Галина Губайдуллина - Пылающая страстью румба

Дети спускались к плоту.

Луиз позвал подружку:

–Попей из этого родника.

Зарон зачерпнула в ладошки воду и попробовала.

–Вкусно?

–Очень. Только вода щиплет язык.

–Папа говорит, что она – минеральная и лечебная. И таких источников много.

Тётя, как страшный монстр, нависла над беглой троицей.

Она, чуть ли не плескаясь ядом, спрашивала племянницу:

–Повеселилась от души?

–Виновата я. Это я уговорила братьев Фреснас…

–Фреснадильо,– подсказывал Луиз.

И Зарон продолжала:

–Да, братьев Фреснадильо я уговорила показать мне реку.

-Тебя, что, выплюнул крокодил?– усмехнулась Алоиза, разглядывая одежду девочки.

–Неаккуратно упала в глину у берега.

–Ты всё делаешь неаккуратно, я это уже заметила.

–Простите.

К ним широкими шагами шёл Ральф Мак Кормик.

Жена жаловала мужу:

–Зарон опять говорит, что побег затеяла именно она. Врёт. Реку видите ли хотела посмотреть, а откуда, спрашивается, она о ней узнала?

–Ты испортила платье,– грустно проговорил дяде девочке.

–Простите.

Тётя глубокомысленно провозгласила:

–Опека никогда не бывает лишней. С этого дня ты, Зарон, шагу из дома не сделаешь! Я приставлю к тебе служанку, чтобы та водила тебя за руку, как маленькую.

Девочка хитро переглянулась со своими друзьями-мулатами: ночью их никто не укараулит – они пойдут смотреть на танцы!

Ральф вошёл в спальню к жене. Её комнату украшала панель вуазель. Эти мелкие золочёные сеточки парадно смотрелись на чёрном эбеновом дереве шкафов, тумбочек. На фиолетовых обоях расцвели розовые розы.

Алоиза обольстительно переплетала волосы у зеркала.

Ральф поиграл локонами жены. Та заулыбалась.

Он задумчиво спросил:

–В кого у Зарон такие красивые, выразительные глаза?

Жена фыркнула и зло отвечала:

–Откуда я знаю: с кем ещё, кроме тебя, путалась эта шлюха Аманда?

–А ты забыла, как кувыркалась с Уитли?! Он был в восторге!

–Никогда не простишь мне этого доходягу, да? А сам-то чего не убежал от Аманды? Честный ты наш!– она говорила, глядя в зеркало, сидя спиной к мужу.

–Какой мужик откажется от новой женщины, тем более, когда она уже лежит в его постели?!

–А детей негритянок ты тоже потащишь в мой дом?!!!

Женщина в гневе бросила расчёску на столик.

–Нету у меня никаких негритянок!

–Не лги! Все вы, плантаторы, падки до чёрных!

–Я – не все.

Алоиза повернулась лицом к мужу.

–Отправь Зарон назад в Лондон к Арчибальду. Чужой ребёнок – глаза мозолит.

–У тебя 2 выбора: один неверный, другой – мой. Зарон останется здесь.

Жена зарыдала.

–Я не могу её видеть. Она мне отвратительна. Тебя не трогают даже мои слёзы?

–Я спокоен потому, что знаю: истерики – это женский способ развлечься. И я почему-то не выгоняю из дома дочь Уитли.

–Ты думаешь, что Юнона – дочь Уитли Бирна?! Ты смешон.

–Не делай из меня дурака, Алоиза. Чтоб улучшить твоё настроение и расположение к племяннице, я готов исполнить любое твоё желание.

–Да? О, ты же знаешь, я питаю слабость ко всему, что из драгоценных металлов. И разве в моей спальне нормальная мебель? Это декорации для водевиля!

–Так часто менять мебель – это просто какая-то патология! И это 2 желания.

–Ты меня нисколько не любишь,– скуксилась женщина.

–Хорошо, из чего тебе заказать мебель?

Алоиза соскочила со стула и протянула руки к мужу.

Утром дети Мак Кормика и Зарон шли на завтрак на террасу, где мебель была из тропической лианы. Зарон заметила двух новых человек за столом. Рыжего джентльмена в синем и уткнувшую нос в пол особу женского пола средних лет, её чёрно-бордовые цвета в одежде сразу навевали уныние.

–Уэнделл, ты знаешь гостей?

–Вон сидит мистер Сэдвик, он страшный человек. Учитель.

–Заставляет много зубрить?

–Может часами читать литургии или нотации о правилах поведения.

–Ого, мне уже страшно. А кто та дама?

–Не знаю.

Дети поздоровались с гостями.

Хозяин дома узнавал:

–Мисс Стиллер, что нового в Старом Свете?

–Ныне популярный Томас Гоббс утверждает, что в современном обществе человек человеку – волк.

Ральф хмыкнул и согласился:

–А, что, похоже на то…

Учитель подал голос:

–А я слышал, что поэт Джон Мильтон ослеп. Он диктует дочерям очередную поэму «Потерянный рай». Дочери выматывают поэта своими капризами…А племянники, коих сэр Мильтон воспитывал с детства, взялись за его дела, помогая.

Ральф закивал, приговаривая:

–Да, измотала его первая жена, пуская его деньги на ветер, через год сбежала от него, возвращалась, опять мотала всё на лево и на право, а затем вторая жена так его вывела, что Мильтон подал в суд, требуя развода, сразу после нескольких дней брака! И рьяно отвоёвывал право на свободу, в которой ему отказали. Вот, что за мегера испортила мужику медовый месяц? Он и ослеп на нервной почве.

Мисс Стиллер вздохнула и изрекла:

–У поэтов романтическое, ранимое сердце, его невеста, видать, была далека от идеалов его любви, пусть Бог простит ей все прегрешения и покоится она с миром.

Ральф высказал своё мнение:

–А нечего придумывать заоблачную любовь, которой не существует, все мы не без греха. Вот Оноре Дюрфе тоже воспел в «Астре» свою Диану, а поженились, и он через несколько лет сбежал от неё на край света потому, что от этой ярой охотницы разило псиной и кониной, собаки не отходили от неё ни на шаг, а с лошадей она не слезала целыми днями, отчего периодически скидывала недоношенное потомство. Но как мог ошибиться в человеке Джон Мильтон, в чьих произведениях так точно описываются характеры людей?

Учитель изрёк свою позицию:

–Юные девы умеют прикинуться смирными и богобоязненными. Опустят глазки и краснеют, лепечут, словно боятся даже дуновения ветерка.

Зарон шепнула кузену:

–Уэнделл, не переусердствуй с пирожными, а то двери придётся расширять.

После завтрака Мак Кормик вручил племяннице смешного, лохматого щенка.

–Раз ты непоседа и путешественница, вот тебе охранник. Он вырастит в огромного пса.

И глава семьи удалился в дом с мистером Сэдвиком.

Алоиза и мисс Стиллер ещё пили кофе на террасе, обсуждая моды в столице Англии.

Филипп и Юнона бегали по двору, играя в мяч.

Толстый, неуклюжий Уэнделл гонял по двору кошку, кидая в неё камушки. Зарон, что возилась со щенком, была возмущена поведением старшего кузена, она запустила в Уэнделла галькой. Попала в голову. Мальчик взвизгнул, хватаясь за голову.

Ральф увидел в окно, как Алоиза бьёт хворостиной племянницу по рукам. Он сразу выскочил во двор.

–Что за переполох? Перестань бить ребёнка!– кричал он, подбегая.

–Скажи дяде, что ты натворила,– требовала тётя.

Зарон, плача, рассказала: