Фасо Буркина - Ебипетский папирус

Идти снова подмываться не хотелось. А мужчину с взведённым курком пистолета оставлять нельзя. Надо помнить о других обладательницах спермоприемника. Из полов его халата достала фалдус и приступила к настоящей фелляции. Как опытная минетчица довела его до выстрела. Не позволяя брызгам испортить чистоту моего белья, плотно сжала губы и утолила голод, приняв несколько миллилитров обогащённой смеси.

— Не могу я позволить, чтобы дама ушла от меня возбуждённой, — сказал любовник, положил меня поперёк кровати. Снял трусики, вибрирующим языком сделал мне куннилингус, доведя до лёгкого оргазма, от которого весело идти по городу.

— Не смотри, а то опять возбудишься. И я действительно опоздаю. — предупредила его, одеваясь. — Не забудь проветрить помещение, чтобы убрать запах блуда, а то мужчины не смогут спать с эрегированными чреслами.

Всё-таки сперма молодого человека вкуснее. Я это проверила тем же вечером, доведя Васю до семяизвержения. Также напросилась на ласканье языком своего клитора, так сказать для сравнения умения мужа и любовника. Опять победил Слава. Супруг даже не почувствовал запах другого самца исходящего из моей промежности. А я этот аромат чувствовала, это помогло мне достичь оргазма вовремя не умелых действий Василия.

Вот так, тому подставив, другому, стала председателем профкома управления. С начальником Василия больше не трахалась — сама не навязывалась, он не приглашал. Хотя если бы представился благоприятный случай — не устояла.

Со Славой кувыркалась дольше и чаще чем с кем-либо. Кроме мужа конечно. В общаге у него, а затем, когда он квартиру получил, которую я тоже помогла выбить, проходили наши любовные встречи. Показывала, какие балетные позы изучала в танцевальной школе. Вы конечно понимаете, что никаких пуантов и пачек при этом на мне не было. Ну, разве что серёжки в ушах и резинки, поддерживающие хвостики волос, ха-ха! Даже после женитьбы он не охладел ко мне.

Для получения Славиком квартиры пришлось пойти на некоторую аферу. Жилплощадь выделялась только супружеским парам. Нашла девушку, представилась её как сестра Славика, уговорила на фиктивный брак с ним. Взамен устроила даму в управление на не пыльную работу с приличной зарплатой. После получения ордера на квартиру, Славик оформил с ней развод, так как: "Ещё не нагулялся. И в сексе ты лучше! Обучи её своим приёмам и только потом, после неоднократных экзаменов, я может быть, на ней женюсь опять"

— Мне приятно вспоминать наши соития на стройке, как ты без ума отдавалась наслаждению, и сама хотела причинить мне усладу. — говорил он временами. — Ты такая мастерица на выдумки. Вот честное слово — если бы не твоя семья, я бы взял тебя в жены. — из деликатности, не упоминая о разнице в возрасте.

Как-то в промежутке между коитусами, Слава разоткровенничался. До этого он мало говорил о своей семье. Так общие фразы — родители матери, отец, мать, брат и сестра. Слава был поздним ребёнком, родителям было далеко за тридцать, когда мама забеременела. Даже хотели назвать его Нежданом. Но любившая командовать бабушка назвала Славой. "Саша, Соня, Слава Ромашовы — СССР"

Деревенский двор был полон живности, поэтому процесс оплодотворения, Славка видел воочию. Видел, как изнутри самцов вылезал орган внушительных размеров. То собаки склещатся, то козёл козу осеменяет. В пять лет впервые увидел соитие людей.

— Бабуля хотела пойти со мной к своей матери, моей значит прабабке, которую я не любил, она у меня ассоциировалась с Бабой Ягой. Я спрятался под накидку на ножной швейной машинке. Машинка стояла в бабушкиной спальне у окна. Уселся там, бабушка ищет, кличет меня: "Славка, ты куда спрятался? Где ты озорник?". Вдруг слышу, как папа говорит: "Где, где? В пизде! Проверяла? Дай-ка я гляну" Они стояли буквально в полуметре от меня. В щёлочку меж тканью вижу, что папа полез бабушке под юбку. Обыкновенную деревенскую юбку.

Бабушка сначала отталкивала руку отца, шёпотом предупреждала, что я могу вернуться и увидеть, но потом страсть взяла верх. Она развернулась лицом к машинке, оперлась об неё. "Сухо там ещё. Старая кунка уже. Ты хоть послюнявь". Отец смачно плюнул, бабка тоже плюнула на свои пальцы, подняла подол спереди. Мне открылся вид на лысый старческий лобок. Бабушка мазнула слюнями у себя меж ног, папины пальцы тоже показались в промежности. Потом вместо пальцев мелькнула мужская залупа и исчезла в вагине. Подол упал, перекрывая мне обзор. Машинка шаталась в такт толчкам.

"Пошли на кровать, устала стоять, чай скоро семьдесят. — предложила баба. — Не думала, что ты ещё вздумаешь тиснуть. Томка не даёт, что ли? Ишь оголодал, на старух запрыгиваешь!" — Продолжила она уже на кровати. Вот тут обзор был прекрасный. Правда, они одежду не скидывали, кроме зеленных бабкиных панталон. Но папка запустил руку к её крупным сиськам и мял усердно. Таких звуков, как мы производим при соитиях, не слышал. Отец замер, полежал ещё на мягкой бабушке. Встал, заправил хозяйство в портки. В бане я часто видел его голым, но после бабки член был огромен.

По детской простате, вечером я спросил у брата, когда бабушка родит. Сашка был на тринадцать лет старше меня. Дал мне леща: "Бабушка старая, она не может рожать". "Зачем же тогда папа её осеменял?" Сильнее леща от него я первый раз получил. Затылок загорелся от боли. Я заплакал. Он опомнился, прижал меня к себе: "Ты только больше ни у кого не спрашивай про то, что видел! Я потом тебе объясню. На тебе денежку, купишь лампасеек в автолавке". - отвлёк меня Сашка, и я махом забыл обо всём.

Однажды зимой я простыл. Взрослые напарили меня в бане, укутали в тёплые одеяла и положили на печке лечиться дальше. Ночью просыпаюсь и не чувствую тела, лёгкость бытия окружила меня. Я думал, что я умер, так было прекрасно. Но потом я почувствовал влажные от пота простыни, аромат трав, которыми меня парили в бане. Открыл глаза. Луна светила в окно, освещая родительское ложе. Папа лежал поверх мамы. Тел не видать — под одеялом лежали. Фрикции производимые папой, напомнили мне о бабушке и папе. Опять всё тихо, без стонов, без чмоканий. Одеяло всё же сползло. Папины трусы находились у него на щиколотках, мама лежала голой. Ноги её тоже были раскинуты гораздо больше, чем бабкины. "Давай быстрее, замучил уже, кобелина.». — просила мама. «Сейчас, ещё капельку, сейчас", — твердил отец. Я, глядя на них вспомнил подзатыльник Сашки и больше к нему с вопросами не лез. За то дружок мой, Витька, сказал, что уже много раз видел, как его родичи "ебутся". Родители его вообще не стесняются, под одеялом или простынёй: "Делают мне братика или сестричку".

— Когда мне было одиннадцать лет, сыграли двойную свадьбу — Сашка женился на Ольге, Соня вышла замуж за городского и укатила с ним после свадьбы. Мне досталась маленькая спаленка Сони, а большỳю заняли молодожёны. Через месяц после торжества, я решил подсмотреть за Ольгой, как она купается в бане. Но был пойман матерью, дран за ухо. Однако желаний своих не бросил. Залёг под кровать супружескую, жду, когда она придёт переодеваться. Они вернулись оба разом, Сашка и Ольга. Осмотрев дом, не нашли меня и взрослых. Женское бельё упало на пол первым, затем бельё брата. Я видел только голые ноги. Потом кровать надо мной скрипнула и застонала от толчков. Ольга в отличие от бабки и мамки, страстно стонала.