Лиза Клейпас - Обольсти меня на рассвете

— Спасибо, — прошептала Уин, погладив Кэма по влажным волосам. — Теперь тебе будет лучше. Полежи, расслабься. Пусть лекарство подействует. — Кев подумал о том, что она никогда не выглядела так чудно, как в этот момент. Такая серьезная и нежная. Прошло несколько минут, и Уин сказала: — Цвет лица у него стал лучше.

И дыхание тоже. Он дышал ровнее и глубже. Кев чувствовал, как расслабляется тело Кэма, как становятся эластичнее мышцы. Противоядие делало свое дело.

Кэм зашевелился, словно пробуждался от долгого сна.

— Амелия, — невнятно пробормотал он.

Уин взяла его руки в свои.

— С ней все в порядке, и она ждет тебя дома, дорогой.

— Дома, — повторил он и устало кивнул.

Кев осторожно опустил Кэма на лежанку и внимательно на него посмотрел, оценивая его состояние. С каждой секундой лицу его возвращался нормальный цвет. Рохан стремительно превращался в себя прежнего. Скорость, с которой происходили изменения, поражала воображение.

Янтарные глаза открылись, и взгляд сфокусировался на Кеве.

— Меррипен, — отчетливо произнес Кэм.

Кев вздохнул с облегчением.

— Да, фрал?

— Я умер?

— Нет.

— Не может быть. Я умер.

— Почему ты так думаешь? — Кев не мог сдержать улыбки.

— Потому что… — Кэм сделал передышку, чтобы облизнуть пересохшие губы. — Потому что ты улыбаешься… и я только что видел моего двоюродного брата Ноя.

Ром фуро подошел к месту, где лежал Кэм, и опустился перед ним на колени.

— Привет, Камло, — пробормотал он.

Кэм смотрел на него растерянно и удивленно.

— Ной, ты постарел.

Двоюродный брат Кэма хохотнул.

— В самом деле? Последний раз, когда я тебя видел, ты едва доставал макушкой мне до груди, а теперь чуть ли не на голову меня выше.

— Ты так за мной и не вернулся. А обещал.

Тут вмешался Кев.

— И ты никогда не говорил ему, что у него есть брат, — сердито сказал он.

Улыбка Ноя стала печальной. Он переводил взгляд с одного брата на другого.

— Я не мог сделать ни того ни другого. Ради вашей безопасности. — Он устремил взгляд на Кева. — Нам сказали, что ты умер, Кев. Я рад, что мы ошибались. Как ты выжил? Где ты жил все это время?

Кев скривился.

— Забудь обо мне. Рохан потратил годы, чтобы найти тебя. Он искал ответы на свои вопросы. Теперь ты должен сказать ему всю правду о том, почему его изгнали из племени и что означает эта проклятая татуировка. И не смей ничего утаивать.

Ной был слегка ошарашен начальственным тоном Кева. Будучи главой клана, Ной не привык, чтобы ему приказывали.

— Он всегда такой, — сказал Ною Кэм. — Ты привыкнешь.

Наклонившись, Ной принялся искать что-то за лежанкой. Вытащив деревянный ящик, он стал рыться в его содержимом.

— Что ты знаешь о нашем ирландском отце? — продолжал допрашивать его Кев. — Как его звали?

— Я многого не знаю, — признался Ной. Отыскав то, что хотел найти, он вытащил этот предмет из ящика и посмотрел на Кэма. — Но моя бабушка кое-что рассказала мне перед смертью. И она дала мне это.

Он поднял серебряный нож.

Кев с быстротой молнии схватил Ноя за запястье. Уин испуганно вскрикнула. Кэм безуспешно пытался приподняться на локтях.

Ной посмотрел Кеву в глаза. Тяжело и пристально.

— Успокойся, кузен. Я никогда бы не сделал Камло ничего плохого. — Он разжал руку. — Забирай, он твой. Он принадлежал твоему отцу. Его звали Брайен Коул.

Кев забрал нож и медленно разжал руку, перехватившую запястье Ноя. Он смотрел на нож, который обычно прячут в сапог, с обоюдоострым лезвием примерно четыре дюйма длиной. Ручка ножа была из серебра с гравировкой на поперечине. Нож на вид был старинный и, наверное, стоил немалых денег. Но что поразило Кева больше всего, так это гравировка на самой рукояти: искусно исполненный стилизованный символ ирландского пука.

Кев показал гравировку Кэму, который на мгновение перестал дышать.

— Вас зовут Камерон и Кевин Коул, — сказал Ной. — Этот конь — символ вашего рода. Он был на их фамильном гербе. Когда мы вас разделили, было решено каждому из вас сделать татуировку. Не только как отличительный знак, но и как обращение ко второму сыну Мошто с просьбой оберегать и защищать вас.

— Кто такой Мошто? — тихо спросила Уин.

— Цыганское божество, — сказал Кев. Собственный голос казался ему чужим. — Бог всего доброго.

— Я… — Кэм посмотрел на нож и покачал головой. У него не было сил говорить, а объяснить предстояло многое.

Кев заговорил от его имени:

— Брат нанял экспертов, специализирующихся на геральдических символах, и исследователей, чтобы они выяснили, какому роду принадлежит этот символ, но они так ничего и не нашли. По их словам, этого коня нет в гербе ни одного ныне здравствующего ирландского рода.

— Насколько мне известно, Коулы убрали этого коня со своего герба лет примерно триста назад, когда английский король провозгласил себя главной ирландской церкви. Пука — языческий символ. Они просто не захотели рисковать и портить отношения с главенствующей протестантской церковью. Но Коулы про этот символ не забывают. Я помню, что ваш отец носил большой серебряный перстень с гравировкой в виде летучего коня.

Взглянув на брата, Кев понял, что Кэм чувствует то же, что и он: словно всю свою жизнь они провели в закрытой комнате, а тут вдруг распахнулась дверь.

— Ваш отец, Брайан, был сыном лорда Кавана, ирландского пэра, представлявшего свою страну в британской палате лордов. Брайан был его единственным наследником. Но ваш отец допустил ошибку: влюбился в цыганскую девушку по имени Соня. Довольно красивую. Он женился на ней против воли как своей семьи, так и ее. Они жили вдали от всех, и у Сони родились два сына. Она умерла, давая жизнь Кэму.

— Я всегда считал, что моя мать умерла, рожая меня, — тихо сказал Кев. — Я никогда не знал, что у меня есть младший брат.

— После рождения второго сына Бог взял ее к себе. — Ной задумался. — Я был достаточно взрослым, чтобы помнить тот день, когда Коул привез вас обоих к моей бабушке. Он сказал ей, что устал жить в двух мирах одновременно, что хочет вернуться в тот мир, откуда пришел. И он оставил обоих мальчиков в таборе и больше никогда не возвращался.

— Почему вы нас разделили? — спросил Кэм. Он выглядел измученным и слабым, но был куда больше похож на себя, чем полчаса назад.

Ной направился в тот угол, где стояла плита. Отвечая, он принялся заваривать чай.

— Через несколько лет после смерти Сони ваш отец снова женился. И тогда люди из другого табора рассказали нам, что какие-то гаджо ищут мальчиков, предлагая деньги тем, кто готов им сообщить, где найти детей, и жестоко расправляются с теми, кто отказывается говорить. Мы поняли, что ваш отец пытается избавиться от своих отпрысков-полукровок, которые являются законными наследниками его титула. У него теперь была новая жена, которая родит ему белых детей.