Юрий Павлов - Первая женщина

Искандер снова вскочил, и подойдя к шкафу, и открыв дверцу, достал из кармана пиджака спички.

— Ребята! Ребята!

Артём встал.

— Георгий не курит. Давайте покурим в коридоре.

Они вышли.

В одиннадцатом часу, допив, в компании с Ленкой, вино и слегка захмелев, говорили разом и смеялись путанице.

Курили, не выходя из комнаты, открыв створку окна.

На Ленкиных плечах пиджак Искандера.

— Ребята!

Ленка, приподняв голову, выпустила дым.

— У меня в комнате бутылочка Варны. Кто со мной?

Искандер вскочил, опередив Артёма и, склонив голову, прижал левую руку к груди.

Они ушли и Артём, со словами — Надо отлить! — пошёл в туалет.

Вернувшись через пару минут и не закрывая дверь, сказал — Проветрим.

Прошло пять минут, Искандер и Ленка не возвращались.

— Ты скажи ему, Артём.

— А зачем? — Артём пожал плечами.

— Лёха весной лечился, он же с Ленкой переспал.

— А зачем? — Артём насупился.

В коридор вышли Ленка с Искандером.

Во втором часу ночи допили Ленкино вино.

— У меня опять трусики из сушилки украли! Блядь! — выматерилась Ленка.

Они смущённо молчали, не зная, как реагировать на столь интимное откровение.

— Фанаты! — нашёлся Артём, и захихикал.

— Да, сучка какая-то!

Ленка поморщилась: попытка Артёма свести к шутке, не понравилась.

— Этой сучке, проще стащить чужие трусы из сушилки, чем постирать свои, вонючие!

— «Знала бы эта сучка, у кого трусы ворует, за версту обходила б сушилку!» — подумал Георгий.

Пауза затягивалась.

— А Жора у нас философ! Он прочитал двадцать два тома Ленина. Это вам не мелочь по карманам тырить! Вот!

Артём показывал пальцем на Георгия.

У Искандера удивлённо поползли вверх брови.

— Я закончил в этом году университет марксизма-ленинизма, и по теме дипломной работы пришлось просмотреть двадцать два тома Ленина. Не прочитать, а просмотреть.

— Есть у революции начало, нет у революции конца!

Продекламировал Искандер и спросил — А скажи, философ! Вселенная бесконечна или есть у неё конец?

Ленка, улыбаясь, смотрела на Георгия.

— Нету!

Артём хмыкнул — Есть у неё конец! Большой и толстый!

Искандер, опешив, сидел в замешательстве.

Ленка, прищурив масленые глаза, демонстративно медленно хлопнула несколько раз ладонями и сказала — Браво! Браво, Артём!

Артём, пренебрежительно усмехнувшись, обвёл всех взглядом.

Искандер засмеялся, Георгий смущённо улыбнулся; захихикал Артём.

— Я хочу спать!

Ленка встала.

Искандер вскочил и вышел следом.

— Я тоже спать.

Артём закрыл окно, сел на свою кровать и потянул с себя рубашку.

Георгий вышел в коридор.

Было тихо и темно, и только от лестничных площадок на пол коридора падал свет.

— Ссать хочу! — грубовато сказал сам себе и, не включая свет, открыл дверь туалета.

В туалете, один унитаз в кабинке, другой у окна.

Спустил трико и плавки, и чтобы они не сползли, раздвинул ноги.

Член стоял, задрав головку! Пришлось наклониться и отогнуть его рукой, чтобы не обоссать стену. Зажурчала моча и одновременно, с характерным звуком, пошли газы. Он облегчённо передохнул, подёргал член, стряхивая. Подтягивая трико, почувствовал, как плавки впитывают мочу.

— «Сколько ни ссы, последняя капля всегда в трусы!» — усмехнулся он, выходя из туалета.

Вымыв руки и ополоснув лицо, пошёл по коридору.

На межэтажной площадке, у окна, Искандер целовался с Ленкой.

Георгий, стараясь не скрипнуть дверью, вошёл в комнату.

На своей кровати шевельнулся Юрка.

— Жорик, ты?

— Я!

Сел на свою кровать, и стянул трико, и футболку. Отвернув покрывало, лёг на спину. Плавки стянул под покрывалом.

Заснул и сразу проснулся.

Сев на кровати, взял с тумбочки часы — 7: 30.

Приподняв покрывало и отклонившись к стене, натянул плавки, прижав резинкой к животу торчащий член.

Юрка спал на животе, головой к стене.

Ещё две кровати, были заправлены.

Валерка должен был через два дня вернуться из командировки, а Семён, взяв отпуск, уехал к родителям копать картошку.

Надев трико, снял со спинки кровати полотенце и, держа в руке перед собой, встал. Обувшись в тапочки, вышел из комнаты и пошёл в туалет.

Звенящий от напряжения член не хотел гнуться и он, включив свет, зашёл в кабинку.

Встал на унитаз и, сняв трико и плавки, присел и ссал, сдерживая напор, чтобы не обрызгаться. Эрекция не ослабевала, и зайдя в умывальник, открыл холодную воду, и прислушиваясь к тишине коридора, оттянул трико и плавки, и вызволив член, сунул головку под струю. Обтерев обмякший член полотенцем, и упрятав в трико и плавки, умылся.

Вернувшись в комнату, переобулся в кроссовки и, захватив футболку, спустился в фойе.

Тётя Надя шла по коридору от душа.

— Куда ты, Гавриленко?

— Пробежка!

Она вышла в фойе, и взяв со стола ключи, прошла в тамбур и открыла дверь.

Сквозь белёсый туман было не разобрать: пасмурно или ясно.

Кожа покрылась пупырышками, и натянув футболку, Георгий глянул на часы, отметив время, и побежал.

За городом, когда он уже видел впереди пруд, сзади посигналил автобус и, обогнав его, резко затормозил, свернув на обочину.

Остановки здесь не было и Георгий, удивившись, перешёл на шаг.

Открылась дверь, из автобуса спрыгнул на землю мужчина и пошёл навстречу Георгию. Его походка, чуть вразвалку, сдвинутая набекрень фуражка, цветастая рубаха с расстёгнутыми верхними пуговками.

— Хижин!!

— Жорка!!

Крепко пожав руки, так же крепко обнялись.

Армейский товарищ, Сашка Хижин, работал водителем на пригородном маршруте.

— Тебе далеко, а то у меня расписание.

— Да вон он, пруд.

— Ну пойдём, я медленно поеду. Поговорим немного.

— Здесь в городе, из наших кого видел? Панкрата, Борьку, Грызуна, Шуру.

— Борьку и Панкрата, в прошлом году. Шуру нет, а Грызун же в учебке.

— Дааа! Я думал он так, от службы косит.

— Панкрат ездил в Днепропетривск, к Бельмасу.

— Да ты чё?! Как он там, не женился.

— Теперь уже, наверное, да. Он приглашал Панкрата на свадьбу.

— Да, вспомнил, Шура же вернулся в Чирчик.

— Всё-таки вернулся. А я думал, погулял наш Шурик, и слинял; значит вернулся. Ты про Матюху, слышал?

— Нет. А что случилось?

— В тюрьме. Семь лет. Попытка изнасилования.

— Вот дурааак!

— Даа! Представь, как глупо! Не за изнасилование, а за попытку.

— А ты знаешь, что Аким на городском маршруте работает?

— Ёбаный стосс!?

Георгий будто увидел: Аким, за рулём Урала, мчится по аэродрому, и, обгоняя идущего с карабином Фому, вопит — Ёбаный стосс!!

Сашка затормозил.

Георгий вышел из автобуса, Хижин тоже.