Диана Шмелева - Ошибка разбойника

«Текла кровь?».

«Простите, сеньор…» – бедная девушка заметно смутилась. – «Но, раз у вас есть сестра, то вы, наверное, знаете, как её избавлять от грехов».

«Когда это произошло?».

«Когда дядя и тётя сказали, что через несколько дней заберут меня, это было… Два месяца назад».

«Кровь больше не шла?».

«Нет, сеньор… эти два месяца у меня больше не шла кровь. Наверное, я очистилась от греха, за который мне была назначена епитимья».

Дон Стефано отодвинулся от горе-невесты своего приятеля и прикрыл её одеялом. Больше ему здесь ничего не было нужно. Пора было выбираться, оставив беременную дурочку её судьбе, но кабальеро медлил, хотя не имел никаких резонов задерживаться в этом доме. Почему-то он вспоминал перегар, которым искатель непорочности дышал ему в лицо на попойке в борделе, и как приятель несколько дней назад представил невесту – зашуганную серую мышку, опекуны который разве что руки не потирали, подыскав бедной родственнице некрасивого, неумного, с не лучшей репутацией, зато состоятельного жениха.

Кабальеро пробормотал:

«Совращение чада духовного во время исповеди… Такое случается».

«О чём вы, сеньор?».

«Ваш исповедник вам сделал ребёнка».

«Что? Как… как так можно?».

«Можете мне не верить».

Девушка, точнее, молодая женщина, всхлипнула и закрыла лицо руками.

Жалость была дону Стефано совершенно несвойственна, но нелепое приключение он завершил лишённым смысла поступком.

«Есть у вас какая-нибудь знакомая, которой вы можете доверять? Если не опекунша, то хотя бы няня или кормилица».

«Кормилица… она и няней была… Сейчас она здесь кухаркой».

«Расскажите ей всё, тайно, конечно. Вот, возьмите…» – он положил рядом с будущей матерью несколько золотых. – «За эти деньги ваша кухарка отыщет в городе повитуху, а та найдёт способ помочь вам. Прощайте».

«Сеньор, кто вы? За кого мне молиться?».

«За себя вам лучше молиться…» – проворчал дон Стефано и покинул комнату тем же путём, что здесь появился.

Больше кабальеро не принимал участия в судьбе монастырской воспитанницы. Он знал, что свадьба состоялась через неделю после его визита к невесте, а потом молодожён выглядел вполне довольным новоиспечённой половиной, которую вскоре увёз в своё поместье, но как жениха удалось провести, и появился ли на свет зачатый безбожным обманом ребёнок, дон Стефано не интересовался. Разбойник старался не вспоминать происшествие, решив для себя – девушку, воспитанную в монастыре, он ни при каких обстоятельствах не возьмёт в жёны.

Рядом с цифрой два он написал несколько имён девиц на выданье, которых знал в Сегилье, затем, сильно нажимая на перо, перечеркнул их жирными линиями, и второй листок отправился в камин вслед за первым.

Кабальеро потребовал немного вина в изысканном хрустальном бокале, сделал первый оценивающий глоток и добавил воды. Он предпочитал растягивать всякое удовольствие, сохраняя при этом ясность ума. С полчаса, делая глоток за глотком, дон Стефано перебирал в памяти интрижки, вносившие в его жизнь приятность и разнообразие, но по большей части мимолётные и не стоящие осмысления при поиске невесты. Наконец, осушив бокал, мужчина вывел на очередном листе крупную тройку и, плотоядно ухмыльнувшись, неплохо нарисовал силуэт обнажённого женского тела. Имя её светлости герцогини де Медина он не хотел писать даже на клочке бумаги, предназначенном для камина.

Донья Мария оказалась воистину совершенной любовницей. Золотоволосая жадная до постельных утех красавица отвергала, порой высмеивала отваживавшихся открыто ухаживать за ней поклонников, чем усыпила подозрительность мужа и высшего общества. Не повторив ошибок незадачливых искателей благосклонности первой дамы Сегильи, дон Стефано предпочёл рискнуть и повёл себя крайне нахально. На официальном приёме поцеловав точёные пальчики её светлости, кабальеро слегка пожал их и с ловкостью карточного шулера прицепил к роскошному кружевному манжету дамы незаметную на фоне расшитого платья золотую булавку. Прощаясь, он вновь поцеловал и пожал изящную ручку, удостоившись еле заметного ответного движения. Дальше дорожка казалась проторенной, но осторожный кабальеро опасался ловушки. Он заранее разузнал, когда и по каким делам личная служанка герцогини выходит из дворца, и встретился с ней у портнихи. Лучшей в городе мастерице кабальеро давно платил за комнату для свиданий, предварительно сдав ей этаж в доме, который приобрёл на подставное лицо. Разумеется, любовная встреча со знатными дамами, если и выезжавшими из своих особняков, то в сопровождении охраны, и не расстававшимися с дуэньями и парой служанок, была в мастерской слишком рискованна, но для ведения переговоров с женской прислугой комната с потайной дверью оказалась чрезвычайно удобна. Здесь дон Стефано и встретился с Кончитой, камеристкой её светлости.

Первым делом кабальеро протянул девушке кошелёк, который она приняла с видом полнейшей невозмутимости. Мужчина начал без околичностей.

«Герцог, конечно, щедр с тобой, но ведь неплохо, когда щедра также и герцогиня».

Кончита благосклонно улыбнулась.

«Ещё лучше, если к знатной даме щедр не только законный супруг, особенно когда эта дама не имеет собственных средств», – всей Сегилье было известно, что жену без гроша за душой губернатор взял за редкостную красоту.

Камеристка слегка приподняла брови, а дон Стефано почувствовал смешанное с азартом раздражение – очевидно, служанка была намерена в первую очередь не продешевить. Прислугу своей будущей жены подбирать придётся не менее тщательно, чем саму благоверную. Дон Армандо пригрел змею на груди. Впрочем, тут же подумал дон Стефано, какая служанка пойдёт против хозяйки? Для любой выгоднее потворствовать грехам своей госпожи, а не выдавать её мужу, который прислугу едва ли поблагодарит, а то и поверит неверной супруге.

«Дон Армандо, полагаю, навещает жену не каждую ночь».

«Только в благоприятные для зачатия дни, исключения редки».

«Значит, в остальные ночи донья Мария свободна».

«Вы можете спросить её лично, если посмеете навестить», – губы девушки тронула лёгкая усмешка.

«Мы с доньей Марией, разумеется, обсудим множество интересных нам дел, если встретимся в твоей спальне».

Здесь выдержка изменила Кончите, и она не смогла скрыть удивления.

«В моей?»

«Конечно, в твоей».

«Её светлость никогда не снисходит до моей комнаты».

«Вы одного роста и похожи фигурой. Обменяетесь платьями в покоях твоей хозяйки, а вечером, при тусклой свече, никто не обратит внимание на снующую между спальней сеньоры и собственной комнатой камеристку».