Дороти Иден - В ожидании Виллы

Грейс показалось, что его взгляд стал печальным. Интересно, как он относился к Вилле?

— Теперь шнапс. — Он наполнил две рюмки до краев жидкостью цвета меда и поднял свою.

— Будем здоровы.

Грейс повторила его движение, сейчас она чувствовала себя счастливой и расслабленной. Возможно, день был слишком длинный и одинокий. Возможно, ей просто понравился этот немного странный, но очень трогательный в своей откровенности человек, создающий так необходимую ей атмосферу домашнего тепла и безопасности в этом чужом городе.

— По крайней мере, посмотрю Стокгольм, раз уж я здесь.

— Значит, на этот раз вы без своего неудобного спутника?

— Какого спутника?

— Пишущей машинки, заменяющей вам мужа.

Грейс улыбнулась, оценив его шутку, хотя она ее не позабавила. Шутки относительно одинокой дамы, пишущей романы, ее никогда не забавляли, и она вдруг испугалась, что именно Польсон готов шутить на эту тему. Грейс почувствовала, как заливается краской.

Она положила нож и вилку и нарочито сменила тему разговора.

— Скажите мне, что вы знаете о Вилле? Вы встречали ее друзей? Этого Густава видели?

— Какого Густава? — в его голосе слышались сочувственные нотки.

Смущение Грейс им было явно замечено. Но Грейс не сдавалась.

— Так зовут человека, за которого, как предполагается, Вилла выходит замуж.

Польсон удивленно поднял брови.

— Замуж?! — Он, судя по реакции, был совершенно сбит с толку.

— Неужели Вилла никогда о нем не упоминала?

— Почему? Может, и упоминала, но она упоминала о многих мужчинах, среди них был, наверное, Густав. Довольно популярное имя в Швеции. Но про то, что собирается замуж, поверьте, разговора не было.

— А вы говорили, что хорошие друзья с Виллой, — мстительно поддела его Грейс.

— Я так думал. — Польсон нахмурился и стал похож на мрачного сыщика. — Но, в конце концов, мы же не дежурили под дверью друг у друга.

Сказав это, он словно окаменел, и Грейс почувствовала, что перешла границу дозволенного. Теперь от нее требовались разумные обоснования учиненного допроса.

— Понимаете, я только беспокоюсь о Вилле и хочу хоть что-то узнать. Например, все эти дорогие вещи, которые совершенно не сочетаются с понятием меблированной комнаты… Ну как, например, она могла купить персидский ковер?

Польсон, проигнорировав вопрос, нагнулся, чтобы поднять с пола диванную подушку.

— Вы, кажется, искали Виллу под диваном?

— Да не шутите так! Я искала отгадку. У Виллы была привычка прятать вещи в самых странных местах, — продолжала оправдываться Грейс.

— У нее были какие-то доходы, — с отсутствующим видом предположил Польсон. — Она постоянно планировала покупки, например, говорила, что при такой длинной темной зиме ей надо купить что-то яркое.

— И фру Линдстром говорила, что она собиралась купить канарейку, — попробовала восстановить контакт Грейс. — Что же заставило ее столь решительно изменить планы?

Он тяжело вздохнул и сокрушенно покачал головой.

— Могу только предположить, что любовь приводит ум в совершенно непредсказуемое состояние.

— Вы говорите, как профессор. Скажите, вы встречали хоть кого-то из мужчин, приходивших сюда к Вилле?

— Не думаю, чтобы сюда многие приходили. Обычно Вилла бегала на свидания. Но перед тем, как она… ушла, она устроила вечеринку. Было много народу, но не могу сказать, кто именно. В основном, по-моему, посольские.

— И никого по имени Густав?

— По-моему, нет. Многолюдная была вечеринка. По этому случаю Вилла покрасила волосы в желтый цвет, и мы сказали, что ее можно посадить в клетку вместо канарейки.

— Да, все так похоже на Виллу. Ее волосы перепробовали все цвета радуги, кроме зеленого.

— Было совсем неплохо. Она пообещала, что и зимовать будет в таком цвете, чтобы хоть как-то скрасить пейзаж.

Грейс уставилась на него, борясь с нахлынувшими дурными предчувствиями. Она вдруг представила себе, как Вилла с головой цвета подсолнуха дрожит на снегу в темном лесу.

— У нас был договор, — продолжал между тем Польсон. — Обычно она стучала метлой в потолок. Два удара — хочет поговорить, три удара — она умирает от голода и спрашивает, нет ли чего поесть.

Все так похоже на правду! Секретные строчки в письмах. Манера прятать вещи. Драматическое исчезновение. Одним словом, Вилла в своем амплуа.

— Кстати, вы тоже можете пользоваться этими приемами, пока здесь.

— Вам-то это зачем? Вы что, няня? _ раздраженно ответила Грейс и тут же осеклась, увидев, как Польсон болезненно поморщился.

— Для мужчины я, может, слишком чувствителен, но это совсем не то, что вы думаете, я не был няней, как вы сказали. Вилла давно выросла и не нуждалась в опеке. Я просто наслаждался ее обществом. Она мне нравилась и не отталкивала меня. И это было совсем немало для такого молчуна, как я.

Но слишком мало для такого доброго и надежного мужчины, подумала Грейс не без сожаления.

— Она вам не рассказывала, что беременна?

Это сообщение его потрясло. Он уставился на Грейс сквозь толстые стекла, горло его, казалось, сдавила судорога.

— Вы уверены? — выдавил он наконец после паузы.

— Синклеры думают, что это так.

Он порывисто подался вперед.

— Так это же прекрасный финал для всех ее злоключений! Радуйтесь и ждите, когда она вернется вместе с мужем, неважно, как его зовут — Густав, Якоб, — как бы ни звали.

— А вы, вы тоже будете радоваться? — иронически спросила Грейс.

— И я. Почему бы нет? Какой смысл сожалеть о том, что все равно не могло сбыться?

Польсон наполнил свою рюмку и выпил.

Какая бестактность с моей стороны были все эти дурацкие вопросы! — удрученно подумала она.

Польсон смотрел на нее с полным безразличием, совершенно спокойно. Но этому спокойствию Грейс не верила. Ею вдруг овладело непреодолимое желание подойти к нему и сесть рядом, обнять и прижать его к себе, приникнуть головой к его плечу.

— Она была моим другом, — мрачно заключил Польсон. — Хорошим другом. — Осторожно поставив рюмку на пол, он, согнувшись, уткнулся лицом в колени.

Понимая, что ей не найти нужных слов, чтобы облегчить ему боль, Грейс решила не трогать его больше. Она смотрела и ждала, когда он сам справится с постигшим его разочарованием. Наконец он поднялся и протяжно вздохнул.

— Со мной все в порядке, — сказал он, твердой походкой направляясь к двери. — Увидимся завтра?

— Увидимся, — ответила Грейс неохотно, просто чтобы хоть что-то сказать. Ей не хотелось, чтобы он сейчас уходил.

Когда она осталась одна, Грейс снова принялась за поиски дневника, вспомнив, что именно за этим занятием застал ее два часа назад Польсон.

Наконец она нашла тетрадь в совершенно невероятном, но вполне в духе Виллы месте. В клетке оказалось двойное дно. И там — дневник. Может, для этого Вилла и купила клетку?