Анна Дубчак - След страсти

— И кто же?

— Женщина, которая живет чувствами. Она бросила Оскара ради меня, бросила, как ненужную вещь. Ты позволишь мне войти? А то, может, ты все это придумал и Рита не давала тебе никакой надежды?

Амфиарай провел своей рукой по волосам, и от Можарова не ускользнул сверкнувший на его пальце перстень. Белоснежный костюм, бриллиантовые запонки, букет стоимостью в пару стеклопакетов. Амфиарай, этот сукин сын, был слишком красив, чтобы Можаров мог с ним тягаться.

Сергей впустил его, и ворох тугих и душистых роз прошелся по его лицу, как будто размазывая его и превращая в ровное место.

Рита стояла у распахнутого окна, словно готовая в любую минуту решить все свои проблемы разом. Однако лицо ее было спокойно. За то время, что мужчины разговаривали, она успела подготовиться к встрече.

Амфиарай подошел к ней так, словно Можарова рядом и не было. Одной рукой поднес к ее лицу розы, другой обнял ее и прижал к себе. Лицо его выражало лишь нежность, уверенность в себе и в том, что эта женщина по-прежнему принадлежит ему. Сергей, глядя на это воплощение невозмутимости, почувствовал себя еще хуже.

— Я пришел, как и обещал. — Амфиарай плел свою словесную паутину тонко, быстро, нежно. — Как дела? Что делает здесь наш общий друг, Можаров?

— Амфиарай, — присев на краешек постели, на которой белели скомканные простыни, еще хранившие запах и тепло двух тел, сказала Рита и обняла себя за плечи, словно только в себе и могла обрести опору, — я только что вот здесь, на этой постели, изменила тебе с Сергеем. Вас двое, я — одна, и мне решать, с кем остаться. Я выбрала Сергея. Говорю тебе это открыто, вот только не собираюсь ничего объяснять. Сфера чувств недосягаема тебе, поэтому не станем тратить впустую время... Спасибо за розы, и уходи. И еще... — Она проворно поднялась, подбежала к шкафу и, распахнув его, достала оттуда заветную коробку с драгоценностями. — Забери все это, мне ни к чему чувствовать себя хоть в чем-то обязанной тебе...

Амфиарай с непроницаемым лицом следил за ее движениями и, когда Рита приоткрыла коробку, чтобы он смог удостовериться, что там все в целости и сохранности, улыбнулся. Она заметила это и вся внутри сжалась, ожидая грубости с его стороны. Но вместо этого вдруг услышала:

— Рита, я жду тебя внизу. Вернее, мы ждем. Тот человек, о котором я тебе рассказывал, приехал. Он жаждет с тобой познакомиться. Встреча с ним может изменить всю твою жизнь, ты не должна опускаться до спасительного и пошлого брака с Можаровым, который не в состоянии дать тебе того, что ты хочешь...

— Тебе лучше уйти, Рай. Я не собираюсь ни с кем знакомиться. Пойдем, я провожу тебя. Сергей, ну что же ты стоишь? Скажи ему, чтобы он оставил меня.

Можаров подошел к Амфиараю и, крепко схватив его за руку, потянул за собой к выходу. Сцена была ужасно унизительна для всех присутствующих, а особенно для самого Можарова. Он и сам не мог себе объяснить, почему до сих пор не разбил в кровь ненавистное ему лицо грека. Рита даже отвернулась. Она думала, что Амфиарай прав, говоря, что Сергей — не тот человек, который ей нужен. Даже сейчас, в такой ответственный для него момент, Можаров медлит, словно собираясь с духом, вместо того чтобы пустить в ход свою физическую силу и избавить ее от присутствия Амфиарая. И это после того, как она отдалась ему, как подарила такой шанс!

Что же будет потом, когда она, предположим, выйдет за него замуж и он привыкнет к тому, что она — его собственность? Оскар хотя бы был ей интересен просто как человек, с которым было о чем поговорить, чем заняться. Он был веселым, всегда находил для нее нежные слова, которые питали ее как женщину и не давали возможности расслабиться и держали в форме. Оскар обладал хорошим вкусом и знал, что подарить своей молодой жене, как угодить, как рассмешить, развеселить, успокоить. Ей было, в сущности, приятно жить рядом с таким человеком, и единственно, о чем она жалела, так это о том, что она так и не научилась получать удовольствия от близости с мужем. Но что толку, что она испытала это удовольствие с Амфиараем, чувства к которому у нее остыли так скоро? И как же она найдет теперь мужчину, с которым она будет по-настоящему счастлива и жизнь с которым будет похожа на брак с Оскаром, с той лишь разницей, что он будет еще и удовлетворять ее как женщину? Можарову далеко до Амфиарая, Амфиараю далеко до Оскара. Амфиараю недостает надежности и мягкости Можарова, Сергею — темперамента Оскара и непредсказуемости Амфиарая. Существует ли такой человек, в котором прекрасно сочетаются качества всех трех, близких Рите мужчин?

Можаров приглашал ее в тихую семейную гавань, наполненную размеренностью, житейской ритмичностью и предсказуемостью во всем, начиная с ранних завтраков с овсянкой и яичницей и кончая обязательными ночными сексуальными упражнениями на брачном ложе.

Амфиарай звал в сверкающий мир музеев, ювелирных магазинов, аэропортов, морских портов и шикарных отелей, мир коллекционеров и дельцов, мошенников и толстосумов, одержимых антикваров и воров в законе.

Но если с Можаровым было бы все предельно просто: она выходит за него замуж и в конечном счете рожает от него детей, то с Амфиараем ее ждет неизвестность... Полная неизвестность. А ей не хотелось ни того, ни другого. Но, если вести двойную жизнь... От этой мысли у нее перехватило дыхание. Две жизни, две такие непохожие друг на друга жизни, такие контрастные, невыносимо разные...

«Соглашайся, — подсказал ей откуда-то сверху Оскар, — у тебя все получится... Ты выйдешь замуж за Можарова, он хороший парень и любит тебя, тебе с ним будет спокойно и надежно. Но с Амфиараем ты откроешь для себя другой мир. Жизнь, моя ласточка, всего лишь одна, а потому не надо отказываться от своего счастья. Попробуй жить двойной жизнью, а то и тройной... И главное — береги свое здоровье... Малышка, как же я по тебе соскучился...»

Рита побледнела.

— Сережа, мне надо поговорить с вами, с каждым отдельно. Амфиарай, подожди нас здесь, мы сейчас придем.

Она, сама не своя, привела Можарова на кухню и плотно притворила дверь.

— Сережа, я согласна выйти за тебя замуж. Но при одном условии.

— Каком? — упавшим голосом спросил Сергей. Он был готов к самому тяжелому испытанию.

— Что ты не будешь пытаться переделать меня.

— И все?

— Да... И, само собой, не будешь ограничивать меня ни в чем.

— Ни в чем? — переспросил он. — Что ты имеешь в виду?

— Я буду твоей женой, но не твоей собственностью, не твоей вещью. И если я пожелаю куда-нибудь пойти или поехать, ты не будешь этому препятствовать. С Оскаром я была лишена такой возможности, потому и оставила его... Ты понимаешь меня? Разумеется, что и тебе будет предоставлена определенная свобода. Мы должны доверять друг другу.