Дороти Иден - В ожидании Виллы

Она кинулась в его объятия. Его толстый свитер хранил запах моря. Руки сжали ее так крепко, что у нее хрустнули кости. Она подняла глаза и увидела, что он без очков, его мягкие голубые глаза полны слез, на щеке — синяк, а на лбу — аккуратно приклеен пластырь.

— Польсон, тебе досталось?

— Не так уж страшно. Чепуха. А почему мы плачем?

— Это ты плачешь. Где твои очки?

— Они сломались. Теперь я вижу, ты замерзла и устала, мое лицо в синяках, я слепой, но, тем не менее, мы поедем ужинать в какое-нибудь хорошее место.

— А мы что-то празднуем? — спросила Грейс.

— Да. Хотя бы то, что мы выжили. Я благодаря собственной глупости почти все потерял. Можешь представить себе, что меня купили телефонным звонком? Да еще от той девушки, о которой мы думали, что она такая простушка.

— Какой девушки?

— Да медсестры доктора Бейка. Она сказала, что у нее важное сообщение. Ей, конечно, приказали это сделать. Но когда я оказался там, ее хозяин, ее любовник, я не знаю, кто он ей был там. А потом появились Эбба и Яков. Я, конечно, сильный, но справиться с тремя, которые задались целью всадить мне в руку иглу…

— А потом?

— Прежде чем я потерял сознание, меня засунули в машину, как больного, которого везут в госпиталь, а после этого я ничего не помню до тех пор, пока полиция не остановила машину в Гетеборге. Это было на другой день, как мне сказали.

— На причале?

— А ты откуда знаешь?

— О Польсон! Ты же рисковал жизнью!

— Рисковал, не рисковал, а теперь давай в ванную и поедем — я очень хочу есть.

Странно, но спальня теперь не казалась такой холодной, она стала теплой и живой.

Грейс подумала, что наденет красное платье, но потом решила — бессердечно.

— Это прекрасный цвет, Грейс, — услышала она голос Виллы. — Надевай.

— Польсон, — позвала она, — а что с Питером Синклером?

— Его жена и дети летят в Лондон в самолете. Они просто счастливы. А Синклер в посольстве. Я думаю, посол захочет увидеть тебя завтра. А сейчас поспешим, Грейс. Ты одета? Могу ли я прийти к тебе на помощь?

— Без очков? — пошутила Грейс.

— Да. Ты будешь моими глазами.

Ресторан на Титергриллен был теплый, уютный, с красными стенами и прыгающими куклами в театральных костюмах. На Грейс это подействовало успокаивающе. Да, иногда жизнь может быть театрально прекрасна, и не обязательна бесконечная мелодрама, как у Виллы с ее беспокойной натурой.

Взгляд Польсона казался мягче без очков.

— Шампанское. Мы должны выпить за начало, а не за конец.

Сердце Грейс подпрыгнуло, но уже не от тревоги и не от страха.

— Ты не говорил про это раньше, Польсон.

— Сейчас другое дело, Грейс.

— А как ты думаешь, Польсон, Эбба была любовницей Питера?

— Эта женщина? Возможно, он и был с ней… Я думаю вначале ему это льстило. В конце концов, обычный, рядовой работник посольства и она — с ее элегантностью и положением. Кейт-то ведь, положа руку на сердце, не красавица. А вообще не трать на него время, Грейс. Он был глуп и легковерен. Предавал коллег и был совершенно черств к жене и детям. Он не заслуживал страсти со стороны Виллы. А может, и заслуживал — именно она и привела его к такому концу. Так что давай поговорим лучше о другом.

— Давай поговорим о другом. О Магнусе.

— О, с ним все в порядке! — радостно воскликнул Польсон. — Он крепкий парень. Можно мне привести и познакомить его с тобой в воскресенье?

— Польсон, ты впервые мне это предлагаешь, — с удовольствием сказала Грейс. — А я думала, ты хочешь его держать подальше от меня.

— Естественно, мальчики любят ясность, и ему надо знать, окончательно ли мы принадлежим друг другу.

— А мы принадлежим друг другу?

— Без всякого сомнения.

— Тогда, Польсон, мне надо сначала вернуться в Англию, поговорить с отцом, с издателями и вообще разобраться в себе.

— Конечно, я понимаю. А когда ты вернешься сюда?

Не если, а когда. О Польсон! Он, как и его сын, любит ясность.

— Может, к Рождеству, — сказала она неуверенно.

Он улыбнулся робкой и сияющей улыбкой.

— Прекрасно. Ты как раз будешь вовремя, все будет в снегу.

Но она была вовремя и сейчас. Когда они вышли из ресторана, все улицы были покрыты белым хрустящим покрывалом, ветер сдувал последние потемневшие листья с деревьев, а воздух, в котором эти листья кружились вместе со снежинками, был чистый и бодрящий. Грейс подумала, как преобразились леса, побелев, и замерзшие озера, и чистые поля. Она радостно засмеялась и тесно прижалась к широкой груди Польсона.

Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.