Дж. Андрижески - Черная кровь

— Идём со мной, моя дорогая. Я привёл эту милую леди, чтобы она поговорила с тобой.

Я постаралась подавить фырканье, но не очень-то преуспела. Если Брик это слышал, то не отреагировал и не переключил внимание с девушки-вампира позади меня.

— Идём, дорогая… пожалуйста. Возьми мою руку. Я знаю, тебе нравится смотреть на деревья, но я полностью приготовил для вас двоих особенное место, чтобы вы смогли поговорить. Там намного теплее и безопаснее, и никто вас не потревожит. Потом мы сможем выйти на улицу и посмотреть на деревья, любовь моя.

И вновь его голос содержал так много нежности, что это заставило меня содрогнуться.

Видимо, он относился к тем людям, которые могли разделять своё сознание и эмоции до крайне пугающей степени.

Или же он просто не воспринимал не-вампиров как разумных существ.

Я вздрогнула, когда он крепче стиснул мою руку и начал твёрдо вести меня по гравийной подъездной дорожке. Я все ещё ничего не видела через чёрный мешок, но он спокойно говорил мне, когда будет ступенька, где эта ступенька, и насколько она высокая.

Вскоре мы оказались внутри здания. Мои каблуки создавали громкое эхо, стуча по, казалось, каменному полу под ужасным количеством пространства. Отсутствие ковра. Большой вход. Однако эхо отдавалось с высоты, так что я предположила, что проход должен быть меблирован. С такой акустикой это могла быть даже церковь.

Прежде чем я сумела получше изучить пространство, он направил меня влево, затем по узкому коридору. Эхо стихло, как только я почувствовала под ногами ковёр. По этому сегменту мы шли недолго. Брик открыл тяжёлую по звуку дверь, затем повёл меня по длинному лестничному пролёту. Ковра на ступенях не было; они вновь казались каменными или цементными.

Брику пришлось уговаривать Лилу последовать за нами.

— Все хорошо, дорогая. Никаких докторов… здесь никаких докторов, обещаю… внизу безопаснее. Обещаю…

«Безопаснее, как же, — пробормотал мой разум. — Хотя может и безопасно. Для неё».

Чувствуя, как каменеет мой подбородок, я не озвучила эту мысль вслух.

Мы добрались до низа спустя, казалось, нетипично большое количество ступеней безо всяких пролётов, так что не было возможности сосчитать этажи. Я услышала скрип двери, показавшийся мне металлическим, затем меня завели в более тёплую комнату.

Я услышала потрескивание огня.

Затем мешок с моей головы резко содрали.

Я осознала, что оглядываю комнату, которая оказалась комфортной, как Брик и обещал Лиле, если это вообще возможно в готическом стиле. Прямо передо мной стоял диван в стиле модерн из чёрного крашеного дерева и с зелёной как лес обивкой. С обеих сторон его обрамляли такие же кресла. Все они были развёрнуты к каменному камину, достаточно огромному, чтобы зажарить свинью… или, возможно, человека.

Над камином висел длинный, прекрасно выкованный меч с рукоятью-крестом.

На почерневшем полене потрескивало пламя. Темные ковры с викторианскими цветочными узорами покрывали каменный пол, включая пространство перед очагом. Картины на стенах относились к XIX веку и в основном являлись портретами. Некоторые выглядели смутно знакомыми.

Окон здесь не было.

Я повернулась к двери, когда вошли два человека. Я предположила их расу по глазам и гадала, были ли они теми же, кто вытаскивал меня с самолёта. Они наполовину вели, наполовину тащили мужчину с грязно-светлыми волосами. Добравшись до стены, они бесцеремонно бросили его на пол, где быстро приковали его цепи к огромному железному кольцу в стене, напоминавшему предмет из средневековой темницы.

У него тоже был мешок на голове. С него мешок не сняли.

Я осознала, что они, должно быть, накачали его чем-то, судя по тому, как вяло он двигался, когда они его привели. Теперь, обмякнув в углу, он не шевелился вовсе.

Я повернулась к Брику, который гостеприимным жестом показал на зелёный как лес диван и два кресла с высокими спинками.

— Это сгодится? — отрешённо спросил он, скользнув взглядом по комнате в целом. — Она показалась подходяще… фрейдистской.

Когда я не ответила, он сверился с часами.

Лила уже брела к дивану, двигаясь, как ребёнок-лунатик. Я смотрела, как она аккуратно садится, затем слегка подпрыгивает, словно пружины и ткань её восхитили. Она не улыбалась, поглаживая зелёное бархатное покрывало.

— Ну? — спросил Брик открыто нетерпеливым голосом. — Возможно, я неясно выразился по поводу того, как мало у нас времени, Мириам… или что случится, если ваш муж прервёт нас прежде, чем вы закончите для меня это задание. Я думал, что да. Ясно выразился, в смысле. И неоднократно.

Я взглянула в эти красные глаза, это красивое лицо, обрамлённое каштановыми волосами до плеч. Впервые я заметила, что он выглядит молодо. Даже моложе Блэка, ближе к двадцати с чем-то годам, нежели к тридцати. Однако что-то в его энергии, или, может, в выражениях его лица, заставляло его казаться намного старше.

Старше меня. Старше Блэка. Даже старше моего дяди Чарльза.

Заставив разум вернуться к насущному вопросу, я выдохнула, проводя пальцами по своим длинным прямым черным волосам.

— Чего ты от меня ожидаешь, Брик? Ты же не можешь думать, что я излечу её несколькими экстрасенсорными сканированиями и щелчком пальцев?

— Скажите мне, что с ней не так, — в его голосе с акцентом зазвучала открытая злость. — Я сделаю остальное. Дайте мне диагноз… настоящий… и я оставлю вас в покое.

Я нахмурилась, глядя на девушку на диване, затем вздохнула.

— Окей, — сказала я. — Какой она была прежде?

Брик положил руки на бедра, сверкнув серебряными кольцами, которые он носил почти на всех пальцах, за исключением некоторых.

— Она была другой, — сказал он после паузы. — Она была… — он почти беспомощно махнул в сторону женщины в платье цвета индиго, затем выдохнул почти с рычанием.

— Честно? Она больше походила на вас, доктор Фокс, — он нахмурился, слегка поворачиваясь ко мне лицом. — Она была бойцом. Увлечённой. Влюблённой в своё дело. Прекрасно живой… свирепой, когда это необходимо. Она была моим сердцем, доктор Фокс. А я не говорю таких вещей впустую.

Его красные глаза сверлили меня, как будто бросая вызов поднять его слова на смех.

— О, и ещё? — произнёс он более холодно. — Она говорила.

Я кивнула, переключая внимание обратно на неё.

— Она вообще не говорила? — спросила я. — С тех пор, как ты её вернул?

— Пока бодрствовала, не говорила.

Я испытывала искушение отпустить шуточку про гробы, но не стала этого делать.

— Она говорит во сне? — уточнила я.

— Она кричит во сне, — сказал он, переводя на меня очередной ровный взгляд спокойных глаз. — У неё кошмары, доктор Фокс. Каждую ночь. Ужасающие сны, полагаю, так можно сказать. Они весьма… тревожат.