Рамина Латышева - I. Жемчужина Зорро

– Не бойся, ты здесь не одна, – в ответ на ее мысли произнес молодой человек. – Здесь твоя семья. Дон Ластиньо – твой отец, дон Рикардо – брат, а губернатор – крестный.

Изабелла вздрогнула, но не удивилась. Для нее прозвучавшие слова послужили таким логичным толкованием ее моментальному взаимопониманию с этими совершенно незнакомыми ей людьми, что она восприняла информацию спутника как нечто, само собой разумеющееся. Хотя она вообще сейчас смотрела на все происходящее со стороны, как будто ей рассказывали о жизни постороннего человека. Правда, при этом неосознанно примеряла на себя полученные сведения. В частности, кроме объяснения понимания испанского языка, она нашла первопричину столь уникальной черноты собственных волос и смуглости кожи, скрывавшей свою суть при британском пасмурном и дождливом климате, но под палящим солнцем южной земли расцветшей всего за пару дней.

Многие нюансы, на которые она даже не обращала внимания, вдруг встали на свои места. Но принимать их на веру было совершенным безумием.

Изабелла лежала на груди молодого человека и безмолвно слушала его размеренную речь, сопоставляя звучание предложений с осколками картин в покачивающемся сознании.

Предки дона Ластиньо приплыли в эти земли из Новой Испании практически сразу после того, как их открыл Эрнан Кортес. Они, как и многие другие, считали, что была найдена легендарная Калифорния – наполненный несметными сокровищами рай на земле; остров, воспетый в популярном средневековом рыцарском романе и разыскиваемый во всех частях света. И хотя новые земли оказались далеким от сказок полуостровом, а мифические сокровища так и не были найдены, в результате наплыва переселенцев был основан Ла Пас, а за ним со временем и другие очаги жизнедеятельности.

Одно столетие сменяло другое, Калифорния необратимо заселялась и разрасталась, некогда пришлое население уже крепко пустило корни, семьи множились, роды крепли. Так 12 января 1780 года в Эль Пуэбло у дона Ластиньо и сеньоры Камелии Линарес родился сын, а через семь лет, 7 марта, на свет появилась девочка. Оба – богатые наследники знатного рода в процветающем поселении.

Молодой человек на несколько секунд замолчал, посмотрел на замершую у него на груди фигурку, едва уловимо шевельнувшую плечом, когда плавное повествование внезапно оборвалось, и продолжил рассказ.

Быстрые темпы роста и развития этой местности, большое количество обеспеченных семей и зажиточных хозяйств в конечном счете привели к тому, что 13 ноября 1791 года на столь привлекательный край было совершено масштабное нападение. Оно затронуло целый ряд домов, располагавшихся по обеим сторонам главной улицы, и было проведено моментально: начавшееся в три часа ночи, к рассвету от него уже не осталось никаких следов. Бандиты, воспользовавшись темнотой и совершенной неготовностью населения к сопротивлению после проведения ежегодного праздника, ворвались в дома и забрали деньги и ценные вещи.

К несчастью, на обратном пути оказались гасиенды Линарес и де ла Вега, но, поскольку у нападавших уже не хватало времени и ресурсов на полноценное ограбление, они решили взять из богатых домов пару заложников для последующего внушительного выкупа. Женщина с ребенком показалась им прекрасным выбором, и таким образом сеньора Камелия и ее дочь оказались похищены и уведены на корабль, на котором должны были оставаться до момента получения денег.

Сумма уже была названа и подготовлена, но внезапно в прибрежных водах показались посторонние суда. Как выяснилось позже, это было пиратское сообщество, искавшее надежные и неизвестные бухты для своих кораблей. Похитители, понимая, что могут оказаться под угрозой нападения тех, кто значительно превосходил их в мастерстве морского сражения, поспешили освободить водное пространство и покинули стоянку. А что касалось заложников, то на их возвращение никто не стал тратить ни времени, ни сил.

– А потом? – едва слышно спросила Изабелла, когда поняла, что Зорро закончил говорить.

– А потом тебя угораздило стать британской принцессой, – усмехнулся молодой человек.

– Как?

– Тебе виднее.

Наступило минутное молчание. Изабелла медленно поднялась с колен своего спутника, который, не став ее удерживать, сразу раскрыл сильные объятия, прошла на берег озера и села у самого края воды. И перед ней вместе с неспешным течением поплыла вся ее жизнь. Обрывки речи, порой возникавшие у нее в голове, лица и осколки странных видений, временами мелькавшие перед глазами, звуки чуждой Британии природы, вспышки ароматов несуществующих в окружавшем ее пространстве трав и цветов, – все это начало постепенно складываться в одну большую картину.

Вот она и еще два мальчика играют на берегу этого самого озера. Недалеко под деревом сидят ее родители. Светит солнце, они смеются… И вдруг она идет по дворцовым лестницам, заходит в кабинет своего отца, но… в кресле сидит совсем не дон Ластиньо. Самый важный момент между двумя ее жизнями исчез, стерся из ее памяти, словно она заснула одной ночью в Калифорнии, а проснулась утром принцессой Британии. Но как это произошло? Да и правда ли это, в конце концов?

Но ведь это было единственное, что объясняло последнюю нерешенную загадку, – поведение стола губернатора на праздничном обеде. Все четверо мужчин заметили сходство между пропавшей тринадцать лет назад девочкой и британской принцессой, и оно было настолько велико, что дон Ластиньо даже не смог есть.

В голове что-то немилосердно застучало. Надо было срочно отвлечься от этих мыслей.

– Зорро, – позвала девушка каким-то чужим голосом и тут же вздрогнула, почувствовав на спине пристальный взгляд. – Кто первый узнал меня?

Молодой человек немного помолчал и, ловко провернув между пальцев невесть откуда взявшуюся соломинку, ответил:

– Один из твоих друзей.

– Каких?

– Близких, полагаю.

– И кто он?

– Вспоминай.

Изабелла снова увидела смутную и далекую сцену на озере. Первым мальчиком явно был ее брат. Но кто второй? Девушка готова была поклясться, что недавно видела кого-то похожего.

– Я уже встречалась с ним?

– Несомненно.

– Когда?

– Думаю, что не раньше, чем три дня назад.

– Где?

– Рискну предположить, что в Эль Пуэбло.

Низвергнутая с главных высот британского двора всего парой слов своего собеседника бывшая монаршая особа почувствовала, что начинает закипать.

– Это не смешно, – повысила она голос.

– Да, он как-то рассказывал, что у тебя проблемы с чувством юмора, – молодой человек лег на траву, положил руки под голову и закинул одну ногу на другую.

Изабелла обмерла. Это он?! Это он сказал?! Каков наглец! Он открыто издевался над ней! В такой момент!