Энн Стюарт - Полуночная роза

— Я бы не пил этого вина на вашем месте, — произнес Николас, опершись о дверной косяк, — она хорошо разбирается в ядах, и уже испробовала кое-что на мне. Уверяю вас, это очень неприятная смерть, я советую вам предпочесть мою шпагу.

Мальвивэ посмотрел на стакан, который был у него в руке, потом на неподвижное лицо Жизлен и швырнул стакан в камин.

— Я не стану драться с вами, — рявкнул он, — я не знаком с господскими забавами, у меня не было времени играть со шпагой. Если вы хотите получить назад девку, вам придется драться, как дерутся настоящие мужчины.

— И как же, по-вашему, дерутся настоящие мужчины? — спросил Николас, улыбаясь.

— На ножах.

— Нет! — прошептала Жизлен.

— Ваша дама что-то не слишком в вас верит. Я готов проявить великодушие, — уходите, оставьте нас, и я не отдам приказа вас арестовать.

Николас убрал шпагу.

— Я полагаю, у вас есть ножи?

— Николас, не надо, — молила Жизлен, — он убьет тебя.

— Не думаю, — он поймал отвратительный с виду нож, который кинул ему Мальвивэ. — Тони! — позвал он.

— Я здесь, — ответил Тони.

— Последи, чтобы нам не помешали.

— Боитесь проиграть, мсье? — подзуживал Мальвивэ.

— Боюсь, вы будете нечестно драться, Мальвивэ. — Николас снял камзол и пристально вгляделся в противника. Негодяй сделал неглупый выбор. Среди английских дворян не было принято драться на ножах. Но Николас привык делать не то, что принято.

Это была безобразная драка, лишенная как присущей сражению на шпагах ловкости, так и умения, необходимого, чтобы стрелять… Это была кровавая, грязная, пугающая своей жестокостью схватка, и когда Николас наконец приставил к горлу Мальвивэ нож, из раны у него на щеке текла кровь, он с трудом дышал, и рука его онемела.

— Проси пощады, — прохрипел он, — и я отпущу тебя. Глаза Мальвивэ были белыми от ярости.

— Если вы меня не отпустите, вас будут преследовать, вас схватят и отправят на гильотину. Если вы сохраните мне жизнь, я помогу вам спокойно уехать. Вы не хуже меня знаете, что миру вот-вот наступит конец. Это с самого начала был фарс, и только идиоты-англичане могли поверить. Без моей помощи вы не уедете из Франции.

— Может быть, и стоит принять ваши условия, — процедил Николас сквозь зубы, приподнял его и снова бросил на пол. — Присмотрите за ним, — приказал он Тони и, поднявшись на ноги, посмотрел на Жизлен.

— Ты ведь не хочешь, чтобы я его убивал, правда? — обратился он к ней, — я сохраню ему жизнь, и это будет мой свадебный подарок тебе, но ты должна обещать, что выйдешь за меня замуж.

Жизлен чуть растерянно улыбнулась, глаза ее закрылись и она стала оседать на пол.

— Вот уж не думал, что предложение руки и сердца заставит ее упасть в обморок, — послышался голос Тони, но Николас уже подскочил к Жизлен и успел подхватить ее на руки.

— Это не обморок, черт побери, — сказал он испуганно, — она сама приняла яд.

Жизлен на секунду приоткрыла глаза и снова попыталась ему улыбнуться. — Прости, — прошептала она, — я не думала, что ты успеешь сюда вовремя.

— Пошлите скорее за доктором, — закричал Николас, в отчаянии прижимая к себе ее тело, — она умирает!

— Что случилось? Жилли? — воскликнула, вбегая в комнату Элин.

Она не успела больше ничего произнести, потому что рука Мальвивэ, дотянувшись до нее, схватила ее за горло. Николас не мог сдвинуться с места, держа на руках бездыханную Жизлен.

— А теперь, господа, я, пожалуй, поеду, сейчас, по-моему, подходящий момент, — раздался отвратительный голос Мальвивэ, — а эту женщину я возьму в заложницы. Я отпущу ее в Париже, и она сама доберется до Англии, если к тому времени мы не начнем воевать.

— Отпусти ее, мерзавец, — взревел Тони.

Глаза Элин расширились от ужаса, и она застыла возле француза. — Тони? — проговорила она беспомощно.

Все кончилось очень скоро. Всегда сдержанный сэр Энтони Уилтон-Грининг, рыча словно зверь, подскочил к Мальвивэ и вырвал у него Элин. Отбежав к двери, она с немым восторгом наблюдала, как они катались по полу, поочередно пытаясь завладеть ножом.

А потом Тони поднялся, с высоты своего огромного роста посмотрел на неподвижное тело Мальвивэ, плюнул на него и протянул к ней руки.

Элин кинулась к нему, и, обернувшись, посмотрела на Николаса.

Он все еще стоял на полу на коленях, безразличный к тому, что происходило вокруг него, и держал в руках Жизлен.

— Не смей умирать, Жизлен! — кричал он, — ты не можешь умереть. Ты не можешь оставить меня! Я люблю тебя, черт возьми! Я убью тебя, если ты умрешь! Ради Бога, не умирай!

Жизлен ужасно замерзла, ужасно устала, ей казалось, что она снова нашла темное и безопасное место, где никто не сможет ее отыскать. Нашла тайник, где когда-то хранились ее мечты, ее надежды, и этим тайником было ее сердце. Но оно больше не было свободным, оно было полно до краев любовью. Ей некуда было скрыться от настойчивого голоса, который то угрожал, то молил, то требовал, чтобы она вернулась. Я люблю тебя, твердил голос, голос, который никогда прежде не произносил этих слов. Вернись ко мне.

И ей оставалось только подчиниться.

Она осторожно приоткрыла глаза. Веки ее болели, казалось, на теле у нее не осталось живого места. Она помнила, что ей много, очень много часов было хуже, чем в море.

Тусклый серый свет проникал в окно, но она не могла понять, закат сейчас или рассвет. Она лежала в постели, накрытая тяжелым одеялом. С усилием повернув голову, она увидела заросшее щетиной лицо Николаса, его длинные волосы, в которых, как ей показалось, стало больше седины. Он выглядел изможденным. Ей захотелось прикоснуться к нему, и, собрав все свои силы, она протянула руку и дотронулась до его колючей щеки. Он резко открыл глаза и посмотрел на нее потрясенный.

— Значит, ты все-таки решила жить, — произнес он, с трудом выдавливая из себя слова.

У Жизлен было сухо во рту, в голове стучало, но она все же улыбнулась ему.

— По-моему, ты грозился меня убить, если я умру, — прошептала она.

Николас чертыхнулся и, взяв ее на руки, при-жал к себе так крепко, что она ощутила, как он дрожит.

— Именно так я бы и поступил. А теперь ты выйдешь за меня замуж.

Ей было очень спокойно у него в руках.

— Я тебя больше ни в чем не виню, Николас, — сказала она. — Мне больше не нужно мстить.

— Зато мне нужно. Я намерен жениться на тебе, моя милая, и не отпускать от себя ни на шаг до конца жизни. Я превращу твою жизнь в земной ад, ты будешь прикована к последнему из безумных Блэкторнов, и если это не месть, то я не знаю, как еще это называется.

— Разве не говорил ты мне что-то совсем другое прошлой ночью?

— Я много чего наговорил тебе прошлой ночью, только ты почти ничего не слышала. Если ты случайно запомнила то, что я говорил тебе, когда ты теряла сознание, то это было два дня назад.