Жанна Аллан - Легенда озера Гранд

Рэйчел ускорила шаг, не обращая внимания на Николаса, неуклюже ковылявшего, чтобы догнать ее.

Высокая, ухоженная брюнетка показалась из-за угла.

— Ник! — радостно воскликнула она. Перехватив кожаный портфель в другую руку, она подставила ему лицо для поцелуя. — Я не знала, что ты вернулся в город.

Николас ухватил за руку Рэйчел, продолжавшую идти по коридору.

— Я вернулся вчера. Все еще не могу обходиться без посторонней помощи.

Женщина посмотрела на Рэйчел и подняла тонкую бровь.

— Я так и поняла.

— Это клиент. Рэйчел Стюарт. Саммер Джеймс. Если вам, Рэйчел, когда-нибудь понадобится адвокат по уголовным делам, обратитесь к Саммер. Она — один из лучших адвокатов. Надо бежать, Саммер, у нас встреча.

Женщине так нужен был Николас, что она последовала за ними по коридору.

Рэйчел отцепила руку, ухватившуюся за нее.

— Хватит с меня глупых игр, которые вы разыгрываете с вашим отцом.

— Не сердись, сестричка. Мы с тобой найдем ахиллесову пяту у Тэйна. — Он улыбнулся ей.

— Мне не весело, а вы уволены.

— Отлично, — с отсутствующим видом сказал Николас.

— Вы меня слышите? Вы уволены.

Глаза Николаса превратились в узенькие щелочки.

— Да… здесь творится что-то странное. Разве можно уволить человека, который так погружен в раздумья, что даже не знает, что уволен?

Выйдя из полицейского участка, Николас не стал садиться в машину Рэйчел, сказав, что хочет пройтись пешком. Хотя шли они очень медленно из-за гипса на его лодыжке, он снова заговорил, только когда они почти добрались до офиса компании, находившегося в высотном здании.

— Интересно, почему он не захотел, чтобы вы увидели признание? — пробормотал Николас, пока они дожидались зеленого сигнала светофора.

— Вы хотите сказать, что не поверили ему? — Он не ответил, и она ткнула его локтем в здоровый бок. — Николас!

— Что?

— Вы, кажется, забыли про меня. Я — ваш клиент?

— Я думал, вы меня уволили.

Она возмущенно посмотрела на него.

— Если вы слышали, что я вас уволила, почему мы стоим здесь?

Зажегся зеленый свет, и Николас двинулся с места.

— Я собираюсь разнюхать кое-что у Тэйна. Посмотрим, может быть, я смогу вычислить, что происходит. Поскольку я не принуждал вас под дулом пистолета, полагаю, вы здесь потому, что не думали всерьез увольнять меня. Рэйчел придержала тяжелую дверь.

— Думала. И собираюсь, потому что у меня есть вопросы, которые я хочу задать сама. — Она бросила на него сердитый взгляд. — Если мне позволят говорить, конечно.

Николас нажал кнопку лифта.

— Конечно, вам позволено говорить. Почему бы нет?

— Откуда я знаю? Вы все время затыкаете мне рот поцелуем. — Последние слова вырвались у нее громче, чем она ожидала. Двое мужчин, проходивших мимо лифта, с интересом посмотрели на них с Николасом. Рэйчел покраснела. Двери лифта открылись, и она поспешила войти.

Пока они поднимались наверх, Рэйчел разглядывала номера этажей над дверью, чувствуя Николаса рядом с собой. От него пахло сандаловым мылом. Подарок одной из его подружек. Или, может быть, Джоджо.

Однажды Рэйчел купила своему отцу в подарок на Рождество сандаловое мыло для душа. После его смерти мать отдала неиспользованное мыло в ту благотворительную организацию, которая забрала его поношенную одежду. Ее отец пользовался обычным мылом, купленным в бакалейной лавке. Только незадолго до его гибели от него стало пахнуть чем-то экзотическим. Когда Рэйчел отметила, что от него пахнет по-новому, он сказал, что людям иногда необходимо разнообразить маленькими радостями свою скучную жизнь. Как пузырьки в сладкой шипучке, сказала она, и он рассмеялся. Ее мать тоже рассмеялась, но не так искренне.

Лифт остановился, и двери бесшумно открылись. Рэйчел сделала глубокий вдох. Пятнадцать лет назад Паркер и Тэйн занимали куда менее шикарные апартаменты. Сейчас мраморные стены и покрытый плюшевым ковром пол кричали о богатстве.

Николас подтолкнул ее.

— Пошли. Если вы не передумали.

— Я ничего не передумала. — Она вышла из лифта.

Он сжал ее плечо.

— Вот какая у меня девочка.

— Я не ваша девочка. И я не «эта женщина».

Он сразу понял.

— Отец ничего не имел в виду.

— Разумеется, имел. Он имел в виду, что я — дочь преступника.

— Это не имеет значения, так ведь? — Он провел ее за угол к открытым двойным стеклянным дверям. — Даже если так, это не имеет значения.

— Это имеет значение для меня. Мне не нравится, когда кто-то думает обо мне как об «этой женщине».

— Я о вас так не думаю. — Николас посмотрел на нее. — Я думаю о вас как о рыжеволосой женщине.

— Николас, — в гневе начала Рэйчел, — Клянусь, я…

— Мистер Бонелли? А это, должно быть, малышка Рэйчел.

Рэйчел обернулась. Дородный мужчина средних лет быстро шел навстречу им через покрытую серым ковром огромную приемную. Рэйчел проигнорировала протянутую им в приветствии руку. Роберт Тэйн стал старше и тяжелее, но она все равно узнала бы его. Паркер и Тэйн обычно устраивали семейные рождественские вечера. Может быть, устраивают их до сих пор. Он пожал руку Николасу. Она не могла не сравнивать двух мужчин. Николас в своем черном костюме в мелкую полоску был куда более похож на одного из руководителей крупной компании, чем Роберт Тэйн, одетый в помятые коричневые брюки и рубашку с закатанными рукавами.

Тэйн напряженно улыбнулся ей и больше не стал протягивать руку.

— Прошло много лет, Рэйчел. Вы стали привлекательной молодой женщиной. Я так и думал. Как ваша мать и Тони?

Она обеими руками вцепилась в сумку.

— Я пришла сюда не с визитом вежливости, мистер Тэйн. Николас, то есть мистер Бонелли, сказал, что вы согласились поговорить со мной о преступлении, которое якобы совершил мой отец.

— Не было необходимости нанимать частного детектива, Рэйчел. Я бы поговорил с вами в любое время, если бы вы захотели. — Он провел их в прекрасно оборудованный кабинет и указал Рэйчел на одно из двух удобных кожаных кресел.

Она села в другое кресло. Николас молча сел в то, которое она отвергла.

Тэйн обошел вокруг огромного стола и тоже сел, твердо глядя на Рэйчел.

— Что именно вы хотите узнать?

— Я хочу узнать, почему вы ложно обвинили моего отца.

Тэйн отклонился в своем кресле, сложив руки у подбородка.

— Так вам сказала ваша мать?

— Она сказала, что мой отец этого не делал. Ни Тони, ни я не вынуждали ее говорить нам это. Я сама поняла, что вы обвинили его ложно. Николас находится здесь, потому что он думает, будто я пытаюсь свалить это преступление на его отца.

Тэйн взглянул на Николаса.

— Я полагал, что ты работаешь на Рэйчел.

— Она меня уволила.

— Значит, ты представляешь здесь интересы своего отца.