Надежда Волгина - Один на один

Он все еще способен мыслить по-человечески, отдает себе отчет, что одичал совсем. Даже собратья, и те шарахаются от него, когда он бродит, как тень, по лесу или воет на луну от щемящей, всепоглощающей боли в груди. С каждым днем ему становится все хуже, инстинкты все больше преобладают над разумом. И самое страшное, что он не может обернуться в человека, чтобы для этого не предпринимал. Зверь в нем отвергает его человеческую сущность. Наверное, то же, в свое время, произошло и с родителями. А иначе как они могли бросить свое дитя?

***

– Что с тобой происходит? – Вика ворвалась в квартиру, как маленький ураган. – По телефону из тебя слова не вытянешь, встречаться отказываешься… Маш, случилось что?

Теперь уже в ее глазах читалась озабоченность. И Маша понимала отчего. Она и сама на себя в последние дни старалась не смотреть в зеркало. Слоняется бледной тенью по квартире. Не красилась, причесывалась редко, аппетит пропал совершенно, приходилось заставлять себя съедать хоть что-нибудь, чтобы не шататься от слабости.

В первые дни, когда Егор сбежал от нее после ночи, которая в ее воспоминаниях останется, как что-то волшебное и непередаваемое, Маша еще пыталась жить, как обычно. Ходила на работу, встречалась с друзьями, даже в Нострадамус забрела однажды, в надежде встретить там его. И каждый вечер она ждала, что вот сейчас раздастся звонок, она откроет дверь, а на пороге он… Она не знала, что скажет и сделает тогда, но это стало ее навязчивой идеей. И она перестала выходить по вечерам из дома. Ночью, засыпая, она улавливала его запах. Тогда она решила не менять постельное белье, чтобы закрывать глаза и каждый раз представлять Егора.

Через неделю Маша поняла, что не может делать вид, что все в порядке. Ей было до такой степени плохо, что она не могла ни на чем сосредоточиться. Она все время думала о Егоре, вспоминала его улыбку, как его руки прикасались к ней… На работе из-за этого возникли проблемы, да и ее строгий шеф проявлял недовольство. Благо, у нее был почти месяц неиспользованного отпуска. В него она и отправилась, чтобы сидеть дома и ждать Егора. Не мог он не прийти, все фибры ее души кричали об этом. Нужно только терпеливо ждать…

Вика звонила регулярно, и каждый раз она, как могла, уверяла подругу, что все в порядке. На вопрос, почему взяла незапланированный отпуск, неизменно отвечала, что устала и хочет отдохнуть. Куда-нибудь сходить отказывалась. Разве может она выйти из дома? А если как раз в этот момент придет Егор? Она и в магазин-то бегала ближайший и ровно на десять минут. Если там была очередь, то сразу же уходила. В очереди стоять она тоже не могла себе позволить.

Маша и сама понимала, насколько неудовлетворительно звучат все ее отмазки, но ничего не могла с собой поделать. С каждым днем пустота в душе разрасталась, рождая отчаяние.

Несколько раз приходил Дима. Если бы смогла, позволила природная вежливость, Маша бы его не впускала. Но так вести себя некрасиво. Она понимала. Хотя бы в память о том, что между ними было, она обязана вести себя вежливо. Еще она прекрасно осознавала, что наводку ему дала Вика. Сама она была чем-то дико занята, и не могла к ней прийти. Вот и переложила эту ответственную миссию на Диму. И наверное, подспудно преследовала мысль, что они могут помириться.

Маша была благодарна подруге за заботу, но как же ее напрягал вид бывшего бойфренда. Каждый раз она невольно его сравнивала с Егором и страдала, понимая, насколько сильно умудрилась полюбить последнего. Еще разок бы прижаться к его груди, вдохнуть такой родной запах… Еще хотя бы раз.

С Димой все-таки пришлось серьезно поговорить. Естественно, Маша не стала рассказывать ему всей правды, но попросила больше к ней не ходить и не звонить. Если уж выбирать между его компанией и одиночеством, то последнее она предпочитала больше.

И вот однажды вечером, когда Маша бездумно переключала каналы на телевизоре, нагрянул ураган в лице Вики. Рано или поздно это все равно бы произошло, поэтому Маша обреченно впустила подругу в квартиру и даже попыталась разыграть из себя роль гостеприимной хозяйки.

– Что будешь, чай или кофе? – поинтересовалась она.

– Так, ну ка сядь лучше! – гаркнула Вика. – Ты на ногах еле держишься.

У Маши, и правда, сегодня сильнее обычного кружилась голова.

– Ты сегодня что-нибудь ела? – вновь приступила к допросу подруга.

– Не помню, – честно призналась Маша.

– С ума сошла?! Хочешь уморить себя? Так, сейчас я приготовлю омлет, а потом ты мне все расскажешь. И не плети, пожалуйста, что так ты отдыхаешь. Мертвецы, и те краше. Отдыхает она…

Вика еще продолжала что-то бормотать, но Маша уже не слушала. Да и делала она это тихо, гремя посудой что есть силы. Маша даже нашла в себе силы улыбнуться, такой возмущенной выглядела подруга.

– Ешь, и чтобы ни слова, – поставила подруга перед ней тарелку, полную омлета. – Начнешь рассказывать не раньше, чем опустеет тарелка.

Маше пришлось подчиниться, чтобы избежать кормежки с ложки. Вика и на это была способна. Вздохнув тяжело, зная, что не отстанет, она принялась ковырять вилкой в тарелке. Голод все-таки заявил о себе, и омлет она съела.

– Теперь рассказывай!

Маша задумалась. А сможет ли она все рассказать? Начать ведь нужно с того, что случилось в лесу. И как отреагирует на это подруга? А, была-не-была, отмолчаться все равно не получится, да и терять ей нечего.

– Постой, постой… – перебила ее подруга. – Ты хочешь сказать, что там, в лесу, и этот парень из бара – один и тот же человек? Кстати, почему ты тогда мне всего не сказала?

Если она и возмутилась, то на долю секунды. В данный момент ее интересовало другое. И нужно отдать ей должное – на довольно откровенный рассказ Маши, о том, что произошло между ней и Егором в первую их встречу, никаких ханжеских замечаний со стороны Вики не последовало. За это она была особенно благодарна подруге.

– Ну да, – кивнула Маша. Как ни странно, по мере рассказа, она чувствовала, как становится все легче, словно часть своих проблем она перекладывала на плечи подруги.

– Так-так… Он трахнул, уж извини за грубость, тебя в лесу, нашел в городе. Снова трахнул, – Маша невольно поморщилась. Ну как можно так называть самые прекрасные ночи в ее жизни. – Ну, хорошо-хорошо, вы занимались любовью, – заметила подруга ее реакцию. – После последней ночи он сбежал, правильно? И сколько его уже нет?

– Три недели, четыре дня и… – Маша посмотрела на часы, – шесть часов.

Какое-то время подруга смотрела на нее, раскрыв рот. А потом слишком серьезно произнесла:

– Никогда не видела тебя такой. Хотелось бы, чтобы он был достоин такого чувства.

– Он достоин, – ответила ей Маша, чувствуя, как глаза наполняются слезами. И это тоже принесло облегчение, потому что не плакала она уже тоже давно.