Джейн Хеллер - Ча-ча-ча

Я легла на кровать и укрылась одеялом. Потом прижала к груди Библию и начала молиться.

Господи, прошу тебя, шептала я. Прошу тебя, вытащи меня отсюда. Или помоги сделать это мистер Обермейеру. А когда ты вытащишь меня отсюда, Господи, прошу тебя, помоги мне найти того, кто подкинул кокаин в мой холодильник и кто убил Мелани Молоуни и хочет свалить это все на меня. Господи, прошу тебя, когда все это закончится, дай нам с Кулли шанс быть вместе. Он просто необыкновенный, ты так не думаешь? А? И еще одна вещь, Господи. Пожалуйста, найди покупателя на мой дом. Кого-нибудь, кто не станет обращать внимание на отсутствие в особняке Маплбарк семейной комнаты. Тысячу благодарностей тебе, Господи. Аминь.

Оказалось, что спать в тюрьме совершенно невозможно. Во-первых, охранники не выключили свет. Во-вторых, они постоянно переговаривались в полный голос, как это делают медсестры в больнице. А в-третьих, матрас на кровати был таким тонким, что кроватные пружины практически продырявили мою спину. Но я, вероятно, забылась на какое-то время, потому что меня разбудили звуки открываемого окошка в двери камеры.

— Завтрак, — зычно крикнула полицейская по имени Рита Зенк. Шапка ярко-рыжих волос на голове и броский, почти клоунский, макияж делали ее больше похожей на комедийную актрису, чем на офицера полиции.

— Сколько сейчас времени? — спросила я.

— Часов семь, — ответила она и просунула в окошко поднос с завтраком.

— Благодарю вас, — сказала я и встала с кровати, чтобы взять поднос. — Не ожидала обслуживания в номере. Очень трогательно.

— Да, кроме того, вы за это не платите. Это забота налогоплательщиков.

Завтрак состоял из омлета, приготовленного из яичного порошка, тоненькой ниточки бекона, пережаренного до неузнаваемости тоста и черного кофе.

— Мне забыли дать нож и вилку, — сказала я офицеру Зенк, заметив на подносе только пластмассовую ложку.

— О, извините, но ножи и вилки вам не полагаются, — объяснила она более доброжелательным тоном, чем это делала ее коллега, офицер Дэнси. — Вы не можете иметь в камере ничего, что может послужить орудием самоубийства.

— Понятно, — сказала я и зачерпнула омлет ложкой. Я не ела со вчерашнего дня и просто умирала с голода.

— Люди не понимают, что даже пластмассовые ножи и вилки довольно острые, — продолжала офицер Зенк. Она была более разговорчивой, чем Дэнси. — В прошлом году один парень таким ножом отрезал себе оба уха. Здесь кровищи было полным-полно. До сих пор, каждый раз, когда я вхожу в эту камеру, то вижу следы крови.

Неплохо услышать такое перед завтраком. Я поставила поднос на кровать, закрыла глаза и постаралась мысленно перенестись на борт самолета компании «Америкэн Эйрлаинз», летящий на Сан Мартэн. Из Сан Мартэна небольшой восьмиместный самолетик за шесть минут доставит вас в Ангилью. А оттуда по узкой дороге на такси можно доехать до живописного въезда в Маллиохану — место, где я провела свой самый замечательный отпуск на Карибском море вместе с Сэнди. Я постаралась вспомнить, как мы завтракали в патио нашего любимого номера люкс в отеле. Мы наслаждались круассанами и сдобными булочками, плодами манго и папайи, омлетом и копченой рыбой. Наш взор услаждали цветущие деревья и кусты, мы утопали в лучах солнца, вдыхали морской бриз и обсуждали, какому развлечению из тех многочисленных, что были на острове, отдать сегодня предпочтение. О, какое блаженство, вздохнула я. Ни с чем не сравнимое блаженство. Как бы я не злилась на Сэнди, чем бы ни закончились наши с ним отношения, мы неплохо пожили вместе. У нас было много денег, пока они не кончилась. И много свободы, пока она тоже не кончилась.

— Не будете есть? — спросила офицер Зенк. Воспоминания настолько захватили меня, что я позабыла о ее присутствии.

— Нет. Но, все равно, благодарю вас. — Я надеялась, что она не примет мой отказ от завтрака на свой счет.

— Вы, наверное, очень нервничаете, — сказала она. — Я слышала, что сегодня утром назначат сумму вашего залога.

— Надеюсь. Если я смогу внести залог, меня ведь не отправят в тюрьму штата?

— Конечно. Но в участке все говорят о том, что сумма залога будет очень высокой.

— Из-за кокаина?

— Нет. Из-за того, что они именно вас считают убийцей знаменитой писательницы. Они не хотят, чтобы вы болтались по городу, пока они не закончат следствие.

— Но я никого не убивала, — запричитала я. — И кокаином я не торгую. Меня подставили. Я не делала ничего плохого. Правосудие совершает в отношении меня ужасную ошибку.

Офицер Зенк с симпатией посмотрела на меня.

— У вас хороший адвокат? — спросила она.

— Луис Обермейер, — гордо ответила я. — Он очень известный.

— Я не спрашиваю о его известности. Я спросила, хороший ли он адвокат.

Я на секунду задумалась.

— Да, думаю, что хороший. Он здорово преуспел в делах, связанных с экономическими преступлениями.

— Вас арестовали за наркотики. При чем здесь экономические преступления?

— Ну, — сказала я, — адвокат, он и есть адвокат. Кроме того, мистер Обермейер является членом того же клуба, что и моя мать. Поэтому он почти что член нашей семьи.

— А у него когда-нибудь были дела об убийствах?

— Вы действительно думаете, что меня собираются посадить за убийство?

— Корзини уже почти закрыл это дело. Он ждет только результатов каких-то анализов.

— Какое безумие, — сказала я немного громче, чем хотела. — Все, что у Корзини есть на меня — это то, что я была горничной Мелани Молоуни и имела доступ в ее дом. А после того, как он обнаружил кокаин в моем холодильнике, то решил, что нашел мотив убийства. Но кокаин туда подбросили. Никогда в жизни я не принимала этот наркотик и не продавала его.

— Вы забыли еще одну улику против вас, которая есть у Корзини.

— Что именно?

— Орудие убийства.

— Он нашел его? — Я хотела было пошутить насчет того, какими опасными могут быть большие бутылки со средством для мытья окон, но потом передумала. Полицейские были не самой отзывчивой аудиторией.

— Да. Ту леди, на которую вы работали, мисс Молоуни, убили одной из ее книг. В твердом переплете.

Одной из ее книг? Это интересно. Пару секунд я переваривала эту пикантную новость от офицера Зенк.

Мелани убили ее собственной книгой? Шмякнули по башке одной из скандальных биографий? Прибили каким-нибудь грязным, испортившим чью-то репутацию бестселлером? Я не могла сдержать иронии.

— А какой именно из ее книг? — спросила я офицера Зенк, которая оказалась самой большой болтушкой в полицейском отделении Лэйтона. Может быть, Мелани пала от удара книгой об Энн-Маргрет? Или это был томик о Чарльтоне Хестоне? А может, для этих целей сгодился семисотстраничный монстр о Мерве Гриффине? В любом случае, ответ на этот вопрос наверняка можно будет услышать в следующем выпуске «Тривиэл персут» [61] То же самое, что и наша телеигра «Счастливый случай». .