Гленна Макрейнольдз - Дракон и голубка

— Купер, я говорю не о детях, — почти прошипела Джессика. — По крайней мере, не о моих и не о твоих.

— Тогда о чьих же детях мы говорим? — спросил он, смутившись.

— О детях Фанг Баольян.

Она ждала, когда до него дойдет смысл этих слов. Но Купер отрицательно покачал головой.

— У Фанг Баольян нет детей.

— Один есть. Восемнадцати лет, ростом пять футов три дюйма, весом меньше ста пяти фунтов живого веса. Поверь мне.

— Као Бо? — спросил он, мрачнея.

— Као Бо.

Во взгляде, устремленном на нее, ожил злобный блеск. Его глаза стали зелеными и безжалостными.

— Я полагаю, это дает нам шанс, игру и надежду на выигрыш.

— Ты не можешь причинить ей боль, Купер.

— Нет, — согласился он, но эти слова не заслуживали доверия. — Но я могу воспользоваться ею.

И понесся слух, передаваемый по тысячам юго-восточным азиатским морским путям: Дракон захватил ребенка леди-дракона.

Отголоски этого были немедленно услышаны в Маниле, где клиент, готовый заплатить двести тысяч долларов США за корабль, который он выбрал, чтобы заниматься грабежом в заливе, вдруг узнает, что тот внезапно подорожал до трехсот тысяч долларов наличными и их нужно заплатить вперед.

В доках Сингапура была разграблена партия груза с мотоциклами после того, как владелец заплатил деньги за охрану товара. В Джакарте прекратилось финансирование строительства нового международного курорта, отеля и традиционного комплекса. Все это никак не объяснялось и происходило неожиданно.

Фанг Баольян готовилась к войне. Каждый доллар, добытый ею на черном рынке, откладывался для Као Бо. И каждый из этих долларов был препятствием для Джессики, которое нужно преодолеть.

Купер пользовался популярностью от Сиэтла до Сан-Диего и Кабо-Сан-Лупас. Эти порты находились под наблюдением, корабли проверялись патрулями. Он не мог надеяться только на удачу.

Купер улыбался в течение трех дней. Джессика не могла бы назвать это выражение лица приятным или успокаивающим, в нем также не было и юмора. Он предложил ей премию за работу во время уик-энда, а также попросил остаться частным консультантом до конца недели. Она вежливо объяснила, куда он может засунуть свою премию. Джессика уже не хотела его денег, хотя именно из-за них влезла в эту историю. Ей нужен был Купер.

Она подняла глаза и взглянула на часы. Купер уехал в город несколько часов назад договариваться о продаже информации, касающейся банкира Гранда Кеймана. После этого они должны были встретиться в офисе и отправиться обедать. Проведя большую часть дня, зарывшись в цифры, сделки и множество иностранных имен, Джессика была рада, что наконец-то можно уйти. Она уже начинала считать этот дом тюрьмой, несмотря на близость океана и прекрасную панораму вокруг, ведь ей приходилось работать одной в импровизированном офисе.

После того, как Купер понял, кем является Као Бо, было решено надежно спрятать ее. А меньше, чем через час, Джон и Юкси перевезли девушку на другую сторону залива.

Бо не высказывала своего недовольства отчасти, как решила Джессика, из-за Джона. Он был тем типом мужчины, которые внушали доверие, и Бо чувствовала это и тянулась к нему. Джессика не раз видела, как девушка бросала робкие взгляды на спокойного, серьезного темноволосого слугу-воина. Несмотря на сдержанность, Джон интересовался ею не меньше. Это подтверждалось и выбором убежища. Бо спрятали в потрепанном домике в пригороде Окланда, где за ней присматривал сам Джон, его мать, сестры, Юкси, а также брат, учившийся в древней школе боевых искусств «Шаолиньские монахи».

Джессика была уверена, что ничего хорошего из всей этой затеи не выйдет, ничего. Фанг Баольян убила Джексона Дэниэлса, а ее дочь стала добровольной заложницей в руках брата убитого. Даже Джон не мог заставить Бо объяснить, почему она выдала секреты матери человеку, который наверняка использует их против нее.

За этим стояла какая-то тайна, которая могла принести непредвиденные несчастья. Купер знал, что опасность близка, но неустрашимо двигался вперед, осуществляя свой план. А Джессике оставалось только надеяться, что ей не придется одной собирать осколки разбитого счастья.

В последний раз взглянув на часы, она отодвинулась от стола и потянулась за своей сумочкой, смахнув при этом на пол несколько листков. Один из них привлек ее внимание. Это была записка, оставленная Куперу в ночь его возвращения с Гавайев, в которой Джессика сообщала об оборвавшемся телефонном звонке и о своем волнении.

Купер не обратил тогда внимания на звонок, полагая, что это был кто-то из тех, кого он знал, которых навсегда покинула удача или они были пьяны. Но Джессика считала его еще одной оборванной нитью в данной чертовски запутанной ситуации.

Но этим вечером она уже ничего не могла делать. Ей нужно было пообедать, а потом решать свои проблемы. За детьми присматривал сейчас Поль. Джессика обещала им, что наверстает упущенное за последние две недели, а потом начнет искать другую работу. Она действительно собиралась это сделать.

Джессика не могла продолжать работать на человека, в которого была влюблена. То, чего она так боялась, случилось. Ее материнские чувства распространились на мужчину, охваченного горем. Если принять во внимание, что он зеленоглаз, красив и занимается любовью так, как Джессика и представить себе не могла, стоило ли этому удивляться.

У нее не было сексуального опыта с кем-то другим, кроме Яна, поэтому она недооценивала важность физического удовольствия. Купер изумил ее. После бурной любви он держал Джессику в объятиях и шептал о своем удовлетворении, о том, что она превосходна как любовница. Это было так романтично!

Джессика никогда раньше не была чьей-либо возлюбленной. Она была женой Яна и матерью его детей. Их личные и семейные отношения казались ей тогда абсолютно нормальными. Она много давала и мало получала взамен. Джессика чувствовала ответственность за счастье всех, кроме себя самой, так как самопожертвование — это самый достойный подвиг, на который способна женщина.

Оглядываясь назад, можно сказать, что ее замужество было похоже на плохой фильм со знакомым и легко угадываемым концом. Джессика поняла это слишком поздно. Она всегда считала себя свободной женщиной, не скованной традициями. У нее было лучшее образование, какое только можно купить за деньги и которое обеспечили заботливые родители. Она высоко ценила себя. Но нельзя не принимать во внимание тысячи лет патриархата, и Джессика оказалась в удобной, но опасной зависимости от семьи.

С Купером все обстояло иначе. Это был роман, полный напряжения, сердцебиения и отсутствия каких-либо обязательств. Да и трудно, если вообще возможно, быть зависимой от человека, который через неделю может погибнуть. Черт бы его побрал! Даже замужество с Яном выглядело привлекательнее, чем ситуация, в которой она отдает свое сердце охотнику за пиратами.