Рита Хоффман - Открой глаза, Сэм

– Я терпела котов, – угрожающе начала девушка, – собак, сбитых голубей, дважды вы приносили по шесть слепых котят, но людей! – она прижала руку к лицу. – Какого хрена, МэдМакс 13 13 МэдМакс – отсылка к фильму «Безумный Макс». Шуточное прозвище сложено из имен близнецов – Мэдди и Макс. ?

– Ему некуда идти. – пропищала Мэдди. – Ты погоду видела? Он бы умер на улице.

– А еще он память потерял. – Макс закивал. – Мы не могли его бросить.

– Я лучше пойду. – во рту сухо, ноги дрожат.

– Куда? – Эва смотрит с мрачной уверенностью. – На руку чист? Только давай правду, у нас брать нечего.

– Я не вор! – возмутился он.

– Ага, я это уже слышала. Употребляешь?

– Нет.

– Ты посмотри на него, он же безобидный. – Макс хнычет, будто пытается уговорить сестру оставить больного пса.

– И ты, конечно же, не попытаешься залезть под юбку моей малолетней сестры? – Эва спрашивает серьезно, будто встречает таких ублюдков десятками.

– Ты в своем уме вообще?! – все, больше он это терпеть не намерен. – Сумасшедшая!

– Не сумасшедшая, а ответственная. – поправила Эва. – Хрен с вами, заходите. Но учти, я вышвырну тебя на улицу, если ты…

– Я здесь не останусь. – попытался открыть дверь, но замок защелкнулся, ручка не поворачивается.

– Не тупи. – прошипела Мэдди. – Куда ты пойдешь?

– Его зовут Сэм, – Эва снимает с Макса ботинки, пока тот болтает, – мы встретили его в лапшичной.

– Отлично. – она не выглядит довольной. – Снимай обувь, Сэм, и прекрати ломиться в дверь, не то соседи вызовут полицию.

Все это – сон, сюрреалистичный кошмар, такого просто не может быть. Он в чужом теле, его собственное, скорее всего, превратилось в кусок разлагающегося мяса, перед ним девчонка, которая все это время была безмолвным фоном его блестящей жизни. Невозможно, это какой-то трип, наверное, он перебрал и валяется где-то в отключке, нет, нет, нет…

– Эй! Держите его! – услышал он, прежде чем свалиться на пол.

– Он точно не наркоман?

– Ему просто стало плохо.

– Прекрати на него наезжать!

– И чего это вы так его защищаете?

– Посмотри на него, он будто с луны свалился.

– Ага, а перед этим чуть под машину не бросился.

– В смысле? Объяснись, МэдМакс.

– Я не пытался, – приоткрыл глаза и понял, что сон все еще продолжается, – покончить с собой.

– А выглядело это именно так. – Мэдди нависла над ним, ее светлые волосы щекочут лицо.

– Мы еле успели. – подтвердил Макс.

– Я просто задумался. – попытался отодвинуть девчонку от себя, но ей явно чуждо понятие личных границ. – Что?

– Смотрю, двигаются ли твои глаза.

– Зачем?

– Так в кино делают после того, как кому-то станет плохо. Только у врачей еще фонарик есть.

– Они проверяют реакцию зрачка, Мэдди. – Эва оттащила ее в сторону. – Извини их, они у меня со странностями.

– Это я заметил.

Сел, потряс головой, чтобы прийти в себя. Немного тошнит и все внутренности скрутились в тугой комок, но в целом жить можно. Они притащили его в гостиную – комнату с двумя потертыми диванами, более приличным ремонтом и даже телевизором. Стены темно-фиолетовые, мебель серая, паркет почти черный – в кварталах повыше считается дурным вкусом использовать в дизайне такие темные тона. Все стремятся расширить пространство, минимально утяжелять его и, конечно же, разбавлять пастельные тона зеленью. Здесь же вдоль стены стоит громоздкий шкаф с…

– Это что, книги? – он удивленно уставился на Эву.

– Ну, да. – она пожала плечами. – В наследство достались.

– Так себе наследство.

– А у тебя так себе характер. – она сложила руки на груди, защищаясь.

– Он не в себе. – вмешался Макс. – Сама не видишь? Человек память потерял, вообще-то.

«Если бы память».

– Значит, забыл все, кроме имени? – видно, что Эва не верит ему.

– Я придумал это имя на ходу. – признался он. – Просто надо было как-то представиться.

– Может, отвести тебя в полицию? Твоя семья наверняка ищет тебя.

– Мне нужно немного времени, чтобы прийти в себя. Может, все само собой образуется.

На самом деле, ему нужно провести пару часов наедине с UwUпоиском, чтобы понять, какими законами регулируется его теперешняя жизнь. Глупо соваться к копам в чужом теле с историей о том, что он – сын ван дер Гоффа. В лучшем случае его отправят на принудительное лечение.

– Можешь остаться у нас, но учти…

– Да, я понял. – он поднял руки вверх. – Не отсвечивать, вести себя прилично.

– Надеюсь, до потери памяти ты был человеком получше. – фыркнула Эва. – Пойдемте, нужно приготовить поесть.

– И я? – уточнил он.

– В этом доме закон простой: хочешь есть – помогай с готовкой. – Макс проехал мимо. – Давай, пойдем.

– А почему ты сегодня так рано? – Мэдди на ходу собирает волосы в хвост.

– Этот придурок опять не явился.

Рэйджи насторожился, но других вопросов не последовало. Есть у него предположение, кого именно Эва назвала «придурком», но не может ведь она…

– А где ты работаешь? – как бы между прочим спросил он.

– А что? – она подозрительно прищурилась.

– Просто спросил. – он сел на табурет и почувствовал, как он шатается под его весом.

– Осторожнее, там ножка сломана. – предупредил Макс.

– Это тайна? – почему она не хочет говорить правду?

– Это не твое дело, дружочек. – Эва поставила перед ним пакет. – Принимайся за дело, я даже нож тебе дам.

– Как мило. – он скривился.

Макс подъехал ближе, достал из пакета картофель и придвинул пластиковое ведро.

– Чего? Давай, быстрее справимся, быстрее поедим.

Он бы с радостью, но беда в том, что никогда в жизни ему не приходилось иметь дела с овощами. Понятно, что нужно срезать грязную кожуру, но как? Покосившись на Макса, Рэйджи попытался повторить то, что делает мальчишка, но картошка выскользнула из пальцев и упала в очистки.

– Ты забыл как картошку чистить? – насмешливо спросила Мэдди.

– Видимо, да. – пропыхтел он, срезая вместе с кожурой часть овоща.

– О, нет, так дело не пойдет. – Эва выхватила из его рук нож. – От тебя вреда больше, чем пользы.

– Могу вообще ничего не делать. – уставился на нее, надеясь одним взглядом напомнить ей, кто здесь босс. Она только усмехнулась.

– Держи. – Мэдди держит в руке странного вида предмет, состоящий из короткой ручки и лезвия. – Экономка, просто прикладываешь и тянешь, оп. – часть кожуры послушно отделилась от овоща. – И не покалечишься.

– Ты сегодня такая милая. – Эва толкнула сестру бедром. – Что с тобой произошло?

– Он для тебя староват. – сказал Макс и громко рассмеялся.

Девчонка покраснела до корней волос и отвернулась к раковине. Некоторое время на кухне раздавались только плеск воды и монотонное поскребывание экономки.