Диана Шмелева - Ошибка разбойника

– Пустое, бывает, – дон Стефано позволил себе проявить оживление. – Зато как ей к лицу румянец!

– Румянец… Она обрадовалась! Девица с лучшей в городе репутацией обрадовалась ухаживанию щёголя, за которым ничего, кроме покровительства дяди, и который всего-навсего развлекался! Он не станет к ней свататься, хватит одного нагоняя от герцога, чтобы дон Альфонсо и думать забыл о сеньорите Лусии! Если сам ещё помнит свою пьяную выходку с серенадой!

Философски пожав плечами, дон Стефано попрощался с незадачливым поклонником дочери коменданта и на всякий случай подошёл к дому, где со своей семьёй жил дон Бернардо. Здесь сеньору дель Соль повезло. Сеньорита Альмейда то ли вспомнила об обещанной ей серьёзным поклонником серенаде, то ли решила перед сном подышать прохладным зимним воздухом большую часть года жаркого города, но девушка вышла на балкон и рассеянно обвела взглядом опустевшую под звёздным небом улицу. Кабальеро решил не упускать случая, галантно поклонился достойной девице, дождался учтивого ответного поклона и послал сеньорите воздушный поцелуй. Реакция девушки оказалась настолько бурной, насколько это можно представить для благовоспитанной эспанской дворянки. Сеньорита Лусия замерла, рука её дёрнулась протереть глаза и остановилась на полпути, рот приоткрылся, хотя ненадолго. Девушка сумела быстро вернуть самообладание, но её, как легко было заметить, удивили сюрпризы, которыми оказался полон сегодняшний вечер. Дон Стефано Аседо дель Соль был ещё менее похож на обычных поклонников дочери коменданта, чем дон Альфонсо, и если юному капитану свойственна была переменчивость, то его старший приятель слыл в Сегилье человеком сдержанным и расчётливым.

Сделав вид, что не заметила дерзости, сеньорита ещё раз поклонилась и вернулась в комнату, а кабальеро, ухмыльнувшись, отправился восвояси.

***

На ближайшем приёме у губернатора дон Стефано сначала наблюдал за гостями и заметил, что дон Альфонсо даже не смотрит в сторону сеньориты Лусии, зато другой её поклонник, лейтенант, воспрянул духом и пригласил девушку на первый же танец. Разумеется, слышать, что молодой офицер говорит дочери своего командира, дон Стефано не мог, но был убеждён – его усы топорщатся от самодовольства, а рот отпускает напыщенные комплименты. Пригласив сеньориту на очередной танец, сеньор дель Соль заговорил для начала о погоде:

– Чудные вечера сейчас в Сегилье – звёзды, прохлада… Воздух согревает только румянец очаровательных сеньорит.

– Всех девушек в Сегилье не хватит, чтобы их румянец переменил зиму на лето, – учтиво ответила сеньорита Лусия.

– Вы правы, очаровательных девушек мало, – подхватил кабальеро. – А румянец у них вызывают только искренние поклонники.

Сеньорита еле заметно насупилась – дон Альфонсо если и был искренен, ухаживая за ней, то его чувств хватило совсем ненадолго.

– Тем более румянца не хватит, чтобы согреть наш прекрасный город.

– Пожалуй, хотя искренних поклонников у вас и немало, особенно среди благоразумных сеньоров.

– Да, конечно, – несколько рассеянно произнесла сеньорита. – Благоразумие – важнейшее достоинство, к несчастью, нечастое.

– Не стоит беспокоиться о редкости благоразумия, если в круг знакомств допускаются прежде всего люди рассудительные и заботящиеся о своём будущем. Вот, кстати, лейтенант Сото – сеньор очень достойный. Ваш батюшка о нем высокого мнения и, я слышал, наметил лейтенанта к производству в капитаны.

– Должно быть. Признаться, не слышала, но уверена – мой отец позволяет продвинуться по службе только добросовестным и способным офицерам.

– Которые, разумеется, полны благодарности и почтения к дону Бернардо и к его семейству.

Задумывалась ли сеньорита о том, что своему успеху среди офицеров гарнизона обязана положению своего отца или нет, но сейчас её лицо стало ещё более сдержанным, чем обычно, а благопристойная улыбка – похоже, что вымученной. Её партнёр по танцу наполовину прикрыл глаза, скрывая усмешку – он владел собой куда лучше, и знал, к чему ведёт разговор.

– Хотя военная служба – достойнейшее поприще для кабальеро, я рад, сеньорита, что могу испытывать уважение к коменданту крепости Сегильи и его семье без всякого расчёта, но зная честность дона Бернардо, его заслуги перед короной и высокие душевные качества, – дон Стефано постарался вложить в голос не только учтивость, но и теплоту, заодно пристально посмотрев в глаза девушки.

Дочь коменданта задумчиво подняла взгляд на собеседника. Дон Стефано был интересным неженатым мужчиной подходящего возраста, с прекрасным положением в свете и состоятельным, а если он решил ухаживать за девицей на выданье из хорошей семьи, то, разумеется, с серьёзными намерениями. Отталкивать его, не приглядевшись, было бы неразумно. Сеньорита одобрительно улыбнулась.

– Благодарю вас за добрые слова о моём отце и моей семье.

Мельком заметив, как обвисли усы расстроенного появлением нового соперника лейтенанта – поклонника сеньориты Лусии, дон Стефано проводил девушку к её матери, поцеловал руки обеим и вернулся в компанию кабальеро. Он был, с одной стороны, доволен, что обходит других поклонников намеченной в жёны девицы, с другой стороны, заметил быстрые взгляды, которыми в конце танца успели обменяться дон Альфонсо, сразу опустивший глаза, и сеньорита Лусия, в ответ поджавшая губы. Стало ясно – девице молодой щёголь, вопреки разуму, нравится, но, раз уж она не способна преодолеть ни его ветреность, ни влияние его дяди, то готова принять ухаживания и стать женой другого подходящего кабальеро, хотя бы и дона Стефано. Не ожидая от будущей супруги пылких чувств и не требуя их, сеньор, однако, был раздосадован, а его самолюбие – уязвлено. Будь девица более для него привлекательной, это могло разбудить азарт, но мимолётное оживление девушки, вызванное нелепым ухаживанием дона Альфонсо, лишь ненадолго скрасило довольно-таки унылые размышления дона Стефано на тему, какой должна быть добропорядочная супруга: не слишком богата, но и не бесприданница, из хорошей, но не особенно знатной семьи, благовоспитанна, но не занудна, не красавица, но и не дурнушка. Ни рыба ни мясо.

Аккуратно отодвинув от сеньориты Лусии её поклонников, дон Стефано всё-таки не смог побороть собственное нежелание и скуку от мыслей о женитьбе на благовоспитанной и до скрежета зубовного уважаемой девице. Он заставил себя ненавязчиво ухаживать за дочерью коменданта, танцевал с ней, наносил визиты семье дона Бернардо, постарался немного ближе сойтись с сыном полковника, когда тот приехал в отпуск со своей службы. Такое поведение в Сегилье называлось «присматриваться» и считалось приличным несколько месяцев, после чего кабальеро должен был или тихо удалиться, или перейти к более решительным действиям, обязательно – к серенадам. Сеньор дель Соль растягивал передышку и с облегчением сообразил – как раз через несколько месяцев семья полковника уедет на лето в загородное имение. Наверное, нужно было бы что-нибудь предпринять перед отъездом сеньориты Лусии и её матери, почтенной доньи Кларисы, но у кабальеро возникли срочные дела, давшие предлог избежать начала официального ухаживания, при этом не удаляясь.