Диана Шмелева - Ошибка разбойника

«Тогда… вас сочтут моим любовником! Я дорожу своим добрым именем».

Дон Стефано догадался – его действительно хотели заманить в ловушку, которой стала бы спальня её светлости, и выставить на смех за его же деньги, а теперь, от неожиданности, Кончита стала всерьёз обдумывать план, как устроить свидание. Если её светлость зайдёт в комнату служанки, да ещё и в её платье, она не сможет разыгрывать неосведомлённость о визите к ней кабальеро.

«Зачем непременно меня? У вас в особняке живёт молодой человек, чьи похождения наверняка беспокоят его дядю. Дон Армандо предпочтёт, чтобы он крутил шашни в доме, не рискую подцепить дурную болезнь».

«Дон Альфонсо?» – служанка посмотрела на кабальеро с большим сомнением. «Ему не нужно ни выходить, ни возвращаться ради встречи со мной».

«Но он выходит и возвращается по другим делам. Мы с ним приятели, я могу устроить его отлучки так, чтобы он уходил раньше, чем через чёрный вход войду я, и возвращался после того, как я покину ваш особняк. Для ночных похождений кабальеро одеваются одинаково, роста он лишь чуть ниже, широкий плащ скроет детали».

«Как-то странно… Зачем бы это дон Альфонсо так чудил, если вздумает встретиться со служанкой в доме, где он живёт?».

«Капитан – славный, но не очень сообразительный малый, допустим, он неверно понял своего дядю и решил, что рассердит его, взяв в любовницы кого-то из женщин, состоящих в услужении в герцогском особняке».

«А вы затейник, сеньор…» – протянула Кончита, ещё не решив, стоит ли ей ввязываться в такую интригу.

«Подумай. В доме герцога, конечно, порядки строгие, но дона Альфонсо наверняка любят и будут снисходительны к нему и к тебе».

«Верно, сеньор. Даже наша экономка не осудит меня, скорее обрадуется, она очень беспокоится из-за частых отлучек нашего молодого кабальеро» – девушка улыбнулась, и дон Стефано понял, что угадал. Молодой капитан, конечно, не хватал звёзд с неба, но был хорош собой, весел и добродушен.

Кончиту привлекло предложение хорошо заработать с помощью так отлично всё продумавшего кабальеро, а мужчина про себя отметил – не так уж она и тревожится за своё доброе имя, как хотела показать поначалу. Неожиданно камеристка спохватилась:

«Вдруг дон Армандо навестит спальню супруги, когда донья Мария будет встречаться с вами?».

«Заменишь её. Насколько я знаю привычки нашей знати, муж и жена укладываются в кровать в полутьме, а герцог не очень хорошо видит».

«Но…» – девушка вспыхнула. Возможность стать настоящей любовницей старика покоробила её гораздо сильнее, чем прослыть возлюбленной его молодого племянника.

Будущему любовнику герцогини был любопытно, заявит ли она ожидаемое в таком случае: «Я честная девушка!», но Кончите это не пришло в голову, из чего дон Стефано сделал неудивительный для себя вывод – камеристка не девственница, и стоит выяснить, какие она хранит о себе тайны. Пока же он поспешил напомнить – дни, когда его светлость навещает супругу, в основном предсказуемы, а плата за риск будет очень щедрой.

***

Свидание с герцогиней состоялось довольно скоро. Донья Мария была впечатлена изобретательностью кабальеро, оценила его щедрость, а также интерес к добрым отношениям с её мужем, ради которых, как женщина рассудила, дон Стефано не станет хвастаться, что наставил рога самому губернатору. Любовники получили большое удовольствие друг от друга, но подлинным сокровищем сеньор дель Соль вскоре стал считать не блистательную возлюбленную, а камеристку Кончиту.

***

Первая слежка за личной служанкой доньи Марии не выявила ничего особенного. В доме герцога камеристка работала с шестнадцати лет, сразу по приезде из деревни, шашен за ней не водилось, а строгая экономка была расположена к девушке за усердие. Если госпожа награждала Кончиту свободным временем, камеристка навещала семью родной сестры, переехавшую в Сегилью несколько лет назад. Парень, докладывавший о служанке дону Стефано, с уважением отметил:

«Сеньор, она хорошая девушка. Так любит племянников, особенно старшего, мальчишку десяти лет. Говорят, всегда с ним возилась, дарит подарки, платит учителю».

«Интересно…» – протянул дон Стефано и приказал одному из своих людей съездить в селение, откуда Кончита родом, и разузнать о ней там.

Добытые сведения стоили уплаченных за них денег. Главарь разбойников как смог скоро вызвал Кончиту в известную им обоим комнату в мастерской, и разговор начал мягко:

«Милочка, не мне, конечно, беспокоиться, что герцогине служит обманщица, но как ловко же тебе удалось скрыть незаконного ребёнка! Не спорь, я знаю, кем тебе приходится твой как бы племянник».

«Сеньор…» – женщина задрожала. – «Поверьте, я ничего дурного не делаю своей госпоже, разве есть ей какой-то убыток от моего мальчика?».

Дон Стефано ухмыльнулся:

«Убытка-то нет, но герцогиня, тем более герцог, не говоря уж о вашей экономке, наверняка заботятся о высокой нравственности среди слуг и не потерпят, чтобы строгие правила были нарушены без хозяйского ведома и одобрения».

«Знаю, сеньор…» – по щекам Кончиты катились слёзы. «Клянусь, я была в этом не виновата! Наш молодой сеньор встретил меня возле речки, я одна полоскала бельё и нисколько не завлекала его, даже осмелилась оттолкнуть, а он рассердился, взял меня силой…» – бедная женщина перевела дыхание, а дон Стефано успел рассудить: «Юный болван не позаботился о мерах предосторожности, и вот, пожалуйста – бастард дворянина».

Кончита, не заметив задумчивости кабальеро, горько продолжила:

«Потом он отдал меня лакеям…». На это слушавший её дворянин про себя лениво отметил: «Другое дело. Наверное, мальчишка всё-таки сообразил, что нечего благородной крови делать среди простонародья, а то чернь потом слишком много о себе думает».

Осмелившись поднять на дона Стефано глаза, камеристка заговорила с неожиданной твёрдостью:

«Я не знаю, кто отец моего мальчика, не хочу вовсе знать этого мерзавца, я чуть не умерла и когда это случилось, и когда я рожала, но я всё равно люблю его и всё сделаю ради него».

«И твоя сестра прикрыла тебя?».

«Да, дон Стефано. Меня все жалели, все знали о проделках нашего молодого сеньора, я не первой была, наверное, и не последней. Сестра как раз замуж вышла, и священник в книгу моё дитя записал, как её, а старый сеньор, он не злой человек, разрешил мне уйти в город».

Дальнейшие подробности были излишни. Дон Стефано жестом оборвал начало рассказа Кончиты, как она попала в услужение герцогу и накопила на переезд в Сегилью сестры, и так же мягко сказал ей:

«Тронут. Вот, возьми» – протянул ей золотой.

Камеристка благодарно улыбнулась, а кабальеро, не меняя благодушного тона, продолжил: