Жанна Аллан - Легенда озера Гранд

— Сказке! — От гнева перед глазами у Рэйчел заплясали красные пятна. — Дело не в моем и вашем отце, — злобно сказала она. — Почему они оба не могут быть невиновны?

— Это был умный ход. Не сталкивать нас друг с другом. Неизвестное третье лицо.

— Я вас ненавижу, Николас. — Комок застрял у нее в горле. Она добилась желаемого: восстановила доброе имя своего отца. И должна испытывать радость. Почему же она ощущает такую пустоту? — Вы с самого начала не хотели помочь мне. Теперь я ясно представляю, как вы злились на то, что нуждаетесь в моей помощи, — медленно сказала она.

— У меня есть выбор, — сквозь зубы выдавил Николас, — я могу пропустить мимо ушей ваши слова и могу заставить вас взять их обратно.

— Вы ничего не можете заставить меня сделать, Николас Бонелли. — Рэйчел попятилась назад, когда он начал наступать на нее в маленькой кабине. — Я вас уволила. Мы оба уволены. — Она стукнулась спиной о стенку лифта.

Николас напирал на нее. Левой рукой он вздернул кверху ее подбородок.

— Уволены, училка? Я так не думаю. Вы хотели правды, помните?

— Теперь я знаю правду.

— Я начинаю думать, что вы не узнаете правды, даже если она шлепнет вас по губам. — Его глаза потемнели. — Или уже шлепнула.

— Не смейте целовать меня, Николас Бо… — Ее сопротивление таяло от жара его поцелуя. Ни один мужчина не целовал ее так. Это будет последний их поцелуй, и она бы не хотела жалеть о нем. А это означало всецело отдаться ему.

За спиной Николаса прозвучало робкое покашливание. Вежливый голос спросил:

— Первый этаж. Вы выходите?

— Нет, — ответил Николас. — Воспользуйтесь другим лифтом. — Дотянувшись, он нажал кнопку, чтобы закрыть двери.

— Этого нельзя делать, — сказала Рэйчел.

— Можно, черт побери. — Он снова отправил лифт под небеса. — Итак, на чем мы остановились?

— На первом этаже.

— Уже нет. — Он провел пальцем по ее нижней губе. — Я ревновал к Скотта каждый раз, когда вы позволяли ему это делать. — Наклонившись, он медленно провел языком по ее губам.

От быстрого подъема лифта в животе у Рэйчел образовалась пустота.

— Я никогда ему не позволяла, — сказала она не дыша. — Это было неприятно. — Совсем другое дело, когда это делал Николас. Ее губы раздвинулись.

— Мне нравится, когда у вас распущены волосы, — пробормотал он.

Ее волосы, освобожденные от красивой заколки, упали ей на плечи. Он запустил руки в тяжелую массу.

— Ты пахнешь, как какой-то экзотический цветок. — Он покрывал легкими поцелуями ее лицо и шею, пока не добрался до мочки уха. — У тебя здесь симпатичная маленькая веснушка. — И громким голосом: — Этот лифт занят. Воспользуйтесь другим.

Двери лифта снова захлопнулись, и он провалился вниз.

— Николас, нам нужно выйти из лифта, пока они не позвонили в полицию.

— Не берите это в свою хорошенькую маленькую рыжую головку, училка. — Его рука скользнула назад, обнимая ее. — Ваш поцелуй стоит того, чтобы сесть за него в тюрьму.

Она с трудом могла дышать, потому что Николас исследовал позвонок за позвонком, не спеша продвигаясь вниз по ее спине. Ее кости плавились от его прикосновений. Слабость была такая, что она не смогла бы двинуться с места, даже если бы двери лифта открылись. Она обхватила Николаса за шею.

Он слегка наклонил голову.

— Этот лифт не работает.

Дверь беззвучно закрылась. Рэйчел уткнулась головой ему в шею и глубоко вдыхала аромат сандалового дерева.

— Мы не можем весь день ездить вверх и вниз.

— Почему бы и нет?

— Потому что… — Должна же быть какая-то причина. Ее мозг отказывался прийти ей на помощь. — Потому что я так сказала.

Николас мягко засмеялся.

— Вы говорите как моя мама.

Мама. Рэйчел в ужасе уставилась на него. Как она могла забыть про свою мать? Ей надо спешить домой, чтобы рассказать матери о том, что она узнала от Роберта Тэйна. Миссис Стюарт всегда верила, что ее муж невиновен, и вот Роберт Тэйн подтвердил это. Теперь ее мать снова сможет высоко держать голову. А она медлит, развлекается в лифте. С мужчиной, который не поверил Роберту Тэйну. Который не верил, что ее отец невиновен. Рэйчел застыла и вжалась в стенку лифта, стараясь увеличить дистанцию между собой и Николасом.

Он криво усмехнулся.

— Как я понимаю, перерыв окончен.

— Все окончено. Я узнала то, что хотела узнать. — Рэйчел постаралась сказать это как можно более холодным тоном.

— Нет, не окончено.

Рэйчел вздернула нос, отказываясь разговаривать с ним. Лифт еще раз опустился на первый этаж. В открывшихся дверях показались двое полицейских.

Николас кивнул.

— Привет, Том, Уолт. Что вас привело сюда, ребята?

— Жалобы на каких-то придурков, катающихся на лифте. Мы очистили холл на случай, если они опасны. Вы случайно не видели, куда делись те, кто был в этом лифте?

Николас протянул здоровую руку.

— Надевайте наручники. Это я — угонщик. Моему клиенту понадобилось побыть в одиночестве после того, как она услышала неприятные новости. Поскольку здесь уйма лифтов, я посчитал, что не возникнет проблемы оттого, что я предложу нескольким людям воспользоваться другими лифтами. Извините, ребята. — Николас смущенно улыбнулся. — Отец мне голову за это оторвет.

Полицейские засмеялись. Один хлопнул Николаса по спине и ушел, чтобы разогнать толпу, собравшуюся на тротуаре. Другой покачал головой.

— Лучше уж тебе попасть на ковер к лейтенанту, чем мне. Слышал о твоих ранениях. — Он искоса посмотрел на Рэйчел. — Полагаю, в твоем опасном бизнесе существует противовес: женщины. Рядом с тобой всегда красивые женщины. Возможно, мне тоже стоит подумать о том, чтобы стать частным детективом.

— Том, ты ведь женат.

— Да, — сказал полицейский. — У меня двое детей. И почему я не был таким умным, как ты?

— Глупым, как я, ты хочешь сказать, — ответил Николас. — Умен тот мужчина, у которого жена и двое детей. Я тебе завидую.

— Пожалуй, ты прав. — Полицейский помахал рукой и ушел.

— «Умный, как ты», — повторила Рэйчел с отвращением, когда они вышли из здания на глазах у всей толпы. — Что умного в том, чтобы устроить панику в целом здании? Будь на вашем месте кто-то другой, они бы заперли его в тюрьме, а ключ выбросили.

— Я помню, как Том женился. — Мысли Николаса пошли в другом направлении. — Кажется, это было совсем недавно, а у этого счастливчика уже двое детишек. А посмотри на Чарли. У него есть Дайана и Энди и Джоджо. Это заставляет мужчину задуматься, как и почему он опоздал на свой поезд.

— Мы оба знаем, что у вас нет намерения распрощаться с холостяцкой жизнью. Вы не из тех, кто меняет всяких там Банни и Саммер на пеленки и прочие семейные радости, так что бросьте эту патетику. Я не чувствую жалости к вам. — Она пошла быстрее.