов? Ты это хотела сказать? – жестко отчеканила я. Вот кто-кто, но отец – это последний человек, к которому я обращусь за помощью. Он уже не раз доказывал, что имеет удивительную способность из одной проблемы сделать десять. Потом обвинить в них же всех окружающих и уйти. А вы разбирайтесь дальше сами. Нет уж.

– Но что мы будем делать? – сникла мама, устало положив голову мне на плечо. Она, словно маленький ребенок, всегда искала защиты у кого-то. Сначала это был отец, потом эти обязанности плавно перетекли на мои плечи.

– Для начала пообещай мне не выходить без надобности на улицу и никому не открывать дверь. Совершенно никому, даже Эбигейл. Я попрошу доставлять нам продукты на дом. Скажем, что заболели вирусом.

– И сколько мы вот так будем скрываться? Ты же понимаешь, что наша изоляция не может длиться вечно? А как же колледж? – сокрушительно простонала мама.

– Я подумаю над этим. В колледже возьму больничный. – С этими словами я поднялась, вымыла чашку и пошла к себе в комнату. Закрыв за собой дверь, я оперлась на нее и вздохнула. Мне не хотелось признаваться даже себе, что я просто убегаю от проблем. Решения их не было, и мой собранный и деловой вид – лишь уступка для матери. Все для того, чтобы не показывать в каком я отчаянии.

В окне напротив серое небо грозило с минуты на минуту разразиться дождем. Настроение стремительно портилось вместе с погодой. Я бесцельно осмотрела свою комнату: незаправленная кровать с клетчатым пледом, который наполовину свалился на пол. Рядом тумбочка с кучей безделушек. С левой стороны светит потертостями старое, но оттого не менее уютное кресло, в котором я проводила долгие дождливые вечера с книгой в руках. Оно служит мне уже больше десятка лет. Непривычно чистый письменный стол. На нем, под настольной лампой, забытым мусором лежит несколько листов с заметками. Все, что окружало меня на протяжении всей жизни, невольно превращается в мою тюрьму. Как долго я смогу скрываться? Пока у нас не закончатся деньги? А что потом? Мысль о работе натолкнула меня на другую мысль. Я подбежала к тумбочке и взяла телефон. Увидев несколько пропущенных от одногруппников, которые не дождались меня сегодня на занятиях, я нашла номер Молли. Раздались длинные гудки, и когда никто не взял трубку, мое сердце ушло в пятки. Что, если те мужчины вернулись в бар и убили ее?

Опустившись на кровать, я судорожно соображала, что делать. Волнение за подругу съедало меня изнутри. А ведь она вообще ни при чем! Если с ней что-нибудь случится, то в этом буду виновата только я! Именно я привела в бар преследователей. Именно я открыла им то, что девушка мне близка!

Звонок телефона вывел меня из мыслей самобичевания. Я подумала, что это Молли, но на экране высветился неизвестный номер.

– Алло? – дрожащим голосом ответила я.

– Мисс Рейли? – Звучный бас на том конце провода заставил застыть кровь в жилах. Я узнала его. Это был детектив.

– Вас беспокоит офицер Дэниел О`Хьюз. Помните меня?

– Да-да, конечно. Что-то произошло? – Сердце выпрыгивало из груди, не позволяя собраться с мыслями.

– Да, произошло! Но не по телефону. Не могли бы вы явиться в участок? – деловым тоном поинтересовался мужчина.

– Извините, я неважно себя чувствую…

– Сегодня ночью погибла еще одна девушка. Как раз возле вашего бара! – грубо перебил меня офицер. – Это могли быть вы! Или же кто-то из ваших знакомых! Насколько я знаю, вчера была именно ваша смена, так что ваша явка в участок даже не обсуждается!

– Но я…

– Не заставляйте меня делать из вас первую подозреваемую, мисс Рейли! Жду вас к трем в главном офисе на Пирс-стрит. Если вы не приедете, я вышлю за вами патруль, но и разговор будет вестись уже по-другому. До свидания.

***

Его голос сменился короткими гудками, и я всхлипнула. Это не может быть Молли. Только не она. Когда моя жизнь успела превратиться в кошмар? Все началось с появления странного незнакомца в баре и понеслось на огромной скорости в ад!

Я бросила взгляд на часы: до трех оставалось всего полтора часа. Успею принять душ и переодеться. Я даже не думала не явиться в участок, но страх сковывал все движения, делая их нервными, а меня неповоротливой.

Я привела себя в порядок и, объяснив маме, куда иду, выскочила на улицу. Накинув капюшон старой спортивной куртки на собранные в пучок волосы, я надеялась, что стала менее узнаваемой. Только бы успеть добежать до остановки и впрыгнуть в автобус, пока те двое не появились.

Либо мне удалось хорошо замаскироваться, либо преследовавшие меня мужчины не следили за мной, но я доехала до «Гарды» без приключений. Только потеющие ладошки, соскальзывающие с поручня, выдавали мое волнение по поводу предстоящего разговора с детективом. Что, если погибла действительно Молли? В памяти всплыли ее последние слова и волнение за меня. Она переживала, что я попала в беду, а я же привела эту беду прямо к ней. Чувство фатальности своего поступка не позволяло спокойно мыслить. Хотелось кричать, что это я во всем виновата! Из-за меня она погибла! Вместо этого я молча глотала слезы, закрывая лицо глубоким капюшоном. Около входа в участок я вытерла длинным рукавом лицо и постаралась прийти в себя. Нельзя, чтобы детектив увидел мое состояние, тогда придется во всем сознаться. На моей совести уже будет не только смерть Молли, но и детектива, и всех, кто эту историю услышит. Все же, кем бы ни были те мужчины, они явно влиятельнее и сильнее любого человека.