Джулия Тард - Наш грешный сентябрь

– Если не найдём эту тварь, то Аббас нам всем шеи свернёт!

«А пусть бы и свернул! Пусть всех вас на тот свет отправит!» – пульсирует у Евы вместо крови, пока она продолжает вжиматься во влажную траву.

Ещё немного и она точно сойдёт с ума. Сердце разорвётся от этого дикого забега на выживание. Исцарапанные ноги сводит судорогой. Платье превратилось в обезображенные ошмётки, а перед глазами стоит ехидное, улыбающееся лицо Аббаса.

Это чудовище так просто её не оставит. Теперь, когда его отец мёртв, и он стал новым главой клана, за Еву больше некому заступиться. Некому спасти от этого больного ублюдка и если она не сможет сбежать от него сейчас, то он больше никогда не подарит ей подобной возможности.

Ещё тогда, в первую их встречу, когда Еву с мамой привели в дом к Заману Гаджиеву, она поняла что его сын не человек. Он зверь, облачённый в людскую кожу.

Зверь, который в любой момент может сорваться с цепи своего отца и разорвать на куски.

Для него она всегда была, есть и останется простой гаски. Русской шлюхой не заслуживающей ни уважения, ни места в его клане. Сучкой с улицы, которую его отец незаслуженно ввёл в «чистый» тейп.

И если сейчас она не сможет вырваться из его плена, то уже никогда не получит свободы.

Рядом с такими чудовищами судьба не даёт вторых шансов. Рядом с ними вся жизнь превращается в русскую рулетку с пятью пулями в барабане. И этот урок Ева усвоила слишком хорошо, чтобы позволить себе отступить.

– Блядь, Исам, веди собак! Слишком темно. Сами мы эту сучку точно не найдём.

– Уверен? А если они её загрызут? – их голоса еле слышны, но она всё равно понимает каждое произнесённое слово.

Инстинкты выжимают из тела все возможности, превращая в загнанного зверя. Ещё немного и она, кажется, даже сможет почувствовать запах преследующих её мужчин.

Гадкий и мерзкий. Запах пота и дешевых сигарет. Запах, которым пропитались последние пять лет её жизни.

– Разорвать не разорвут, а вот помять могут. Ну и насрать, главное вернуть эту девку, а там врачи залатают. Главное чтобы лицо с задницей ей не изуродовали.

Стоит свету от фонарей метнуться в другую сторону, и Ева тут же поднялась на ноги, делая спасительный рывок до кусков. Отсюда у неё куда больше шансов спуститься к реке незамеченной. А там уже псы Аббаса не смогут учуять её запаха.

А ведь знают они его хорошо.

Очень хорошо!

Практически как свой собственный. Недаром же он оставлял её ночевать с ними в одном вольере. И теперь она настолько сильно пропиталась их запахом, что псы учуют его даже за несколько километров.

Сделав несколько глубоких вдохов, втягивая в себя горячий воздух августа, Ева закрыла глаза, готовя себя к последнему рывку.

Мужские крики заставляли её поторопиться, а лай собак сводил с ума, проглатывая отдельные удары сердца.

Сейчас, когда счёт шел на секунды, она не могла позволить себе ни малейшей ошибки. Не могла поддаться страху и выйти из своего убежища раньше позволенного.

Не могла! Не имела права!

Лай становился громче. Угрожая в любой момент разоблачить её укрытие. А голоса и ругательства ещё отчётливей и внятней.

Люди Аббаса подступали со всех сторон.

Дышали Еве в спину, готовясь в любой момент вернуть обратно в клан, где для неё уже не было ничего кроме гибели!

Наконец-то свет фонаря всего на какую-то секунду сдвинулся с её убежища, но этого хватило, чтобы она сорвалась с места и кубарем покатилась по пологому склону, разбиваясь о камни, пока с головой не ушла под воду.

Течение тянуло вниз по реке, но Ева всё равно продолжала сражаться с его стремительным потоком, стремясь к другому берегу.

Сейчас собаки, наверняка привели их к кускам её оторванной юбке, так что у неё было, по меньшей мере, пара тройка минут, прежде чем бы они всё поняли.

– Вон она! Вон сучка! – закричал один из них, направляя на Еву луч фонаря, когда та уже хваталась за коряги на другом берегу.

– В ногу! В ногу стреляй! – приказал другой.

И следом за грохотом от выстрела, в полуметре от неё в землю впилась первая пуля. А следом ещё одна и ещё.

– Стреляй над головой! А ты лезь в воду! Сучка не должна уйти!

Понимая, что другого выхода у неё нет, Ева собрала в кулак всю свою волю и поднялась на четвереньки.

Уж лучше дать им себя застрелить, только бы не обратно к нему! Только не в лапы к Аббасу! Только не в его постель!

Застонав и зарычав от изнеможения, она наконец-то взобралась на холм и побежала через поле.

В темноте мелькнул свет фар, указывая нужное направление, а уже через секунду навстречу к Еве двинулся автомобиль, подбирая её прежде, чем раздался ещё один выстрел.

– Залазь, Ева, бегом! – затянул её в салон Руслан Евгеньевич и с треском захлопнул дверь. – Боже, девочка, ты как? – попытался он осмотреть истерзанное, дрожащее тело, пока та продолжала вглядываться в темноту. – Я слышал, как эти твари стреляли. Они попали в тебя, Ева? Ну же, девочка, посмотри на меня? – взял он её за лицо, привлекая внимание.

– Н-нет. Каж-жется нет… – отрицательно замотала головой, сама не зная всё ли с ней в порядке.

Шок и адреналин не позволял мыслить здраво, так что она практически не чувствовала тела, хоть и видела на мужских, морщинистых руках собственную кровь.

– Через десять километров смените машину,– проговорил водитель, лица которого Ева так и не увидела.

– Хорошо, Валер, – выпустил её из своих рук Руслан Евгеньевич, чтобы опуститься за лежащей на полу бутылкой. – Попей девочка. Тебе нужно успокоиться и запомнить всё, что я тебе сейчас расскажу. Поняла?

Ничего не отвечая, Ева тут же присосалась к горлышку, глотая воду, будто от этого зависела вся её жизнь.

– Сейчас я отвезу тебя на съемную квартиру. Там ты должна будешь затаиться на несколько недель. Новые документы, деньги и все необходимые вещи уже там. Ни с кем не связывайся и никому не говори куда едешь. Даже мне. Поняла?

– Д-да.

– Я сегодня же возвращаюсь обратно в Москву, так что больше ничем тебе не помогу. Останусь на дольше, и Аббас с меня кожу сдерёт.

Ева слушала Руслана Евгеньевича, пока их авто гнало по ночной дороге, боясь упустить хотя бы одно его слово. Пока воспалённое воображение всё ярче и ярче вырисовывало картинки её участи в лапах сводного брата.

Его лицо и нечеловеческий блеск в глазах.

Его ехидную улыбку и звериный оскал.

Волоски на теле стали дыбом, а в ушах раздался пронзительный звон, вызывая приступ паранойи.

И пусть на съёмную квартиру они прибыли под утро, а Ева так и не смогла сомкнуть глаз. Всё ходила взад и вперёд, выглядывая в окно в ожидании, когда же под её дом подъедут люди Гаджиева.

Она не сомневалось в том, что они всё равно её найдут. Сейчас это казалось всего лишь вопросом времени.