Михаил Учайкин - Роза на кресте

— Проходите, — сказала она дрогнувшим то ли от страха, то ли от неожиданности голосом и на всякий случай проверила незаметным движением в переднике свои серебряные клинки — оружие всегда было при ней и могло защитить и от человека, и от зверя, если им умело пользоваться.

— Вульф Гарс, — мужчина вежливо поклонился, оказавшись в круге света, и для знакомства протянул Адриане руку, затянутую лайковой перчаткой.

Он был не молод, но и не стар, Адриана побоялась бы ошибиться, называя его точный возраст. Невысок, не выше самой Адрианы, — стоя друг напротив друга, они глядели бы друг другу в глаза. Только вот Адриана, как и положено молодой девушке, старалась не смотреть мужчине в лицо. Вероятно, красив, если судить по волевому подбородку с ямочкой на нем и чувственным, красиво изогнутым губам. Волосы не по моде коротко подстрижены. Силен и весьма недурно сложен, даже куртка и плащ не могли скрыть этого. Адриана бы позавидовала ему, если бы сама не была сильна и ловка, хоть и не обладала «горой» мышц.

— Дезире Беннетт, — скромно присела в книксене она и тоже протянула руку мужчине.

— Рад знакомству, — сказал тот, ласково беря ладонь Адрианы в свои. — Спасибо за приглашение, но входить не буду, пока не буду, чтобы не скомпрометировать тебя, Дезире Беннетт. Поздно уже, не то время, чтобы молоденькая девушка принимала мужчину в доме. Как бы чего не подумали. Я приду завтра при свете дня и в компании с тетушкой. Она нас официально представит друг другу, чтобы я мог тебя проведывать в удобное для меня и тебя время, но уже без нее. Думаю, мы подружимся. Я племянник госпожи Казандры Гарс, на некоторое время задержусь у нее.

Он галантно склонился над рукой Адрианы, прикоснувшись к ней губами. Прикоснуться к ее щеке, пока их официально не познакомили, Вульф Гарс не решился.

Адриана закрыла дверь на щеколду после ухода мужчины и присела прямо на пороге, пытаясь вспомнить, при каких обстоятельствах могла слышать этот голос, заставлявший сжиматься все у нее внутри.

— Вульф Гарс, Вульф Гарс, — произнесла она его имя несколько раз, как заклинание. Но ничего не приходило на память. Она порой начинала ненавидеть то, чем занималась — не потому что приходилось «убивать», а совсем из-за другого. «Дело» заканчивалась — ее никто не помнил, и она забывала тех, с кем сводила ее судьба, кого любила, с кем бывала близка. Адриана уже несколько раз порывалась начать вести дневник, чтобы хотя бы ее записи напоминали, кто хоть на краткий миг был ей дорог. Ей позволялось взять в «новую жизнь» то, что она сможет унести в руках. Почему это не мог быть ее дневник и имена в нем, которые она стала бы записывать на самой первой странице?

— Неужели вы так и не вспомнили его?

Исидор Кален оторвался от чтения дневниковых записей Адриана и удивленно посмотрел на него. Так не бывает. Хоть что-то да остается в памяти. Но тот обреченно покачал головой.

— Нет, вспомнить я его не вспомнил. Я вообще никого не запоминал или не запоминала. Но все равно, что-то да оставалось, вы правы, — вздохнул Адриан, — легкое, неуловимо приятное. В конце концов, в своих снах, таких же неопределенных, как и вся моя жизнь, я видел их, встречался с этими людьми снова. Хотел дотронуться до любимых некогда лиц, ощутить вкус их губ, тяжесть тела, вдохнуть знакомый запах. Но то были только сны, но такие яркие и похожие на действительность. Когда просыпался, не мог понять, было ли это на самом деле, что приснилось, или это все же только сон. Записывал их в тетрадь, если мог описать то, что увидел.

Исидор кивнул: — Те записи отрывочные, сумбурные. Я их начал читать, ничего не понял, поэтому решил пропустить пока.

— Наверное, ты прав, читать их не стоит, — грустно улыбнулся Адриан и потрепал парня по волосам.

Они продолжили сидеть после завтрака за столом на его холостяцкой кухне. Адриан решил все же не отказываться от интервью, так как чувствовал, что скоро и этот эпизод его жизни закончится, он и так задержался здесь довольно долго — два предназначения выполнены точно, причем последнее совсем недавно. Адриан не позволил уйти смущенно отводившему глаза в сторону молодому журналисту сразу, как только тот проснулся на его диване. Предложил ознакомиться с его записями в тетради с коленкоровой обложкой, которую до этого никому не показывал. Правда, последнее «дело» он даже не стал описывать в своем дневнике: слишком то оказалось обыденным и скучным, ни одного лица, которое хотелось бы запомнить. А все женщины, с которыми его сводила на этот раз судьба, были сладкими, как мед, с одной стороны, мягкими и сладкими, не более того, а с другой стороны, ничего особенного, не хотелось влипнуть в них по уши. И расставаться с ними было не жаль.

— Вам не надо спешить на работу? — спросил Исидор. Ему очень хотелось дочитать историю, но у него было какое-то внутреннее чувство, что если сейчас они расстанутся с Адрианом, то никогда больше уже не встретятся. Ни он его не узнает на улице и пройдет мимо, ни Адриан не вспомнит молодого стажера по имени Исидор Кален. Оставалось только попросить задержаться в его квартире или взять тетрадь с собой. Первое, еще как-то можно было рассматривать в качестве возможного варианта, но с тетрадью ее владелец вряд ли бы расстался даже на короткое время.

— Нет, — покачал головой Адриан. — Работой в фирме я занят всего лишь четыре дня в неделю и то, только потому, что начальство очень просило меня приходить в контору по четвергам. Обычно я нахожу работу с занятостью два, в крайнем случае, три дня в неделю, чтобы иметь возможность заниматься своими розыскными делами, которые, кроме меня, никто другой сделать не сможет. Но чаще всего открывал частную контору, обычно детективное агентство, в этом случае мало кого интересовало, почему я занимаюсь розыском того или иного человека. В стародавние времена, — Адриан улыбнулся, так как прочитал немой вопрос в глазах Исидора, — преступлений совершалось ничуть не меньше, чем сейчас, если брать в расчете, например, на тысячу населения. Часть из них оставались не раскрытыми, часть требовали мщения, поэтому устроиться посланником бургомистра, губернатора, князя, не составляло труда. Я никогда не отличалась изящными формами и красотой, будучи женщиной, поэтому мужское платье, шляпа, неплохое владение оружием, делали свое дело. А борода или хотя бы щетина? Какие бороды у светловолосых людей? Она у меня не росла, даже когда я был мужчиной. Можешь убедиться…

И он придвинулся ближе к Исидору, чтобы тот мог прикоснуться своей рукой к его «небритой» с утра щеке.

Парень нервно засмеялся, у него самого не росла борода, и бритвой он проходился по своим по-девичьи мягким щекам раз в неделю и то только потому, что так было положено. Он кончиками пальцев после некоторого раздумья все же прикоснулся к Адриану, не совсем веря после прочитанного в тетради, что тот и при свете дня мог оставаться из плоти и крови. Исидор ощутил под рукой нежную девичью кожу, как у него самого, а не грубую мужскую.