Гленна Макрейнольдз - Дракон и голубка

— Ку-пер Дэ-ни-элс, — мелодичный голос, мягкий и соблазнительный, медленно произнес его имя с оттренированной точностью.

Он открыл глаза и заинтересовался, что же удержало его брата от сделанного этой женщиной предложения. Она была изысканной, слишком утонченной, даже в сравнении с собственной дочерью. Намек на возраст был единственно в ее странных янтарных глазах. Ни одна морщинка не нарушала совершенства бледной кожи. Не было ни трещинки на фарфоровой чистоте ее лица. Только красота, воздушная и чарующая, словно заключенная в черный футляр лилия.

Под переливающимся черным шелком угадывалась прекрасная округлость ее груди, волнующий изгиб бедер, стройность длинных ног. Волосы, цвета эбонитового дерева, были убраны в высокую прическу и заколоты шпильками с бриллиантами и черным янтарем. Рот Фанг был создан для секса. Бросались в глаза полные губы, цвета граната, и такого же цвета длинные, как кинжалы, ногти.

Купер почувствовал возбуждение и удивился. Видимо, он потерял голову и контроль над собой. Фанг Баольян убила брата и заказала его собственную смерть. Вспомнив об этом, Купер все равно бродил взглядом по ее телу. Она была опасно эротична, маняща, готова принять вызов и победить в любых видах сражений.

Из своего укрытия за резной ширмой Джессика видела блеск вожделения в глазах Купера и готова была убить его. Она рисковала жизнью, пробираясь по отвратительным туннелям, чтобы спасти его, а он пускал слюни, глядя на маленькую шлюху в черном платье. Единственное, что спасло Купера, — это насыщенный опиумом воздух. «Раньше его только били, а теперь еще и пытаются накачать наркотиками», — в бессильной ярости думала Джессика.

— Я долго ждала, чтобы увидеть брата Джек-сана, — промурлыкала Баольян, и Джессика испугалась. Эта женщина двигалась, как кошка на солнце. Спустившись с возвышения, она приблизилась к мужчине, которого держали, словно зажав в тиски.

Ее яркие острые ногти пробежали по подбородку Купера, потом вверх по щеке, по выгоревшим на солнце золотистым волосам. Правда, рука осторожно обогнула кровавую корку на его виске.

— Ну, вот мы и встретились, Ку-пер. И я надеюсь, что у тебя есть для меня подарок. Бесценный подарок.

Она ошибалась. Это у Джессики был подарок для мисс Фанг, который находился в стальном магазине магнума.

Пальцы Баольян остановились под его ухом, и в следующую секунду Купер уже корчился на полу от боли, пойманный, как кинжалами, руками леди-дракона. Джессика видела, как под ним расплывалось небольшое пятно крови. Кровь стекала по пальцам и ногтям Баольян. В это трудно поверить, но вместо маникюра у нее были бритвы!

— Где она? — прошипела Баольян. — Ну, сын навозной суки. Где моя дочь? Говори или умрешь!

Джессике не приходилось наблюдать, чтобы материнские чувства выражались так сжато и неприлично. Она поняла, почему Као Бо отправилась в когти к Дракону.

Пора было действовать, пока Баольян не совершила чего-нибудь ужасного, например, не перерезала яремную вену. Ей нужно торопиться, но Джессика никак не могла выкинуть из головы, что она мать, женщина с обязанностями, которой следует быть осторожной.

— Проклятье, — прошептала она чуть слышно, но этого было достаточно, чтобы все глаза в комнате устремились на нее.

Единственное, что оставалось сделать, это зарядить пистолет и, отступив из-за ширмы, направить его в сердце этой змееподобной шлюхи.

— Руки вверх, сука, — это было жестко и грубо, но оказалось изумительно эффективным, если учесть заряженное оружие.

Баольян отпустила Купера, и он упал на пол бесформенной грудой. Но она подняла руки только до бедер и уперлась в них кулачками, при этом послышался металлический звук трения ее ногтей. Женщина предупредила охранника едким взглядом и низким шипением, так что у Джессики мороз пробежал по коже.

Звук не был похож на человеческий, так же, как и лицо Баольян. Ее холодные, полуприкрытые глаза изучали Джессику с головы до ног, словно пытаясь стереть в порошок. Она была змеей, рептилией, существом из мира темноты. А ведь только сейчас светилась материнской любовью.

Распутная змея скользнула вперед, гипнотизируя Джессику взглядом. Та попыталась зажмуриться и не смогла. Ее словно парализовало, она почувствовала себя беззащитной.

Баольян зловеще улыбнулась, соблазнительно изогнув полные накрашенные губы. Резко встряхнув запястьем и развернув веером пальцы, она блеснула острыми концами ногтей, заставив Джессику вздрогнуть от ужаса всем телом.

Пожалуй, сейчас будет море крови.

— Привет, Голубка, — промурлыкала Баольян, поднимая вторую руку и показывая кинжальчики-ногти. — Тебя сегодня не ждали, иначе бы подготовили более подходящий прием.

Рука Джессики, сжимавшая оружие, болела, но она не опускала ее.

— Ты — Голубка Джек-сана? — спросила Баольян. — Или Ку-пера? Какой Дракон владеет тобой? Мертвый или умирающий?

Джессика собиралась убить эту женщину, но не знала, сумеет ли.

— Должно быть, Купера, — догадалась Фанг. — Джек-сан не любит старых женщин, — ее улыбка стала более жесткой, и в глазах загорелись зловещие огоньки. — Джек-сану не понравилась бы такая не очень старая женщина, верно? От этого он и умер. Из-за отвращения и другого, много другого, глупый, глупый мужчина… Итак, Голубка, повелительница умирающего Дракона, я потеряла ребенка. Ты знаешь, где он?

Это была мольба матери из уст гадюки. Джессика не ответила.

— Так ты знаешь? — вновь спросила Баольян, еле шевеля губами. — Ты видела мою Шулан? Дитя моего сердца? Если знаешь, то скажи, или ты умрешь. Все вы умрете. Все, Голубка. Все, Джессика Лангстон.

От Джессики не ускользнула сила выражения чувств, как и использование ее имени. Но смысл слов Баольян стал ясен, когда та заговорила вновь.

— Как ты думаешь, Голубка, что хуже: ребенок, может даже двое, без матери или мать без двух своих детей?

— Девушка, пришедшая к Дракону, назвалась Као Бо, а не Шулан, — сказала Джессика голосом внезапно низким и спокойным.

Баольян совершила ошибку, показав руку и испугав ее с самого начала. Если дело дойдет до убийства, то это будет смерть Баольян, а не детей Джессики.

— Као Бо? — усмехнулась Фанг. — Ее зовут Шулан, Сан Шулан, и она — принцесса Южно-Китайского моря. Все, что я сделала, будет принадлежать ей. Она — моя жизнь. Верни мне ее, и я сохраню жизнь тебе и твоим детям.

Джессика приняла бы это предложение, если бы не мужчина на полу.

— А как же Купер? — спросила она.

Баольян с любопытством взглянула на нее.

— Ты ценишь жизнь дружка так же, как жизнь детей?

«Дружок, — подумала Джессика. — Купер в большой, страшной беде». Она решила, что поступает правильно, только постаралась не выдать своей боли.