Рита Харьковская - …и дольше жизни длится… Книга вторая

Уже почти пройдено Восточно-Китайское море, кода судно стало на якорь.

В течение суток механики и мотористы не вылезали из машинного отделения, надеясь устранить неполадку своими силами. Но на утро второго дня в каюту капитана постучал грязный как черт, с красными от суточного бдения глазами, старший механик:

– Нужно в порт, капитан.

– Что, сами никак? Вон, уже Владик почти видно. Может дотянем?

Дед покачал головой:

– Не дотянем. Разве что на веслах, – усмехнулся стармех: – Нужно докование. Иначе и судно и людей угробим к чертовой матери.

В течение суток велся обмен радиограммами с Управлением, в результате которого было принято решение и дана команда судну – идти в Северную Корею, страну с которой СССР во всю «дружил» в последние годы.

Пока СРТМ на малом ходу «чапал» в порт Хыннам, капитан провел с экипажем «ознакомительную беседу», рассказывая о Северной Корее, о порядках, царящих в этой стране, о том, что делать можно, а чего нельзя ни в коем случае. Он так «достал» рыбаков своими нравоучениями, что Митя, похихикивая, отыскал в судовой библиотеке подшивку газет, из одной вырезал портрет лидера Северной Кореи Ким Ир Сена и прилепил на переборку в своей каюте.

Митя и Валера, ухмыляясь, фантазировали о том, как удивятся погранцы Кореи, когда увидят в каюте одного из членов экипажа портрет их вождя. Но даже в самых бредовых фантазиях друзья не могли представить, чем закончится безобидная, на первый взгляд, выходка.

Четверо пограничников вошли в каюту Мити.

Четверо пограничников вытянулись в струнку и отдали честь пожелтевшему газетному фото.

Четверо пограничников о чем-то быстро и громко заговорили между собой.

Капитан, открыв от удивления рот, переводил взгляд с Мити на погранцов, с погранцов на фото Корейского лидера, и не знал, чего теперь ждать.

Пограничники быстрым шагом покинули Митину каюту.

– Ну удружил! – схватился за голову кэп: – Куда их (пограничников) понесло? Они ж повернутые на своем вожде! Что теперь будет?!

Митя пожимал плечами:

– Я же как лучше хотел!

– Ага. Хотел, как лучше, а получилось, как всегда! Молись своему Богу, марконя, чтобы не выперли нас из порта в два счета!

– Да за что нас «выпрут»?!– не понимал Митя.

– Да кто его знает, что у них на уме?! Вон, выскочили на берег, как ошпаренные!

Через полчаса в каюту Мити вошли несколько человек.

Портрет Вождя был бережно снят с переборки и вставлен в красивую рамку. После чего портрет был водружен на место. У портрета прибили полочку, на которую немедленно возложили живые цветы.

Мите улыбались и жали руку.

Когда Митя в сопровождении своих гостей вышел из каюты, у двери, в почетном карауле, стоял, вытянувшись в струнку, пионер. Почетный караул у каюты, где висел портрет драгоценного вождя, менялся каждые четыре часа в течение всего светового дня. Хорошо, хоть ночью детей не заставляли стоять у каюты в карауле.

На судно, в Митину каюту, стали водить экскурсии, показывая, как ценят и уважают их Лидера в дружественной стране.

Капитан хватался за голову:

– Вот только этого бардака мне и не хватало! Ну, марконя, ну удружил, паршивец!

Но у этого происшествия была и хорошая сторона.

Для ремонта судна был немедленно выделен док. И уже на следующий день закипела работа. Казалось, на ремонт крошечного СРТМа бросили всех, кто вообще находился в порту.

За трое суток непрекращающейся ни на минуту работы, судно подремонтировали и оно было готово продолжить плавание.

Мите снова жали руку. Благодарили капитана. Улыбались всем членам экипажа. Желали хорошего пути.

Наконец, порт Хыннам скрылся за линией горизонта.

Капитан, войдя в каюту к Мите, ткнул пальцем в портрет:

– Сними это! И спрячь где-нибудь подальше!

– Зачем? – удивился Митя: – Пусть висит! Вон, рамочку какую северо-корейские товарищи подарили! Почти как на картинах в Эрмитаже.

– Да я уже видеть этого «кима» не могу! Каждый день ждал какой-нибудь подляны! Они ж непредсказуемые в своей люб о ви! Покажется, что портрет криво висит – и жди международного скандала!

– Но все же обошлось! Даже наоборот! Вон дед говорил, что ремонт сделали просто с космической скоростью!

– Оно-то так, – согласился капитан:– Только седых волос мне твоя выходка добавила. Так что сними, если не хочешь до инфаркта довести.

Митя улыбнулся, кивнул, взял отвертку и начал снимать на совесть прикрученный к переборке портрет.

Через четыре дня, не заходя ни в какие порты, оставив по правому борту Японию, а затем по левому остров Сахалин, СРТМ вошел в воды Охотского моря и пришвартовался к борту огромной рыбоперерабатывающей плавбазы Восток.

***

На плавбазе Восток работало одновременно до пятисот человек.

Кроме членов экипажа, отвечающих за жизнедеятельность судна, сюда входили так же те, кто трудился в консервных цехах, перерабатывающих выловленную и доставленную на борт базы рыбу.

Как ни странно это будет звучать, но на тяжелой работе трудились, в основном, женщины. Порой их число доходило до трехсот человек, а иногда и больше.

Когда СРТМ пришвартовался к борту плавбазы, один из матросов, принимавших швартовые концы, «обрадовался»:

– О! «Свежее мясо» прибыло! Теперь нам полегче будет!

Что он имел ввиду, рыбаки СРТМа поняли очень скоро.

Не имеющие никаких развлечений на борту, кроме просмотра фильмов, которые уже знали наизусть, да библиотеки с зачитанными до дыр книгами, постоянно находящиеся на борту, тяжело работающие женщины искали «отдушину» в плотских утехах.

«Счастливице» удавалось обзавестись постоянным любовником, которого она берегла, как зеницу ока, от посягательства товарок. Очень скоро мужчины понимали, что вовсе не обязательно ограничиваться постелью только одной возлюбленной и «заводили» себе по две, а то и три «дамы сердца».

Между женщинами часто вспыхивали безобразные драки, а иногда ситуация принимала и вовсе невообразимый характер.

На каждого из «самцов», тех, что не имели одной, постоянной любовницы, составлялся «график». И Боже упаси было кому-то этот график нарушить! Доставалось по полной и той, что «влезла без очереди», и тому, кто забрался ночью «не в ту постель».

Именно поэтому уставшие прыгать из койки в койку мужчины так обрадовались прибытию тридцати здоровых, крепких, истосковавшихся по женской ласке, мужчин. Именно их, членов экипажа СРТМа и назвал, посиневший от еженощного траха матрос, «свежим мясом».

Буквально через неделю почти каждый обзавелся постоянной любовницей на борту базы.

Пока СРТМ выгружал рыбу, все, свободные от вахты, отправлялись на борт базы и разбредались по женским каютам.

Валера очень скоро познакомился с двумя сестричками близняшками, которые и не думали его «делить», а с удовольствием ублажали и себя, и тралмастера, иногда по очереди, а иногда вдвоём.